Страница 49 из 51
—Ты врешь, дрянь эдакая! — взвизгнула Элечка.
—Браво,— воскликнул Электрон.
Петр прекратил хохотать. Поднял голову и пробормотал:
—Действительно — браво. Сделали меня как мальчишку. Альбома нет, а я-то, кретин…
—Они сами стащили эскизы,— закричала Элечка, с ненавистью глядя на Лельку.— Поэтому и разыграли спектакль! Ворье проклятое!!!
—Ты не права,— устало сказала Софи.— Я сама видела, как Диночка отдавала альбом…
—Я… я не знала, что там Левитан,— заплакала Динка.—Честное слово, не знала…
—Ну-ну, малышка,—поцеловала ее в макушку Софи.—Это совсем не важно. Эскизы твои, я же говорила. И как ты ими распорядилась — твое дело. Может, они еще к тебе вернутся…
Наталья с Элечкой смотрели на них недоверчиво. Софи сочла нужным пояснить:
—У меня после кражи бессонница. А окно моей спальни выходит прямо на улицу. Так что я видела, как Диночка утром прощалась со своим приятелем. И как передавала ему альбом — тоже. — Софи усмехнулась. — Понятно, я не знала, что эскизы там.
—К сожалению, я тоже не знала,— пробормотала Лелька. — Я чуть позже их вычислила. И помогли мне вы, Софи.
—Я?
—Вы. Когда выбирали Динкины рисунки. И Динка вам сказала, что сразу после завтрака их помогал наклеивать Петр. Мол, Маша душ принимала, и хорошо что долго, Петя с ней смог посидеть. Я потом расспросила ее — он пришел раньше. — Лелька грустно улыбнулась. — Да и неважно в общем-то. Петя мог спокойно клеить и при ней, Динка бы не обратила внимания. Дети обычно полностью уходят в работу. Особенно если увлечены.
Маша потрясенно смотрела на Лельку. Та кивнула ей.
—Потом я припомнила кое что и поговорила с Машей. И поняла, где сейчас эскизы. И кто их украл.
—Браво,— снова четко сказал Электрон.
Лелька посмотрела на Софи и виновато пролепетала:
—Может быть вечером этот мальчик — его Сережей звать, и он сирота — подойдет к вологодскому поезду…
—Не подойдет, — уверенно заявила Тамара, перебивая старшую сестру.
Она радостно улыбнулась, сообразив, что осталась с двумя племянниками. При своих, так сказать. И дай боже, дело Динкой да Мишкой и ограничится. Не к чему ей, Тамаре, сейчас третий племяш. У нее отпуск на носу. Крым. Море. А все остальное…
К черту!
Тамара развернулась к остальным и пояснила:
—Вот если бы в альбоме не было Левитана, тогда да, мальчишка мог бы прийти. А так — нет. Закон подлости, ничего не поделаешь!
Лелька укоризненно посмотрела на нее и продолжила:
—Если Сережа все же принесет альбом, мы обязательно передадим вам эскизы. Возьмем такси и привезем. В крайнем случае — отложим поездку на следующий вечер. Вам, Софи, придется потерпеть нас еще одну ночь!
—Всегда рада,— заверила Софи.— Но мою волю вы уже знаете — эскизы отойдут Диночке. Если вернутся. И не нужно со мной спорить, у меня слабое сердце!
Лелька засмеялась и кивнула.
…Маша тоже хихикнула и шепнула:
—Сцена пятая. Снова разоблачение!
Она немного послушала тишину и рассеянно подумала, что в Череповце, на проспекте Победы такой не бывает. Слишком много машин, да и трамваи бегают дежурные. А Питер словно вымер…
…Пятую сцену начинала именно она, Маша. Потому что ядовито воскликнула:
—Один вопрос закрыт, а как же второй?
—Какой второй?— искренне удивилась Наталья.
—Об убийце! — торжественно заявила Маша.
Петя потер руки и пробормотал:
—Ну что ж, неплохо, не один я пострадаю.
Вера Антоновна простонала:
—Чуяла я, меня хотели извести! Кабы не дурная девка…
—Точно,— громко подтвердила Маша. Обернулась к потрясенной Софи и спросила: — Признавайтесь, вы квартиру Вере Антоновне отписали?
—Ей,— пролепетала Софи, хватаясь за сердце и бледнея.
Наталья подбежала к ней, заставила взять в рот таблетку и начала считать пульс.
