Страница 58 из 61
В комнату вернулись Гленн и Номи, и я не стала продолжать этот разговор. Меня встревожило состояние психики Кейта, но я не стала анализировать свои ощущения по этому поводу, решив сначала поговорить с его отцом.
Гленн продолжал разбирать кровать Гленды. Он снял ее любимое стеганое покрывало и светлые простыни, которые никто больше в доме не использовал.
Кейт какое-то время наблюдал за ним, словно удивляясь решительности, с которой тот приступил к работе, и у меня тоже создалось ощущение, что Гленн как будто хотел вырвать Гленду из своей головы и сердца.
Затем, двигаясь быстро и никого не предупреждая, мальчик подскочил к окну, открыл его, схватил корзину с ведьмиными шарами и выбросил все ее содержимое из окна. Шары упали на снег, ударяясь друг о друга, и с громким звоном рассыпались в осколки.
Гленн с удивлением наблюдал за Кейтом.
Номи заметила:
— Ты поступил прекрасно, мальчик. А теперь спустись вниз, возьми лопату и закопай где-нибудь все это стекло.
Кейт двигался энергично, как будто наконец освободился от каких-то таинственных чар.
— Я все уберу, — крикнул он и с громким топотом помчался вниз по лестнице.
Гленн выглянул из окна.
— Похоже, ни один из шаров не уцелел, — сказал он. — Теперь она перестанет подкладывать их.
С меня было достаточно этих разговоров. С чувством внезапного отвращения я отложила в сторону свитер Гленды, еще хранивший запах ее духов, и вышла из комнаты. Я хотела хотя бы на время освободиться от Чандлеров, но мне некуда было пойти. В какое-то мгновение у меня промелькнула мысль о том, чтобы отправиться к Тренту и поговорить о его сыне, но я отвергла ее. Этого нельзя было делать, потому что меня могли заподозрить в том, что мною двигали свои собственные корыстные мотивы.
Этот день длился бесконечно. Я вышла прогуляться, не удаляясь далеко от дома, а потом присоединилась к Номи в ее гостиной и вспомнила, что когда была жива Гленда, только здесь я чувствовала себя в безопасности. Благодаря Джезебел. Казалось, только кошка тигровой масти не испытывала в этом доме страха, и это успокаивало меня. Джезебел свободно бродила везде, и теперь заходила даже в комнату Гленды, которая стала пустой и безличной.
И все это время меня мучили мысли о том, что приближается ночь и я снова должна быть женой Гленну.
Вечером снова начался снегопад. Крупные снежинки медленно кружились в воздухе, плотной пеленой закрывая нас от остального мира. Мы не стали засиживаться за ужином и вскоре после него поднялись в спальню.
Этой ночью Гленн заснул на моем плече, но я лежала без сна. Моя рука онемела под тяжестью его головы, в то время как в моей собственной бродило множество одиноких и грустных мыслей.
Во мне больше не было мужества. Я уступила желанию Гленна, а Трент ждал меня. Я не могла уйти к нему, но не в состоянии была принять и жизнь, которая ждала меня здесь, в «Высоких башнях». Я была ни рыбой ни мясом, и не знала, как устроить свою жизнь.
Когда Гленн, что-то пробормотав, повернулся набок, я освободила свою руку и тоже провалилась в сон.
Я проснулась снежным утром. Комнату заливал бледный утренний свет. Гленна уже не было в кровати. Не вылезая из-под теплого одеяла, я подняла голову и увидела, что он уже встал и оделся, разжег камин и сидит на коврике перед ним. Когда кровать скрипнула, он повернулся ко мне.
— Доброе утро, Дина. — Он улыбнулся мне с нежностью, совсем как прежде, и я с болью вспомнила о нашей любви, которая не могла вернуться.
Мысль о Кейте, о его вчерашних словах и поступках снова пришла мне в голову. Гленн был явно в хорошем расположении духа. Может, сейчас самый подходящий момент, чтобы поговорить с ним о мальчике? Этот разговор не был самым срочным из наших дел, но я все же приступила к нему.
— Есть кое-что, что я хотела бы с тобой обсудить, — начала я. — Речь идет о Кейте.
Гленн добродушно бросил через плечо, протянув руки к огню:
— Слушаю тебя.
