Свадьба

— Скажи, почему ты не хотел со мной встречаться? — тихо спросила она. — Я имею в виду после того, как мы ушли. Почему ты не звонил, не отвечал на мои письма?

— Я был очень зол на твою мать.

Много лет назад ему было очень нелегко отвечать на вопросы о жене и дочери. Но Аллегру его объяснение не удовлетворило.

— Но ты же мой отец.

— Она меня бросила, и ты вместе с ней. Что мне оставалось делать — цепляться за вас? Это было слишком больно. Я знал, что мне никогда не вернуть ни ее, ни тебя, поэтому оставалось только отпустить вас и забыть.

«Неужели он так и сделал? — спрашивала себя Аллегра. — Постарался забыть меня, выкинуть из головы, похоронить, как Пэдди? Оборвать все связи между нами?» Она попыталась расставить все точки над «и».

— Но почему? Почему ты не отвечал на мои письма, даже не звонил? А когда я сама тебе звонила, ты разговаривал со мной злобно.

Свершилось. Она высказала все напрямик.

И тут Чарлз Стэнтон произнес нечто очень странное:

— Аллегра, я не хотел, чтобы в моей жизни была ты, и не хотел, чтобы ты меня любила. Может, для тебя это прозвучит странно, но я вас обеих очень любил, и когда вы от меня ушли, я сдался. Это было все равно что второй раз потерять Патрика. Вы уехали, у вас началась новая жизнь, и я знал, что не могу преодолеть пропасть между нами. Через год после того, как твоя мать меня бросила, у тебя появился отчим, через три года — другой брат, и я знал, что у Блэр будут еще дети. И у нее, и у тебя была новая жизнь; пытаться удержать вас, вернуть было бы слишком жестоко по отношению к вам обеим. Отпустить тебя, не мешать начать новую жизнь было великодушнее. Я думал, что так будет лучше, тогда тебе просто не на что будет оглядываться, у тебя не будет прошлого, только будущее.

— Но я унесла все прошлое с собой, — с грустью возразила Аллегра. — Ты и Пэдди были со мной повсюду. Я не могла понять, почему ты меня разлюбил. — Даже сейчас от этой мысли у нее выступили слезы на глазах. — Я всегда думала, что ты меня ненавидишь, и все пыталась понять причину. — Она заглянула в глаза отцу, ища в них подтверждения.

Чарлз грустно улыбнулся и робко дотронулся до ее руки самыми кончиками пальцев.

— Я никогда не испытывал к тебе ненависти, но мне тогда было нечего тебе дать, я был совершенно раздавлен, сломлен. Твою мать я какое-то время действительно ненавидел, но потом это прошло. У меня были свои демоны, с которыми мне предстояло жить дальше. — Он вздохнул и посмотрел на Аллегру. — Я испробовал на твоем брате экспериментальные методы лечения. Я знал, что он все равно умрет, но надеялся ему помочь, продлить ему жизнь. Ничего не вышло. Более того, меня терзала мысль, что я, возможно, сократил ему жизнь — пусть ненадолго, но все же сократил. Твоя мать обвиняла меня, что это я его убил.

Лицо Чарлза помрачнело еще больше.

— Когда мы говорили о тебе, мама никогда об этом не упоминала.

— Может быть, она в конце концов меня простила, — предположил Чарлз.

— Она простила тебя давным-давно, — тихо сказала Аллегра.

Ни на один из ее вопросов не нашлось легкого ответа. Может, она так никогда и не поймет до конца, что заставило Чарлза отказаться от дочери, но по крайней мере теперь она знала, что у него были свои демоны, комплексы, чувство вины, это из-за них он уверовал, что принял правильное решение. Ему было просто нечего дать дочери. Именно об этом ей когда-то давно говорила доктор Грин, только Аллегра не верила, и вот сейчас Чарлз подтвердил то же самое.

— Я тебя очень любил, — тихо сказал он. Это были слова, услышать которые Аллегра мечтала всю жизнь. — Наверное, тогда я сам этого не понимал. Я до сих пор тебя люблю, поэтому и приехал сейчас. Я начинаю понимать, что время — большая роскошь, и иногда его лучше потратить. Иногда я мысленно разговаривал с тобой, думал о том, что бы сказал тебе, если бы позвонил — например, в день рождения. Я всегда помню ваши дни рождения — и твой, и Пэдди, и ее, но ни разу вам не позвонил. Когда ты мне написала, я долго думал над твоим письмом. Я не собирался тебе отвечать, но потом вдруг понял, что не хочу пропустить твою свадьбу. — Когда он это сказал, в его глазах заблестели слезы. Свадьба дочери была для него гораздо важнее, чем он мог выразить словами.

