Плесень

— Проследите, чтобы гражданские ни о чем не знали, — сказала Ада Дымову, прежде чем тот ушел. — Мы ничего не знаем. Нам не нужны слухи, разговоры и, тем более, паника.

— Боюсь, слухи уже расползлись, — ответил капитан, — но сделаю все возможное.

Посмотрев вслед по-спортивному трусящему Дымову, Ада повернулась к своей охране.

Лика и Эдик стояли неподвижно. Сальникова чувствовала, в каком напряжении замерли эти двое.

— Ну? У кого-нибудь есть белая тряпка? Мне нужен флаг!

Сергей понимал, что его не собирались убивать, а только парализовали. Это не было даже обмороком. Потеряв возможность двигаться, он мог воспринимать звуки и зрительные образы, хотя и в ограниченном спектре.

Не получалось, например, скосить глаза в сторону и вверх-вниз. Либо вперед, либо никак. Зато мозг работал на всю катушку, словно движок броненосца на холостом ходу.

Вскоре после столь приятного знакомства с обитателями ховера, пещера стала местом интересного действа. Сергей же, словно нарочно, упал лицом вниз, и ничего почти не видел. Перед его носом был каменный пол убежища, усыпанный пеплом от костра, мелкими камешками и хвоей. Запах был самый что ни на есть обыкновенный, к нему рейдер уже привык. Совсем другой влетал снаружи.

Сначала ховер подлетел ближе, затем (как рисовало воображение Сергея), в днище открылся люк. Из люка на уступ, видимо, прекрасно зная о минной ловушке и игнорируя ее, вышли пилоты летающего металлолома. Рейдер ожидал, что они будут говорить между собой, смеяться, ругаться, наконец, но не услышал ни слова. Занимались они своими делами в полном молчании.

"Неужто телепаты? — пришла на ум рейдеру странная мысль. — О черт!"

Первым делом, как думал Сергей, им нужно оттащить Генриха, мешком свалившегося у входа. Эх, если бы видеть!

Рейдер приложил немало усилий, чтобы преодолеть паралич, но только взмок еще больше. Не удавалось повернуть голову даже на полсантиметра.

Прошло минуты две, по его подсчетам, и только сейчас, после некоей таинственной возни у входа незнакомцы вошли внутрь.

Ни один из них не попал в поле зрения Сергея, так что и теперь его надежды не оправдались. Что-то подняло рейдера над полом, и он в буквальном смысле поплыл по воздуху.

Странное и пугающее чувство пылинки поднятой ветром. И это при наличии брони и оружия, которое Сергей так и не выпустил из пальцев. Летел же он к выходу лицом вниз. Вероятно, из соображений конспирации, чтобы, значит, пилоты не попались в поле его зрения. С другой стороны, это было глупо: пришельцы могли бы элементарно закрыть ему веки. Или же применить снова тот чудесный девайс-вырубатель, чтобы лишить Сергея и зрения тоже.

Впрочем, ничего этого не понадобилось. Последнее, что он запомнил перед обмороком, теперь уже настоящим, — яркий свет, как будто просвечивающий мозг насквозь. Мозг и черепные кости. Лужину почудилось, что его растворили в этом самом свете. И он превратился в ничего не значащий фотон в общем потоке, несущийся с немыслимой скоростью в пустоту.

А после света — темнота. Чего и следовало ожидать.

Какое-то время ощущения (возможно, лишь фантомные оставались), но и они пропали. Словно кто-то методично, нажимая на кнопки, отключал тело рейдера от реального мира, загоняя его сознание все глубже и глубже.

Чтобы обеспечить Аде доступ к возвышению, которое она сама выбрала, пришлось разобрать один сектор защитного периметра. Обесточили провода под током, отодвинули в сторону комплекс стальных "ежей".

Бойцы СБ встали по обеим сторонам от прохода на "дикую территорию", как ее уже успели окрестить колонисты.

— Опасно, — повторил в который раз капитан Дымов. — Я дам вам еще троих бойцов.

— Я же сказала — нет, — отмахнулась Ада. — Не настаивайте. Если что произойдет, меня успеют вытащить. Ну а если случится что посерьезнее… и пятеро не справятся.

