Рождественские желания

Прежде чем в охваченном истомой теле стихли последние отголоски оргазма, Грейсон подхватил её и снял со столешницы. Сцепив ноги у него на талии, Тесса склонилась к нему за поцелуем.

— Расстегни! — животным рыком вырвались из его горла.

Тесса видела, что он едва сдерживается: губы сжаты, челюсти напряженно сведёны.

— Быстрее, Тесса.

Его голос звучал хрипло, отрывисто. В каждом слове звучал и приказ, и жаркая мольба.

— О, да! — Скользнув рукой вниз, она вжикнула молнией и нетерпеливо распахнула края плотной джинсовой ткани, а затем обхватила пальцами твердый, как кость, перевитый взбухшими венами ствол.

От этого прикосновения Грейсон жалобно застонал, чем вызвал у Тессы счастливуюулыбку. Ни с чем несравнимое чувство — видеть сколь отчаянно нуждается в тебе любимый мужчина.

Покорять и отдаваться самой. Тонуть в родных глазах. Качнуться и скользнуть вниз, по подрагивающему шелковистому стволу, вобрав его в себя до самого основания. Теперь уже пришла очередь Тессы стонать в полный голос, пока внутренние мышцы растягивались, принимали в свои объятия мужскую плоть, а тело привыкало к восхитительному чувству заполненности. Это ощущалось так… правильно.

Что за странная прихоть Судьбы? Свести их вместе под Рождество, позволив познать миг счастья, и, спустя всего несколько дней, навсегда разлучить. Зачем? Грейсон стал для неё всем. Она нуждалось в нём и хотела… чтобы он остался с ней навсегда.

И сейчас, всматриваясь в бархатную глубину его тёмных глаз, она решила, что признается ему в своих чувствах. И неважно чего это ей будет стоить.

— Я люблю тебя!

Грейсон замер, прекратив толкаться в податливую глубину. Теснее сомкнул кольцо объятий, ловя каждый вздох с приоткрытых губ и глядя на Тессу так, словно узрел чудо. Всё это вселяло уверенность, что — даже если он никогда не произнесёт эти три слова вслух — ей отвечают взаимностью. Он её тоже любит. Тесса чувствовала, видела это: в каждом его прикосновении, в каждом обращенном к ней взгляде.

Завтра наступит Сочельник, и она мысленно воззвала к небесам, моля о рождественском чуде, которое позволило бы им с Грейсоном остаться вместе. И даже сознавая, насколько по-детски выглядит эта наивная вера в чудеса, ни о чём другом просить не хотела.

— Тесса…

— Шшш… — Она прижала пальцы к его губам и покачала головой. — Не нужно ничего говорить. Я просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. И что это навсегда.

Тесса медленно возобновила движение, заскользила вверх и вниз по возбуждённой плоти, качаясь, словно на волнах: поднимаясь и снова ныряя вниз, стремясь пустить его ещё глубже. Повисшую тишину нарушало лишь ритмичное дыхание да учащённое сердцебиение Тессы.

На сей раз, почувствовав, что любимая уже на пределе, Грейсон не медлил: содрогнувшись в последний раз, он излился в гостеприимную глубину.

Пережитое наслаждение было столь велико, что отняло у Грейсона все силы. Если бы его сердце могло биться, то сейчас оно грохотало бы в груди не хуже отбойного молотка. Грейсон чётко сознавал, что сейчас в своих руках держит весь свой мир, а от горького осознания скорой потери это мгновение становилось ещё драгоценнее.

Склонившись к Тессе, он бережно отвёл от её лица волнистые прядки, зная, что его руки всегда будут помнить шелковистую мягкость её кудрей. Долгие годы на границе сна и бодрствования он будет безнадежно искать её рядом, так как милые черты станут лишь недосягаемой грезой — напоминанием о времени, когда-то и он был любим.

— Тесса, — прошептал он, — мне жаль, что я не могу дать тебе то, чем ты одарила меня.

— Не надо, Грейсон. Ничего не говори.

Он помолчал, а затем, испытующе глядя ей в глаза, сказал:

— Ты причиняешь мне боль.

Она улыбнулась:

— Прости, я хотела не этого.

