Полюбить врага

Обед прошел торопливо, все спешили одеться к вечеру. Анни надела вечернее платье из бледно-розового шелка, с низким вырезом на груди. Лиф подчеркивал ее высокую грудь, а мягкая юбка — бедра и красоту ног. Ей нравилось чувствовать шелк на своем теле, но не покажется ли платье слишком открытым или неподходящим для более консервативных в одежде испанцев? Она высоко причесала волосы, позволив только нескольким локонам выбиться в искусном беспорядке. Чуть-чуть больше косметики, чем обычно, чтобы соревноваться с экзотическими красавицами Южной Испании, несколько капель ароматных духов, которые она купила перед отъездом из Лондона, и она была готова.

Открыв дверь в гостиную, девушка застыла на месте. В комнате был один Мигель Донварес.

— Ах, Анни, ты сегодня прекрасно выглядишь.

На несколько минут его взгляд задержался на впадине между ее грудями, и Анни почувствовала себя так, как если бы он прикоснулся к ней. В руках Мигеля был бокал с легким вином, он поднес его к губам и посмотрел ей в глаза. Чувствуя, что краснеет, Анни села в кресло и взяла журнал мод.

Мигель выглядел великолепно — вечерний костюм необыкновенно шел ему. На ее взгляд, он был неотразим. Сможет ли она провести целый вечер рядом с ним и Кончитой, не выставив себя дурочкой? Решив, что сидеть и молчать, когда он жжет ее взглядом, глупо, она улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ну, Майкл, ты и сам сегодня хоть куда! Тебе бы следовало носить вечерний костюм все время.

— Если бы это помогало продавать оливковое масло, тогда, может быть, хотя он и не так удобен, как обычный костюм. — В его глазах заиграли смешинки. — Однако если бы ты тоже одевалась так, как сегодня, то планирование свадеб оказалось бы не столь доходным. Ты бы затмила любую невесту. — Его голос был низким, бархатным, ласка щам.

Анни отвела глаза и снова принялась за журнал. Черт бы побрал этого испанца, он, как никто умел выводить ее из себя!

— Немного шерри? Остальные будут здесь через минуту.

— Нет, я не очень хорошо себя чувствую. Может быть, мне лучше остаться дома.

— Ты заболела?

— Нет, я…

— Ты переработала. Давай отдохнем сегодня вечером и посмотрим, не почувствуешь ли ты себя лучше.

В комнату ворвалась Лучия.

— Мигель, мама говорит, что не пойдет.

— Она тоже заболела?

— Нет, а кто еще болен? — Лучия выглядела изумленной.

— У меня немного болит голова, — быстро сказала Анни, избегая смотреть на Мигеля. — Может быть, мне лучше остаться дома с сеньорой Донварес?

— Нет! — твердо сказал Мигель. — Лучия скажи, что с мамой?

— Она просто не желает ехать, говорит, что нам лучше провести вечер без нее. Но Анни, вы должны перебороть себя, Мигель устроил этот вечер специально для вас.

— Решено, Анни едет, — сказал Мигель и подошел к двери. — Я загляну к маме и через несколько минут буду тут. Тони готов?

— Уже здесь. — Тони вошел в гостиную и улыбнулся собравшимся. — И предвкушаю наслаждение от концерта.

Лучия рассказала ему о капризе матери. Тони выслушал, но от комментариев воздержался. Анни нервно ходила по комнате. Если сеньора Донварес не поедет, она окажется помехой для двух обрученных пар.

Нет, это уж слишком. Лучше остаться дома.

Приняв решение, Анни ждала возвращения Мигеля, чтобы сообщить ему об этом. Может быть, ей следует предупредить Тони и Лучию и исчезнуть из комнаты до того, как вернется ее хозяин?

Слишком поздно. Он вошел, и его взгляд не оставил надежды на бегство.

— Завтра утром с ней все будет в порядке. Мы можем ехать?

Анни глубоко вздохнула, теперь или никогда.

— Я думаю, мне лучше остаться…

— И оставите меня крутиться около этой влюбленной парочки? О, нет, Анни, только не это!

— Но вы и Кончита…

— Кончита не поедет с нами сегодня вечером. Ей не нравится фламенко.

Лучия кивнула.

— Мигель прав, Анни. Кончите не нравятся подобные вещи. Поехали, а то Мигель разозлится и превратит праздник в пытку своими высказываниями.

