Мишель Фуко

321

Ахмад Саламатиан в 1979 году станет заместителем министра иностранных дел, а в 1981 году вынужден будет покинуть страну, прожив несколько месяцев в подполье. Мишель Фуко будет ему всячески помогать.

Что же касается политической и журналистской деятельности, то на некоторое время Фуко отойдет от нее. Серж Жюли вспоминает, что делал ему несколько предложений, от которых он неизменно отказывался. «Журналист должен быть профессионалом, — говорил он Сержу Жюли. — Нужно больше работать, больше знать…»

В это время Фуко трудится над статьей — анализом «Эры разрывов» Жана Даниэля. Это не просто дань многолетней дружбе. Статья звучит как сожаление об упущенном призвании, как выражение восхищения теми, кто владеет профессией, которая часто заставляет пересматривать очевидное, не поступаясь принципами, и менять суждения, не предавая себя. Восхищение теми, кто изо дня в день следует завету Мерло-Понти, призывавшего «никогда не мириться с уверенностью в своей собственной правоте». Фуко назвал статью «В защиту морали дискомфорта» [481].

Многие убеждены, что Фуко был глубоко задет нападками и иронией, связанными с его «ошибочными» взглядами на Иран. И что ему было трудно преодолеть кризис, начавшийся как реакция на отзывы о «Воле к знанию». Но он работает. Его «История сексуальности» не имела продолжения, о котором было объявлено. Фуко коренным образом меняет проект. Предполагавшаяся теоретическая серия так и не вышла. Фуко приступил к масштабной работе — изучению раннехристианской литературы. Излюбленное место — Национальную библиотеку — пришлось покинуть. Уровень обслуживания там был ниже всякой критики. Фуко больше не мог выдерживать нескончаемых боев за каждую книгу, преодолевать препятствия и формальности, с которыми были сопряжены просьбы предоставить необходимые для работы документы. Он отыскал место, где имелись книги, интересовавшие его: библиотека Солынуара (13-й квартал, улица Гласьер). Это библиотека парижских доминиканцев. Ее возглавлял Мишель Альбарик, с которым Фуко познакомился июньским вечером 1979 года в гостях у Роже Стефана. Позже Фуко столкнулся с Альбариком в Национальной библиотеке и пожаловался на то и дело возникавшие трудности. «Так приходите в библиотеку Сольшуара», — отозвался тот. «Библиотека Сольшуара» — это маленький читальный зал, окна которого выходят на квадратный дворик. Фуко устроился у окна, где и просиживал дни напролет.

Его заботили не только тематика и содержание книг, которые он писал. Он много времени уделяет форме, а также издательским проблемам. Можно даже сказать, что в начале восьмидесятых годов он занят по большей части именно этим. Тому есть множество причин. Фуко полагает, что слишком широкое распространение научных книг губительно для них и порождает непонимание. Стоит только труду выйти за пределы круга людей, для которых он предназначен, то есть специалистов, знакомых с проблематикой и теоретической традицией, к которой апеллирует автор, и тут же начинает срабатывать не «эффект знания», а «эффект мнения». Избежать «эффекта мнения» — вот к чему теперь он стремится. Его девиз — «серьезность». Он даже подумывал о том, чтобы печататься исключительно в университетском издательстве «Врен», располагавшемся на площади Сорбонны и специализировавшемся на литературе для интеллектуалов.

Издательские проблемы обострились и вышли на первый план после того, как Фуко порвал с Пьером Нора. Они прекрасно ладили и даже дружили с 1966 года, с момента выхода книги «Слова и вещи», однако в начале восьмидесятых годов Нора начал выпускать журнал «Le Debat», и Фуко, мягко говоря, не понравилась редакционная статья, помещенная в первом номере. Эта статья Пьера Нора была направлена против всех авторов, публиковавшихся в сериях «Библиотека гуманитарных наук» и «Библиотека истории», которыми он сам руководил в издательстве «Галлимар». И, в частности, против Фуко. Между ними произошла бурная ссора, и Фуко решил печатать продолжение «Истории сексуальности» в другом издательстве. Он связывается с разными издателями, и, поскольку новость о произошедшем разрыве распространилась очень быстро, издатели сами связываются с ним. Фуко останавливает свой выбор на издательстве «Сёй». Он подписывает договор с Франсуа Валем, издателем и другом Барта.