Медленно и осторожно Грейсон выскользнул из её тела и неохотно поставил Тессу на ноги. Пока она поднималась, а потом натягивала на себя джинсы, он быстро застегнулся, вжикнув молнией, и постарался не думать о расставании. Это неизбежно. Когда буря закончится, и он сможет дозвониться до Деймона, то первым делом присягнёт ему в верности, чтобы обезопасить Тессу. Ведь стоит только выбрать сторону, и противники Деймона наконец-то оставят его в покое, так как у них не останется причин искать встречи с беглым вампиром.

Тесса встряхнула волосами и мягко улыбнулась. От этой светлой улыбки неожиданно кольнуло там, где когда-то давно билось его сердце.

В последний раз Грейсон ощущал себя любимым полтора столетия назад, и тогда его возлюбленную постигла жуткая смерть. Теперь этому не бывать. Он любой ценой убережёт Тессу. А как только опасность будет устранена — уйдёт.

Навсегда.

За прошедшую ночь и долгий, пасмурный день Сочельника буря поутихла. Так что к вечеру снегопад сменил порывистый холодный ветер, да и тот больше не завывал точно банши.

И всё же нервы у Тессы снова начали сдавать.

В основном из-за того, что и сам Грейсон был напряжен до предела. Часто пропадал в заснеженном лесу, правда, никогда не уходил далеко, выслеживал, распутывал следы, охотясь на того — кем или чем бы это ни было — кто их там поджидал.

Но она понимала, что дело было не только в этом. Не только желание изловить чужака гнало Грейсона прочь из дома в ледяную стужу. Нет, он пытался отдалиться от нее. Положить начало разлуке, которая неумолимо приближалась с каждым ударом часов.

Бросив кухонное полотенце на столешницу, она быстро помешивала соус для пасты, который уже распространял повсюду соблазнительный аромат. Потом повернула круглую ручку на плите, и под кастрюлей с водой расцвел огонек синего пламени. Как только вода закипит, она сварит макароны, потом подаст обед и будет делать вид, что они обычная пара — хотя Грейсон вообще ничего не ел — так долго, насколько сил хватит.

Тесса вздрогнула от неожиданного стука в дверь.

Пока она шла из кухни в гостиную, от страха у неё покалывало сердце. В гостиной её окутывал аромат хвои и корицы, пока она, не торопясь, пересекала комнату. Грейсон не стал бы стучаться, да и кому бы ещё здесь быть в такую погоду?

Может это тот, кто за ней следит? Негодяю наконец-то надоело рыскать по лесу, и запугивать её на расстоянии? Или это какой-нибудь вампир, явившийся за Грейсоном?

У неё дрожали руки, поэтому, подойдя к входной двери, она сцепила их в замок. Сквозь стеклянную вставку, в верхней части двери она увидела сильно ссутулившегося мужчину средних лет, в пальто и темно-коричневой, натянутой на уши, шапке.

Вампиры не могут войти в дом, пока их туда не пригласят.

— Просто блеск! — возмущенно буркнула она себе под нос. — С правилами вампирского этикета ты и то знакома лишь по киношкам. А может там всё врут?

И почему она не расспросила Грейсона обо всём как следует?

Как только она приблизилась к двери, незнакомец поднял голову:

— Простите, что беспокою вас…

Сперва Тесса машинально протянула руку, чтобы повернуть дверную ручку. Но, поборов в себе этот порыв, решила спросить, что тому нужно через закрытую дверь:

— Да?

Незнакомец утомленно улыбнулся, и она увидела как из уголков его глаз и губ веером разбежались тонкие лучики морщинок.

— Не корите себя за излишнюю осмотрительность. Всё правильно. Дамам стоит соблюдать осторожность.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила Тесса.

Он показался ей ужасно уставшим. Совершенно вымотанным. Незнакомец поднял руку и потер подбородок, слегка покрытый темной щетиной, вздохнул и бросил взгляд через плечо на подъездную дорожку позади себя.

— В пути я попал в бурю и слегка заплутал. Я ехал в Виспер на рождественский ужин к сестре. — Он снова обернулся к Тессе и, смущенно улыбнувшись, пожал плечами. — Не могли бы вы, леди, объяснить, как мне отсюда туда добраться.

Так он заблудился! Что ж, вполне разумное объяснение. Сердце сразу же успокоилось, пульс пришел в норму. Будь он вампиром, то обязательно постарался бы убедить её открыть дверь. И, к тому же, он оказался вовсе не Джастином — что тоже было неплохо. Тесса глубоко вдохнула и выдохнула. И ещё больше успокоилась, увидев, как Грейсон шагает через двор к дому.