Рождественские желания

Она подалась к нему, раскрыв объятия:

— Сейчас, Грейсон. Иди ко мне!

Он разделся так быстро, что обычному человеку было невозможно уследить за его движениями. Виделось лишь размытое нечеткое пятно, и вот он уже скользнул к ней, накрыв легкую фигурку своим телом. Кожа вампира была холодна, но Тесса чувствовала его внутреннее тепло. Тепло, которое всегда тянулось к ней, несмотря на все различия меж ними.

Грейсон начал целовать её: губы, щеки, линию подбородка, горло. Ласково зализал место, где темнели пятнышки укуса, отчего изнутри поднялось, наслаждение и пьянящим потоком понеслось по венам.

Тесса легонько вздохнула и мягко придержала его голову там, где у неё, похоже, появилось новая эрогенная зона.

— Ещё. Сделай так ещё.

Грейсон повторил, а потом очень медленно и осторожно коснулся зубами нежной кожи, и Тессе вдруг захотелось, чтобы он укусил её. Забрал тот давящий страх перед пережитой болью. Заменил воспоминанием о ласках и чувственной нежности, с которыми — она в этом не сомневалась — её любимый вампир утолит свой голод пряным эликсиром жизни: квинтэссенцией самой сути Тессы.

Её пальцы ерошили, перебирали густые, шелковистые волосы, в ответ он ласкал её грудь и пощипывал соски, пока у неё не начало покалывать ступни ног. С ним она как никогда чувствовала себя живой — каждая клеточка, казалось, светилась от счастья. Бездумно уставившись в потолок, Тесса словно в зыбком тумане видела потемневшее дерево потолочных балок. Ни на чем не удавалось сосредоточиться, кроме ощущения его тела на себе, ласк, что дарили его руки, прикосновений рта, всё ещё нежно покусывающего её горло.

Она извивалась под ним, чувствуя нарастающий жар и томление в лоне. Тесса просительно выгнулась. Не отрывая от неё взгляда, Грейсон поудобнее расположился меж округлых бёдер и прижался напряженной плотью к истекавшему влагой входу: дразня, обещая. Тесса просунула руку меж их телами и стала поглаживать пульсирующее каменно-твердое древко.

Он с шипением втянул в себя воздух, в котором совсем не нуждался, но не отвел пристальный взгляд. Склонившись к ней, Грейсон откинул с лица волосы, и прошептал:

— Это ошибка, Тесса. Пока не поздно… Ради себя самой… прикажи мне остановиться. Я уйду прочь.

Только сейчас Тесса ощутила могущество «слабого» пола, в совершенстве владевшего множеством уловок, знакомых женщинам ещё со времен Евы. Хотя в его глазах мерцал любовный голод, Тесса понимала, что одно её слово, и он отступит. Уйдет прочь, а эта ночь — маленький рай для двоих, заполненный негой и любовным дурманом — так и пройдёт, растворится как дым несбывшихся желаний.

А ещё Тесса знала, что ни за что не позволит этому случиться. Её пальцы, обхватив гладкий шёлк мужской плоти, сжались сильнее, усиливая приятное давление. Лицо Грейсона исказилось, словно от боли, веки плавно сомкнулись, а изо рта вырвался вздох чистейшего блаженства.

— Вовсе нет, — запротестовала она, снова подавшись к нему бёдрами, стремясь ещё теснее прижаться к пульсирующей горячей плоти. — Это предопределено. Ну же, иди ко мне, Грейсон. Наполни меня собой.

— Помоги тебе господь, милая… потому что у меня не осталось сил сдерживаться, — с напряженным срывающимся шёпотом капитулировал он. Тесса разжала пальцы, и Грейсон одним мощным движением ворвался внутрь, растягивая, заполняя собой до предела, неумолимо проталкиваясь всё дальше в тесную глубину, пока, казалось, не коснулся самого сердца.

Наращивая ритм, он входил снова и снова сильными, уверенными толчками. Сердце Тессы неистово колотилось, кожа едва не искрила от нескромных прикосновений. Она двигалась вместе с Грейсоном, не отставая ни на шаг, по дороге, которая вела к вершине страсти. Рвалась с головой окунуться в это сладкое безумие.

Ощущения накатывали упругой волной, размывая видимый мир, пока в нем не остались ничего кроме любимых глаз: темных, бездонных, затягивающих омутов.

Грейсон припал к зовущим губам, жадно целуя, посасывая, смакуя их вкус.