— Мне кажется, тебе не следует забивать мальчику голову мыслями о том, что Гленда пытается вернуться к нам. Ты внушил ему, что он — ее собственность. Но такая зависимость может только повредить Кейту. Он чуть не задушил меня вчера! Мальчик считает, что такого сорта выходки подсказывает ему Гленда.
Я ожидала, что эта информация только повеселит Гленна, но ошиблась. Он развернулся и посмотрел на меня испытующе.
— Но я сам чувствую то же самое, — сказал он. — Поэтому и предупредил Кейта. Я решил, что ему надо быть осторожнее и не оставлять Гленде возможности проникнуть в его сознание.
Итак, я получила еще одно подтверждение тому, что бороться придется с Гленном.
— Чтобы покончить с этим, нам надо уехать из «Высоких башен», — проговорила я. — Мы можем отправиться в Нью-Йорк или за границу, как хочешь. Но нам необходимо на время покинуть этот дом. Если верить в то, что дух Гленды по-прежнему блуждает здесь, нужно дать ему успокоиться. Возможно, она не хочет, чтобы мы жили здесь. Я не могу понять, как ты решился остаться здесь, зная, что она была… убита. Почему ты не хочешь взглянуть правде в лицо, Гленн? Ты должен заставить себя сделать это.
— Это шарф навел тебя на такие мысли?
— Конечно. Никто, кроме Колтона или Номи, не мог забрать его оттуда. Ты должен перестать жить в воображаемом мире и посмотреть фактам в лицо. Я пытаюсь сделать именно это. Мне не хочется верить в то, что это был твой отец или тетка, но кто еще мог быть там?
Гленн поднялся с коврика и пошел по направлению к кровати.
— Здесь есть еще один человек, о котором ты не подумала, а он единственный действительно ненавидел Гленду. Я имею в виду Трента Макинтайра.
Я возмущенно вскочила и потянулась за своим халатом.
— Это абсурд! Трент не из тех, кто может прибегнуть к насилию.
— Даже если считает, что его обожаемому сыну угрожает опасность? Даже когда знает, что Гленда может расстроить планы Пандоры? У него был мотив, и не один! Колтон любил ее. А Номи, хотя она давно ненавидит Гленду, никогда не делала ей ничего плохого.
Я сидела на краю кровати и в отчаянии трясла головой, пока Гленн не положил руку мне на плечо.
— Это тебе пора взглянуть в лицо реальности, — кричал он. — Как много значит для тебя Трент Макинтайр? Насколько вероломной и лживой ты можешь быть? Когда-то я думал, что ты — единственная женщина, которой я могу доверять. Но теперь все изменилось. Я узнал правду, когда держал тебя в объятиях сегодня ночью.
Мои плечи бессильно поникли.
— Я старалась быть тебе хорошей женой, Гленн. Ты сказал, что нуждаешься во мне, и я согласилась остаться. Но ты требуешь слишком многого. Я ничего не могу с собой поделать и не знаю, как мы сможем жить вместе.
Его глаза стали яркими и темными. В них появился блеск черного янтаря, как когда-то у Гленды.
— А что, если я смогу доказать тебе, что именно Трент унес этот шарф?
— Ты не сможешь этого сделать, — прошептала я, — потому что это не так.
— Оденься, — приказал он. — Встань и оденься. Я покажу тебе, что произошло, чтобы ты больше никогда не сомневалась.
Мне придется пойти с Гленном, сказала я себе, для того чтобы опровергнуть новую безумную идею, овладевшую его сознанием.
Я быстро натянула теплую верхнюю одежду и надела ботинки. Гленн накинул свой леопардовый жакет, и мы вместе спустились по лестнице в раннем утреннем свете.
Я услышала какое-то движение, но увидела только Джезебел, которая вышла в нижний холл, когда мы спустились туда. Обычно Гленн обращал мало внимания на кошку, но на этот раз он остановился и внимательно посмотрел на нее, держась одной рукой за перила. С животным действительно происходило что-то странное. Ее уши прижались к голове, она оскалила зубы, шерстка ее встала дыбом, и она зашипела, выпустив когти.
Гленн засмеялся и перепрыгнул через перила, приземлившись почти рядом с ней. Джезебел в ужасе взвыла и пулей влетела в открытую дверь гостиной Номи, в то время как Гленн продолжал хохотать.