Ким Филби

Но было и другое. Филби, например, еще в период своей активной деятельности каким-то шестым чувством ощущал, что практически все его советские «контролеры» репрессированы. По приезде в Москву он наткнулся на непонимание своей действительной ценности в качестве уникального источника информации о деятельности западных спецслужб. Был в начале 1980-х годов период, когда молодых учеников из «семинара Филби» отстраняли от контактов со своим учителем под предлогом того, что тот, по мнению «высокого руководства», критикует советскую действительность. Были, наконец, и откровенно беспардонные или профессионально неграмотные действия со стороны отдельных лиц, порой его опекавших.

Я не говорю уже о советском быте, окружавшем привыкшего к западному комфортному образу жизни англичанина, — об этом не скажешь лучше, чем рассказала Руфина Ивановна.

Тем не менее Ким Филби с достоинством вынес и это последнее выпавшее на его долю испытание. Все проблемы — повторюсь, во многом благодаря поддержке преданной Руфины — оставались за кадром, и публика, даже близкие друзья, видела перед собой только «легендарного» и «несгибаемого».

Наблюдая за этим явлением в течение тринадцати последних лет жизни Филби, я часто задавался вопросом: почему же все-таки большинство англичан, с которыми мне приходилось сталкиваться, интуитивно, как бы «про себя» уважают и даже гордятся им? Потом вдруг осенила догадка: они, наверное, видят в Филби олицетворение того, что у них с детства ассоциируется с проявлением собственного своего национального характера, с тем, что делает англичанина именно АНГЛИЧАНИНОМ. Может быть, все дело в вышеупомянутой цельности характера, врожденном чувстве достоинства, не позволяющем идти на сделки с собственными убеждениями, каким бы испытаниям человек ни подвергался? В гордости, не позволяющей стать предателем, отказаться от сознательно избранного пути, и стремлении довести начатое дело до конца? Иными словами, в знаменитом английском «Му word is my bond» [1], адекватном нашему «Береги честь смолоду». Ким Филби свою честь сберег и ни разу, ничем не предал своих убеждений. Однако ошибочными оказались не его убеждения, а, как мы теперь знаем, нечто совсем другое.

Он был на редкость скромным, сдержанным, тактичным и мудрым человеком. Оптимистом по натуре, хотя и осторожным в проявлениях своего оптимизма. Таким Ким Филби запомнился и Руфине Ивановне, и мне, и, думается, большинству окружавших его в Москве людей.

М. Богданов, полковник Службы

внешней разведки России в отставке,

ученик Кима Филби

От автора.Да, были люди

Англичанин Гарольд Адриан Рассел Филби, известный всему миру под именем Ким, был великим советским разведчиком.

Почти за двадцать лет, что пишу о разведке, мне не приходилось встречать примеров того, чтобы иностранец, да еще представитель высшего света, столько совершил для нашей страны. Возможно, были люди даже более самоотверженные, но их отдача, принесенный результат никак не соотнести с тремя десятками лет работы Кима, лишь поворотом изменчивой судьбы не ставшего руководителем Сикрет интеллидженс сервис, британской разведки, одной из самых сильных, квалифицированных и агрессивных спецслужб мира.

Хотя, кто знает, возможно, где-то и в каких-то неведомых архивах хранятся дела советских, российских агентов, которые сделали еще больше — но пока же нет, не предъявлено на свет божий разведчика, равного Филби. Помещенные в приложениях документы, рассекреченные специально для этой книги серии «Жизнь замечательных людей», выпущенной к столетию Кима Филби, дают определенное представление о масштабах его работы.

А вообще, о Киме Филби написано больше двухсот книг, снято бесчисленное количество игровых и документальных фильмов. Однако о двадцати пяти годах, проведенных Филби в Москве, известно было до обидного мало. Да и откуда, если вся жизнь его в советской столице проходила под грифом «Совершенно секретно»? Что делал он на своей новой родине с 1963-го — после бегства из Бейрута и до кончины в 1988-м? Могу твердо сказать, что по правде все было не так, иногда совсем не так, как представлялось и его поклонникам, и его недоброжелателям.