У Тессы перехватило дыхание. Ее закрутил шквал дивных ощущений, которые бурлили и рвались наружу неукротимым потоком. Тело захлестнула волна дурманящего жара, вознося на гребень наслаждения. Тесса чувствовала, как внутри всё скручивается в обжигающе-тугую спираль. Руки лихорадочно порхали по сильной мужской спине, бёдра раскрылись, ноги собственнически обвили поясницу — только бы приникнуть к любимому плотнее, пустить ещё глубже. Казалось, большей близости и быть не может, однако этого было недостаточно. Тесса жаждала испытать самое сокровенное прикосновение вампира.

Безумие! Чистейшей воды сумасшествие!

Где-то на задворках помутившегося разума тихонько всхлипывали остатки здравого смысла, но было поздно. Она уже вырвалась за границы рассудительности и логики. Запуталась в паутине горячечного желания, грезя о том, что мог подарить только Грейсон. Рукой Тесса прижала его голову к своей шее — туда, где недавно, напугав почти до полусмерти, улыбчивый мальчик-вампир оставил свою метку.

Грейсон обласкал губами атласную кожу… лизнув сначала языком, а затем царапнул кончиками клыков. Тесса затрепетала, прижалась теснее и тут почувствовала, как он напрягся.

— Нет, — глухо рыкнул он, зарывшись лицом ей в шею. Грейсон не разомкнул объятий, не в силах покинуть гостеприимство тесного жара. — Ни за что. Я не сделаю этого с тобой.

Повернув голову и тяжело дыша, Тесса посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Пожалуйста, не отказывайся. Я хочу, чтобы ты укусил меня и избавил, наконец, от кошмара прежних воспоминаний.

Черты его лица словно закаменели.

— Нет, я не пью свежую кровь. Уже столько лет, что и не сосчитать.

— Молю, Грейсон. Один раз. Сейчас. Испей меня!

— Это то, о чём я подумал? — Он удерживал её взгляд, и Тесса почувствовала, как Грейсон мгновенно замкнулся в себе, словно меж ними в одночасье разверзлась пропасть, хотя их тела оставались соединёнными. — Интересно, как это — переспать с вампиром?

— Нет, милый, — она мягко улыбнулась, погладив его по щеке. — С тобой. А ты не причинишь мне боли. Просто не сможешь. Пойми, я хочу узнать, каково это принадлежать любимому во всех смыслах: быть наполненной тобой, утолив любовный голод, и напоить, усмирив жажду крови.

Тессе показалось, что Грейсон уже целую вечность изучает её лицо, размышляя над услышанным, хотя на самом деле всё заняло какие-то мгновения. Затем, словно что-то для себя решив, он рванулся вперед, погружаясь ещё глубже. Обессилено застонав, Тесса откинула голову, открывая жаждущему взору нежное, беззащитное горло.

Соблазнительное и манящее.

— Грейсон, прошу…

Взглянув на него снизу вверх, Тесса настойчиво притянула голову упрямца к своей шее. Туда, где, казалось, до сих пор пылал след от укуса вампира, пытавшегося её прикончить.

— Ну же, Грейсон. Сотри светлыми воспоминаниями тот ужас, что мне пришлось пережить.

Женская интуиция подсказывала, что победа близка. Грейсон готов сдаться. Мгновением позже острые иглы клыков пронзили чувствительную кожу, разнося по телу пламя пожара.

Непередаваемый восторг!

Мимолетная боль, дарящая изысканное наслаждение. Грейсон пил кровь, губами лаская порозовевшую плоть и продолжая толкаться вглубь податливого шелковистого жара. От ошеломляющей круговерти мыслей и образов у Тессы кружилась голова. Наконец-то они слились воедино: сейчас у них на двоих одна плоть и кровь. Эти новые переживания по силе во много раз превосходили всё, что Тессе довелось испытать в жизни. Теперь она принадлежала Грейсону без остатка: сердцем, душой и телом.

А затем мир взорвался ослепительной вспышкой безумного восторга, вознося Тессу к небесам, и с её губ сладким стоном сорвалось имя любимого.

Мгновение спустя Грейсон зализал крохотные ранки и, содрогнувшись в сильнейшем оргазме, бурно излился внутрь желанного тела.

Много позже, осознав, что истомлённое любовными ласками тело снова ей подвластно, Тесса перекатилась набок и обвилась вокруг Грейсона. А тот, обняв её обеими руками, пристроил подбородок на кудрявую макушку.