Капитан преграждал ей дорогу, но под холодно-раздраженным взглядом Сальниковой в итоге стушевался и отступил.

— Под вашу ответственность.

— Совершенно верно.

Тильда бросила взгляд по сторонам. Слева стоял Эдуард, слева — Лика. Парнишка держал в руке "флаг". Прямоугольный кусок белого полотна, прикрепленный при помощи проволоки к металлическому стержню длиной в полтора метра.

С этой штукой в руке эсбэшник чувствовал себя явно не в своей тарелке.

"Возвращаемся в средние века, — подумала Ада, — с чего нас всех и поздравляем".

Ховер продолжал курсировать по неведомому маршруту вблизи Бастиона-2 и по-прежнему не выказывал признаков интереса. Можно было подумать, пилоты просто ничего не замечают, но такой вариант серьезно не рассматривался. В поведении летательного аппарата был смысл. Так поступает тот, кто сознательно держится на расстоянии. Вероятно, ждет приказа приступить к активным действиям, или уже получил: ничего не делать.

Связисты до сих пор пытались пробиться и заставить себя слушать. Без толку. Придется дедовским методом, хотя шансов на успех столь же мало.

— Что ж, идем, — сказала Сальникова. — Чем раньше, тем лучше.

Дул ночной ветер. Не холодный и не жаркий. В самый раз для непринужденных прогулок по здешним местам (кстати, на удивление оказавшимся живописными).

Ада еще принюхивалась, не привыкнув к тому, что воздух несет в себе столько ароматов. И не только. Токсины "чернухи", пыль отмерших мицелий, споры красной и коричневой — все это теперь стало безопасным. Во всяком случае, на протяжении этих часов ни у кого никаких симптомов не выявлено. Ситуацию ученые мониторят постоянно.

"Осталось разобраться с вирусом. Последний человек заболел через полтора часа после нашего выхода — и больше не было… Будут ли еще выздоровевшие?"

Ада сделала несколько твердых шагов и очутилась за пределами периметра. Рейдеры топали сзади и по сторонам. Без оружия. Насчет этого капитан Дымов особенно возмущался. По его мнению, солдаты должны были взять хотя бы пистолеты. Сколько Ада ни объясняла, в чем суть миссии переговорщика с белым флагом, солдафон остался при своем. Но председатель все же не позволила охране взять ничего.

Шагая к возвышению, поросшему густой темно-зеленой травой, она думала теперь, что ее шаг продиктован, скорее, отчаянием, а не здравым смыслом. Невыносимо допустить мысль о гибели экспедиции, принять ее, сказать себе — все было напрасно. Скорее всего — и чем дальше, тем очевиднее, — караван погиб, не проехав и половины пути до Перми.

Если так, может ли Ада позволить себе ничего не сделать? Уже не так важно, островитяне это или кто другой. Им, бастионцам, надо вырваться из ловушки, пока не поздно.

Впрочем, она не верила в успех. Просто не верила.

Возвышение, так хорошо подходящее для подачи сигналов, находило метрах в пятнадцати от периметра. Ада первая взошла на него, рейдеры не отступали ни на шаг. Так и остановились, не совсем понимая, что делать дальше.

Ховер — расстояние метров шестьдесят — медленно фланировал над верхушками деревьев примерно в той же зоне, где его впервые заметили и засняли. Видимость хорошая, подумала Ада, если захотят — заметят.

— Есть какие-нибудь мысли у светлых голов? — спросила она, обращаясь к эсбэшникам.

— Раз пришли — надо делать, — отозвался Эдик. — Но приказы — за вами.

Лика молчала, думая о муже. В лагере уже в открытую судачили: раз экспедиция не выходит на связь, то наверняка погибла. Хотя девушка отчаянно и иногда не без успеха отбивалась от мыслей о Сергее, они то и дело возвращались.

— Может быть, они что-нибудь знают, — сказала она и тут же пожалела, что не удержала язык за зубами.

— О чем? — спросила Ада.

— О наших…

Эдик бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся.

— Я о том же думаю все время, — призналась Сальникова, морщась.

Впадаем в сентиментальность, как выброшенные на необитаемый остров неудачники! Ясно, что скоро конец, но так жалко себя, так жалко!