Плесень

Было множество костей. Мало до кого не добрались падальщики, поэтому целых скелетов Сергей не видел. Черепа весело ухмылялись ему под чистым небом, а среди развалин бродили тени. Птицы кружили в высоте, для чего и зачем — неизвестно.

И повсюду плесень.

Когда-то здесь ее было больше, она покрывала здания и улицы толстым слоем, хотя и не сплошным. Черная, коричневая, красная, все вперемешку. Ее уродливые наросты походили на чьи-то воплощенные кошмары. Там остров заразы, здесь, или на отвесной стене вырастает какая-нибудь дрянь, от вида которой волосы шевелятся на голове.

Теперь не так, как раньше. На многих улицах плесень практически умерла. Местные колонии отживали свое, превращаясь в серу, похожую на пепел труху. Сильные порывы ветра, грозы, ураганы разрушали былое царство плесени. В иные дни, Сергей сам видел, целые облака летучей пыли вздымались над пустыми башнями города и кружились в танце. Жуткое зрелище. Пыль эта была ядовита, вызывая скоротечный рак мозга, поэтому без маски с нанофильтрами высшей защиты появляться тут было нельзя. Умирая, инопланетная зараза всеми силами пыталась утащить с собой кого-нибудь еще. Иногда ей это удавалось.

Сергей сощурился, наблюдая, как солнце по мере продвижения каравана то прячется за развалинами, то выглядывает, то снова прячется. Дневного света рейдер не видел до десяти лет, до момента, когда его отобрали в числе других детей для начального курса тренировок.

Ему и сейчас представлялся тот день.

Начало осени. Лес, покрытый рыжиной, и теплый ветер. Десять детей только что вышедшие на настоящую почву из переходного отсека внешнего шлюза. На них маски и очки и легкая учебная броня. Никто из них не слышит приказов инструктора. Они смотрят на солнце. Пораженные до глубины души.

Сергей помнил, что плакал. Ему не было даже страшно, хотя по спине бежали мурашки. Просто плакал. Сейчас при воспоминании об этом Лужину становилось неловко, свою тогдашнюю реакцию он считал глупой. По меркам современности десять лет — уже не ребенок, значит, мог бы отреагировать спокойнее.

Еще над ним смеялись однокашники. Почти никто из них не дожил до сегодняшнего дня…

Опорник располагался возле скоростной трассы, выходящей из города на север. Местность тут хорошо просматривалась и простреливалась в случае необходимости. Запас продуктов и боеприпасов позволял вооруженной группе продержаться за стенами мини-крепости довольно долго.

Каждый раз, когда очередной рейд шел в город, положено было останавливать на Точке-3. По возвращении — тоже. Особенно, если привезли трупы.

Караван прошел над участком полуразрушенной эстакады, осторожно объезжая громадные бетонные обломки и завалы из каркасов автомобилей, покрытых плесенью.

Маршрут был давно известен, здесь не ожидали сюрпризов, хотя тщательно просматривали окрестности со сканеров и внешних камер.

Дважды вдали заметили стадо лошадей (громадных копытных тварей, мутировавших из простых лошадей, которые навострились питаться коричневой плесенью). У них был брачный сезон, и орали мутанты, словно пьяные слоны.

Встречалась и другая типичная для постметеоритного мира фауна. Например, "циркачи". Когда-то они были людьми, но "краснуха" проросла внутри них, перекорежила, изменила до неузнаваемости, наделив к тому же способностью размножаться.

"Циркач" не зря получил свое название. Напоминал он смесь клоуна, акробата, одетого в облегающее трико, и какой-то обезьяны, передвигался на четвереньках, постоянно совершая прыжки. Стаи этих тварей, опасных только в больших количествах, рыскали среди развалин. Каравану они не угрожали, но при случае передвижения стай тщательно протоколировали, для умников, занимающихся изучением нового животного мира.

Дома внезапно исчезли, остались позади. В амбразуру Сергей видел, как потянулась до горизонта пыльная гладь, прореженная холмами. Броненосцы двигались по скоростной шестнадцатиполосной трассе, почти целой, если не считать большой выбоины, оставленной упавшим самолетом на полпути между въездом в город и Точкой-3.