— Спасибо, — сквозь слезы почти прошептала Аллегра. Она благодарила его не только за эти слова, но и за честность, за то, что он наконец освободил ее от груза вины. — Я рада, что ты приехал.

Аллегра взяла его руку и поцеловала. Чарлз улыбнулся, не смея проявить свои чувства еще более открыто. Как и раньше, его ограничивали собственные внутренние рамки, как, вероятно, и всех нас.

— Я тоже рад, что приехал, — сказал он растроганно, потрясенный разговором с дочерыо.

Они выпили еще по стакану кока-колы, немного поговорили о свадьбе. Аллегра ни словом не упомянула о том, кто поведет ее по церковному проходу. Пока она решила поручить Делии уладить этот вопрос, но испытала огромное облегчение, узнав, что все это время не была безразлична родному отцу, он о ней думал, даже помнил день ее рождения. Внешне от этого, может, ничего и не менялось, он ведь все равно ей не звонил, но для Аллегры разница была огромна.

Они встали, Аллегра предложила подвезти его на своей машине до зала, где будет проходить репетиция свадьбы, а затем и сам обед. Посовещавшись с Делией, Аллегра и Блэр решили, что так будет проще, чем всем ехать в Бель-Эйр и устраивать репетицию непосредственно в саду, тем более что там еще кипела работа, садовники трудились не покладая рук. Для того чтобы закончить все до свадьбы, которая назначена на завтра на пять часов вечера, у них оставалось всего двадцать три часа.

На обратном пути отец еще раз удивил Аллегру, признавшись, что нервничает перед встречей с Блэр. Ей это показалось странным. Блэр вот уже двадцать три года замужем за Саймоном, Чарлзу давно нет места в ее жизни. Но прошлое не отбросишь, когда-то они с Блэр одиннадцать лет были мужем и женой, она родила ему двоих детей. Сейчас, глядя на седого старика, каким он стал, в это было трудно поверить. Сдержанный, даже скованный, консервативный, он разительно отличался от Блэр — подвижной, энергичной, красивой и все еще молодой женщины. Казалось, у нее нет ничего общего с Чарлзом Стэнтоном. Да так оно и было.

В «Бистро» они приехали ровно в шесть. Туда же прибывали остальные участники свадебной церемонии. Делия и священник о чем-то совещались в углу, в это время официанты разносили шампанское. Вся семья Аллегры уже собралась, тут же были ее друзья, подружки невесты, оба отца. Мать Джеффа стояла рядом с сыном. Она явилась в строгом черном платье, с такой же строгой прической, и вид у нее был очень серьезный. И все-таки, несмотря ни на что, миссис Гамильтон выглядела прекрасно.

Алан рассказывал Саймону о проходивших в Швейцарии съемках, Кармен щебетала с Самантой о детях. На этот раз Сэм оставила Мэтта дома с няней. Она покормила сына грудью перед самым уходом из дома и предупредила Джимми, что не хочет задерживаться надолго — это был первый случай, когда она оставила малыша дома, но ей было приятно снова выйти в свет после большого перерыва. Джимми поглядывал на жену с восхищением, любуясь ее великолепной фигурой.

Жених и невеста, их родные и гости составляли очень впечатляющую компанию, в которой набралось достаточно известных имен, чтобы удовлетворить любого корреспондента бульварной прессы. Священник стал объяснять, кому, что и в каком порядке надлежит завтра делать. Чарлз Стэнтон растерялся, не совсем понимая, какова его роль. Это заметил Саймон. Он тихо отвел Чарлза в сторону, представился, пожал руку и высказал необычное предложение. Аллегра слышала только начало разговора, затем мужчины отошли, ее тоже позвали, и о чем у них пошла речь, она не знала.

Аллегре вдруг стало казаться, что происходит нечто волшебное. Кусочки мозаики сложились в одно целое, идеально подходя друг другу. Ее родные, старые подруги — все собрались вместе; родной отец признался, что любит ее. Да, он слаб, растерян, много раз ошибался, но он не бросил ее за какие-то ее грехи. В том, что случилось, она не виновата, может быть, даже и он не виноват. Аллегра не раз слышала это от других, но лишь сейчас смогла услышать то же самое из уст отца.