Знаю это, ибо мне любезно разрешили встретиться с теми, кто хорошо знал Филби, кто с ним работал и у него учился. Среди собеседников и действующие, и вышедшие в отставку сотрудники Службы внешней разведки Российской Федерации в разных чинах — от майора до генерал-лейтенанта. Единственным и сразу же выдвигаемым условием было — только никаких имен… Объяснять причины этого требования не буду.

Встречи с Руфиной Ивановной Пуховой-Филби, самым близким и родным человеком для разведчика, дали неожиданно много. Она превратилась в главного поводыря в этом сооруженном Филби хитросплетении двух жизней — профессиональной, закрытой, и сугубо личной. 18 лет в браке, глубокая обоюдная любовь, светлая память о муже… Сколько эпизодов, фактов — и выводов. Здесь, надеюсь, Ким Филби предстанет для читателя в новом, совсем новом облике. И совсем не в таком, в каком его представляли иностранные авторы, иногда и в переведенных на русский язык произведениях.

Думаю, эта глава заинтересует по чисто житейски, по-человечески и тех, чьи интересы далеки от разведки. Киму и Руфине Ивановне повезло. Замечу, что верный глаз Кима Филби не подвел его и в выборе жены.

Спасибо всем, кто помог, вне зависимости от того, известны мне их имена или неизвестны. Особая благодарность руководителю пресс-бюро СВР Сергею Иванову. Он, профессиональный журналист, подсказал идею книги. Без Сергея Николаевича и его сотрудников осуществить издание было бы невозможно.

Я не хотел идеализировать Кима Филби и четырех его соратников, каждому из которых посвящено по главе, в которых рассказывается, кто и что сделал. Не собирался превращать Кима Филби в икону. Да он никогда и не был ею. Иконопись и разведка — занятия совершенно разные. Повторюсь, что Ким Филби был и остается величайшим советским разведчиком.

Прочитайте книгу. И, надеюсь, вы согласитесь со мной.

Искренне ваш —

Николай Долгополов

Первый на все времена. Ким Филби (1912–1988)

«Кембриджская пятерка» — истоки

Признаем с самого начала: «Кембриджская пятерка» — название довольно условное. По признанию жены Кима Филби — Руфины Ивановны Пуховой-Филби, сам разведчик относился к этому термину довольно сдержанно. Да и «патриарх» советской «атомной разведки», Герой России Владимир Борисович Барковский оценивал название несколько критически и рекомендовал мне «не попадать в плен различных терминов».

Не претендуя на роль первооткрывателя, выскажу свое сугубо личное мнение. Никто и никогда не узнает, сколько действительно человек было в группе преданных Советскому Союзу англичан, поддержавших чужую страну в борьбе с фашизмом, а потом и в холодной войне.

В этом не заинтересована ни одна из двух наиболее затронутых деятельностью «пятерки» держав — Англия и Россия. Англичанам, имею в виду не журналистов и фанатиков, а спецслужбы и британский истеблишмент, не нужны новые скандалы и разоблачения. Ничего хорошего тщательно оберегаемому имиджу они не принесут. Верная собственным неизменным принципам российская Служба внешней разведки, тщательно оберегающая покой родных и близких своих агентов в любом поколении, ни разу за всю свою историю не пошла на излишние откровения.

Достоверно известна и еще одна роковая подробность. Высокие чины и прославленные наши разведчики не раз говорили мне, что практически все дела, особенно касающиеся иностранных источников, уничтожены. Если я правильно понимаю, часть их сгинула еще во время сталинских «чисток» в 1936–1938 годах. Затем наступил черед Великой Отечественной, и многое было предано огню осенью 1941-го, когда фашисты стояли под Москвой. Затем пришел период смены сталинского строя и прихода к власти людей, заклеймивших его культ личности. Значительнейшая часть досье, касающаяся источников из Кембриджа, была уничтожена в 1953-м. Оставшееся и, возможно, не самое главное вывезли, как я слышал, в далекий город. И, наконец, еще часть документов влилась в поток сознательно «канувших в Лету» в период смены формаций в 1991-м. Тогда некоторые близорукие оптимисты верили во всемирное примирение и вечную дружбу со всеми прежними оппонентами и подстегивали разведку поделиться со всем светом своими секретами. Они рвались в архивы только созданной СВР России, но, к счастью, глупостей удалось избежать. А вот архивы в очередной раз понесли потери.

1

Дословно: «Мое слово — мои оковы (или узы)».