Обломки лайнера давно растащили, остался только кратер. Перед глазами Сергея промелькнул последний признак мегаполиса, ржавый, чудом уцелевший на опорах стальной щит, покрытый ржавчиной и отмирающей плесенью.

ЕКАТЕРИНБУРГ

Из уроков истории Сергей помнил, что так называлась столица Урала. Это на склонах Уральского хребта, почти в центре бывшего квазигосударственного конгломерата Евросибирь.

Сергей смахнул со щеки каплю пота, которая ползла и щекотала кожу.

Впереди показался, наконец, опорный пункт. У бронированных ворот, двигающихся на шарнирах, устояла группа вооруженных бастионцев. Они казались неподвижными, вырезанными из бумаги.

Что случилось с метеоритом? Он упал (2251 г.)

Это случилось обычным днем 3 сентября. Метеорит, по расчетам специалистов, весивший двести двадцать килограмм до вхождения в атмосферу Земли, прочертил пологую дугу в вечернем небе и упал в окрестностях Рима. По пути он стал легче почти на треть, но все равно принес немало разрушений.

Под удар попала вилла одного богатого итальянского промышленника. Хозяин и его семья были дома и погибли в одну секунду. После возник пожар, перекинувшийся на лес и соседние особняки. Воронка на месте виллы была диаметром двадцать метров и глубиной пять. Очевидцы рассказывали в интервью центральным телеканалам, что зарево в ту ночь было видно за тридцать километров. А еще люди помнили удар и сотрясение почвы. Службы слежения зафиксировали толчок силой в два балла и частичное обрушение зданий за километр от эпицентра падения. Хозяин виллы и его семья стали первыми жертвами Метеорита, как его стали звать потом, с большой буквы (хотя имен ему успели дать множество). Первыми из миллиардов.

По официальным данным, к утру пожар был потушен, но пожарные обследовали окрестные холмы еще сутки на предмет возможных очагов возгорания. Однако эти мелочи мало уже кого интересовали. На пепелище съехалось огромное количество ученых. Толпы любопытных валили отовсюду, грозя устроить неслыханный бедлам. Ситуация дошла до того, что президенту пришлось срочно мобилизовать в район катастрофы дополнительные подразделения полиции и армии.

Любопытных с трудом оттеснили от воронки, создав буферную зону диаметром сто метров, и эвакуировали всех, кто жил неподалеку. Следом за астрономами и охотниками за метеоритами примчались службы биологический и химической защиты. Их послало правительство Центрально-европейского сектора Евросибири. Чиновники вняли голосам осторожных специалистов, твердивших о потенциальной опасности небесного гостя. Зону закрыли на карантин и доступ к нему ограничили даже для самых известных астрофизиков.

Пока решался вопрос, что делать с находкой, шли полевые исследования, чьи результаты (прошедшие цензуру), выкладывались в Интернет. Общественность имела право знать. Сутками напролет выступали по телевидению разного рода эксперты. Основную часть населения интересовало, как могло получиться, что орбитальные силы проворонили такой большой объект? Что было бы, упади он на здание Центрального Правительства Евросибири? Или на столицу Всеамериканских Штатов? В нынешнюю эпоху, когда люди побывали на ближайших звездах и освоили Солнечную Систему (хотелось бы в это верить), подобная ошибка выглядит странной.

Эксперты убеждали всех и каждого, что ничего фатального в этом происшествии нет. Приводили цифры, графики, статистику, суть которой большинство не понимало и не желало понимать. Состояние глухой контролируемой паники — так охарактеризовалось положение в обществе в отчетах аналитики спецслужб.

Религиозные лидеры тоже подлили своего масла в огонь. Ватикан взялся устраивать молебны, в которых участвовали миллионы людей. Проповеди Папы даже самый толерантный политик уже не мог назвать успокоительными. Трактовать падение метеорита так близко от тысячелетнего города можно было, разумеется, только с эсхатологических позиций. Научные споры стали напоминать религиозные. Поилась кровь. Через полторы недели группа фанатиков смертников попыталась прорвать карантинный периметр. Войска открыли огонь, убив и ранив двадцать пять человек. Это был второй урожай, который собрал метеорит.