Лелька торопливо сказала:
—Думаю, большинство из нас догадывалось, что именно происходит. Поэтому не нужно подробностей. Просто уточняю — покушений было три. Я имею в виду — на Веру Антоновну…
—Три?!
Вера Антоновна доковыляла до кресла и упала в него. Поднос она прижимала к груди, будто и сейчас ожидала нападения.
—Три,— с тревогой наблюдая, как Наталья делает Софи укол, подтвердила Лелька.— Короткое замыкание. Мясорубка. Отравленный чай.
—О Боже, Боже, грехи мои тяжкие…— пробормотала Вера Антоновна.
—Скажу сразу: кто убийца, я знала еще вчера.
—А вот я никак не мог его вычислить,— жизнерадостно потер руки Петя и выразительно покосился на Электрона.
—А сегодня уже меня пытались убить,— не обращая на него внимания, сказала Лелька.
—Из-за меня, дуры,— пожаловалась кому-то Маша.
Лелька обвела гостиную грустным взглядом. Коснулась пальцем повязки, поморщилась и твердо сказала:
—Если я сейчас не услышу признания, то…
Маша восхищенно отметила, что абсолютно все таращились на Лельку, как кролики на удава. Или нет — так малыши глазеют на фотографа, ожидая когда вылетит птичка.
Хрупкая больная Лелька казалась сильной, как никогда!
Лелька немного помолчала, признания не услышала, и продолжила:
—То я, во-первых, сама назову имя и объясню, как к нему пришла. А во-вторых, позвоню в милицию. Потому что покушения на убийства — это не кража двух эскизов. И нераскаявшийся преступник опасен. Его место в тюрьме.
Маша в упор смотрела на Электрона и поражалась его хладнокровию. Мало того: этот негодяй, кажется, искренне восхищался Лелькой!
Лелька подождала, пожала плечами и поставила точку:
—Из этой комнаты до приезда милиции никто не выйдет. И я знаю, где спрятано последнее орудие преступления. С которого убийца не позаботился смыть кровь…
Лелька не успела договорить.
И для Маши снова оказалось полной неожиданностью, когда не Электрон, не Наталья, а маленькая глупая Элечка упала на пол и забилась в истерике, уверяя всех со слезами, что она не хотела… она не знает, как получилось… она больше никогда так не будет, честное-пречестное слово, только не надо ее в тюрьму!
И вообще — если бы Элечка знала, что милая, добрая, щедрая Софи оставит ей свои драгоценности, она бы никогда… ни за что на свете…
Она жизнью клянется!
Маша смотрела на звезды и поражалась чужому уму. И грустно думала о собственном: ведь она слышала абсолютно то же, что и Лелька. Но никаких выводов не сделала.
А уж как она сегодня трясла Лельку перед сном! А добилась всего-ничего. Самой-то Лельке все казалось элементарным, она не знала, о чем говорить.
Лишь буркнула — Элечка слишком старательно подчеркивала, что не имеет представления о коротком замыкании. А такие как она никогда не станут выставлять собственную глупость на всеобщее обозрение. Скорее наоборот. И школу Румянцева только что закончила. Лелька интересовалась — без троек.
Уцепиться за такой пустяк!
Лелька сказала: убийца слишком прямолинейно и упрямо действовал, добиваясь своего. По-детски жестоко. И глупо. Тоже по-детски. Не считаясь ни с кем и ни с чем.
Ведь уже после первого покушения Софи могла вызвать милицию. Если бы поняла, что происходит. И уж наверняка бы вызвала, погибни Вера Антоновна. Элю бы моментально арестовали.
А уж после того как дурочка спрятала в своей комнате скалку, которой ударила Лельку…
Тамара во время ужина — в туалет якобы выходила, Маша помнила!— отыскала скалку в шкафу, заваленную Элечкиными тряпками. В крови. И с налипшими пепельными кудряшками.
Румянцева даже не рискнула помыть скалку! Видимо, опасалась попасться кому-нибудь на глаза. И надеялась чуть позже ее выбросить. Про отпечатки пальцев, само собой, Эля не подумала.
Слишком спешила. Боялась, что Лелька вот-вот назовет ее имя. Паника — плохой советчик.
Так что вызови Лелька милицию, Румянцева бы точно оказалась за решеткой. И надолго.
Маша невесело улыбнулась и покачала головой: надо же, Томка, зная убийцу, не раскололась. Даже ей, Маше, ничего не сказала. Молчала как партизан.