Но мы знаем: труды Фуко все же будет выпускать издательство «Галлимар». Что произошло? Почему Фуко вновь обратился к «Галлимару»? Ведь издательство «Сёй» уже анонсировало его книги. Причина проста: Клод Галлимар принял Фуко и напомнил ему, что его издательство финансировало фильм Рене Аллио по мотивам книги «Я, Пьер Ривьер». И Фуко обещал в обмен на финансовую помощь печатать свои книги только в этом издательстве. До тех пор ничто не могло заставить Фуко дрогнуть. Его желание порвать с «Галлимаром» было непоколебимо. Он подписал договор? «Что ж, пусть подают на меня в суд», — говорил он направо и налево. Но тут он почувствовал, что имеет моральные обязательства перед издательством. Он будет отдавать новые рукописи Пьеру Нора, хотя так и не помирится с ним. Гнев не так-то просто было смирить. Конечно, Фуко был наделен «мудростью древних», но одновременно — страстностью и вспыльчивостью, достойными великих греческих трагедий. Таков был его удел: часто ссориться с теми, с кем был тесно связан. От дружбы он требовал абсолютной преданности и никогда не прощал того, кого считал предателем или изменником. И один из ярких тому примеров — разрыв с Пьером Нора. Но Нора — отнюдь не единственный, кто испытал на себе вошедшие в легенду приступы бешенства Фуко. Было немало имен, которых не следовало произносить в его присутствии.

Итак, Фуко будет по-прежнему печататься в издательстве «Галлимар». В 1983 году он даже согласится по просьбе «Le Debat» побеседовать с Эдмоном Мером. Возникнет также проект интервью с ним Робера Бадинтера. И все же общение с Франсуа Валем из издательства «Сёй» не пройдет бесследно. Фуко хотел, чтобы его новые книги положили начало серии, в которой печатались бы строгие труды, вытесненные на тот момент из издательств и, следовательно, из научного контекста.

И вот такая серия появилась. Ее название звучит как настоящая программа: «Труды». Выпуск книг поручен Франсуа Валю, Полю Вейну и Мишелю Фуко. «В настоящее время издательское дело во Франции, — объясняли они, представляя серию (текст был написан Фуко), — не отражает во всей полноте работу, которая ведется в университетах и других исследовательских центрах. Оно в той же степени не отражает того, что происходит в научной сфере за границей. Тому есть экономические причины — стоимость производства, стоимость перевода и, следовательно, отпускная цена книг. Следует также учесть существование книг, излагающих некое мнение, и отклики, которые научные труды могут получать в прессе. Данная серия вовсе не претендует на то, чтобы занять ведущее место. Научные книги не предназначены для широкого потребителя. Серия должна способствовать установлению связи между гомогенными субъектами: от коллег к коллегам. Расширение читательской аудитории — дело хорошее, но не следует смешивать разные типы изданий. В новой серии будут печататься три вида текстов: исследования, отражающие растянутую во времени работу, обычно путающие издателей, краткие исследования, резюмирующие содержание работы на нескольких десятках страниц и предполагающие дальнейшие публикации в составе серии, и переводы трудов иностранных авторов, необходимые для того, чтобы вывести французскую науку из изоляции».

Первым выпуском серии в 1983 году был труд Поля Вейна «Верили ли греки своим мифам?». В конце тома дан список книг, готовившихся к публикации. Их две: «Королева и Грааль» Шарля Мела и «Управление собой и другими» Мишеля Фуко [482].

Все, кто общался с Фуко в начале восьмидесятых годов, вспоминают, что в разговорах он то и дело возвращался к издательским проблемам. Его преследовали мысли об условиях работы интеллектуалов и о ситуации с наукой. Фуко также много думал о том, какую роль играют газеты в распространении идей и особенно во всеобщем смешении ценностей. «На скорую руку сделанные работы, в которых рассказывается бог знает что об истории мира со времен его образования, — заявил он в одном из интервью, — или же при помощи лозунгов и общих фраз излагается история нового времени, приравнены к серьезным и строгим исследованиям. Или, что еще хуже: эти книги, выставленные на витрине на самом видном месте, оттесняют другие, понемногу отнимая у прочих саму возможность увидеть свет» [483].

481

Foucault М. Pour une morale de l’inconfort // Le Nouvel Observateur, 23 avril 1979.

482

Veyne Р. Les Grecs ont-ils сш ä leurs mythes? Seuil, 1983. Анонсированная книга Фуко является, по всей видимости, одним из томов «Истории сексуальности». Первоначально он, вероятно, думал издать ее отдельно, а затем включил в свой проект. См. об этом настоящее издание, ч. 3, гл. 9.

483

Foucault М. Pour en finir avec les mensonges // Le Nouvel Observateur, 21 juin 1985. Интервью опубликовано уже после смерти Мишеля Фуко.