— Очаровательно сказано, дорогая сестра. Мы готовы?

Его терпение подходило к концу. Анни увидела, как он нахмурил брови. Не желая испортить другим вечер, она согласилась и пошла к выходу.

Войдя в ночной клуб, Анни почувствовала пульсирующее волнение толпы, наслаждавшейся отдыхом. Оркестр играл легкую музыку, и большая танцевальная площадка была переполнена молодежью. Их столик располагался сбоку от танцевальной площадки, сцену из-за него было видно превосходно.

Когда Анни шла за метрдотелем, то увидела взгляды, которые бросали на Мигеля женщины, в них читался неподдельный интерес. Подняв голову, Анни дала понять, что гордится им в качестве эскорта. Она даже улыбнулась ему через плечо, когда они дошли до столика. Получилось превосходно.

Говорить было трудно из-за шума, но в разговоре не было нужды. Глаза Анни сияли счастливым блеском, когда она осматривалась вокруг. Она заранее знала, что ей понравится сегодняшний вечер.

— Фламенко начнется через двадцать минут. Хочешь выпить? — нежно спросил на ухо Мигель.

Анни повернулась, чтобы ответить, ее губы оказались в опасной близости от его лица. Она смотрела ему в глаза, чувствуя себя на седьмом небе, ритм музыки был под стать сильному биению ее сердца. Наконец она вздохнула.

— Да, белое вино или шерри, пожалуйста. — Голос изменил ей, она откашлялась и постаралась сделать вид, что увлеченно разглядывает танцующих.

Он махнул рукой и подозвал официанта. Лучия и Тони поднялись, чтобы потанцевать.

— Можно тебя пригласить? — спросил Мигель, наклонившись к ней и положив руку на спинку ее стула.

Она покачала головой, вспомнив танец на балу в честь помолвки. Ей не хотелось начинать все сначала.

Пожав плечами, он откинулся на стуле, его рука как бы сама собой легла на ее талию. Анни замерла от удовольствия — его прикосновения возбудили былые чувства, она облизала губы и попыталась сделать вид, что не обращает на эту руку никакого внимания.

Музыка окончилась, и люди вернулись на свои места. Мигель переставил стулья так, чтобы Лучия и Анни сидели лицом к танцевальной площадке, а он и Тони — за ними.

Огни притушили, и луч прожектора осветил сцену. Зазвучала медленная мелодия, постепенно темп ее начал расти. Луч прожектора подвинулся к краю сцены и осветил пару, стоявшую в традиционной позе: ее руки были подняты над головой, он держал ее за талию.

Анни смотрела, словно зачарованная. Платье женщины было ярко-красным, отделанным серебром, отражавшим свет. Оно тесно прилегало к ее бедрам, а затем спускалось пышными складками, контрастируя с черным костюмом ее партнера. Медленно они двинулись на каблуках, отбивая такт музыки. Так же медленно они двинулись вперед, подчиняясь ритму оркестра, с движениями старыми, как сам танец.

С каждой секундой танцоры двигались быстрее и быстрее, их каблуки отбивали стаккато на деревянном полу и были под стать ритмичным ударам музыки и биению пульса.

Анни наблюдала, очарованная тем, как вертелись танцоры, а темп танца становился все быстрее и быстрее.

Танец закончился под одобрительный рев толпы. Все аплодировали, умирая от желания увидеть следующий танец.

— Тебе понравилось? — спросил Мигель.

— Это чудесно, даже чудеснее, чем я ожидала, — ответила Анни, бросив на него счастливый взгляд.

Следующий танец был медленнее, мелодичнее, печальнее. Мигель наклонился и шепотом объяснял смысл движений Анни на ухо. Понимание того, что представлял собой танец, еще более увеличило наслаждение Анни от представления. Вечер оказался волшебным, и ей не хотелось, чтобы он кончался. Она навсегда запомнит эту ночь: свое первое фламенко, как бы незаметные прикосновения Мигеля, волнение и увлеченность толпы. Все это пьянило ее.

Все хорошее проходит быстро. Она неохотно поднялась, чтобы уйти с остальными, ее взгляд снова и снова возвращался к опустевшей сцене, в ушах все еще звучала мелодия, а перед глазами мелькали движения танцоров.