Страница 29 из 68
– Привет, Кук, – бодренько поздоровалась я. Куки только переводила взгляд с одного гостя на другого, поэтому я добавила: – Это мои новые друзья. Мы прямо сходу нашли общий язык.
– У них пистолеты.
– Ну, есть такое дело. – Я встала и забрала чашку из ее рук, чтобы налить кофе. Наша общая любовь к райским кофеиновым стартам по утрам породила связь между нами с первого взгляда. Благодаря кофе мы теперь не разлей вода. – Должна признаться, – продолжала я, бросив взгляд на Смита, – не могу с уверенностью сказать, что наши отношения окажутся продолжительными.
Куки все еще глазела на каждого по очереди.
– Потому что у них пушки?
– Мы уже уходим, – сказал Смит, поднимаясь и надевая пиджак.
– Уже уходите? Так скоро?
Он улыбнулся, видимо, решив не реагировать на сарказм, пропитывавший каждое мое слово, и кивнул, проходя мимо.
– Вы забыли упомянуть, на кого работаете, Фрэнк.
– Нет, не забыл. – Он отсалютовал мне, прежде чем выйти за дверь.
– А он симпатичный, – заметила Куки, – в стиле Джеймса Бонда.
– Все понятно. На Рождество подарю тебе надувного мужика.
– А такие есть? – заинтересовалась она.
Понятия не имею, но, представив себе такую куклу, захихикала.
– Ты почему так рано? – спросила я, вспомнив, что надо удивиться.
– Не спалось, а у тебя свет горел.
– Тогда начнем сегодня пораньше.
Мы чокнулись кружками и выпили, одному Богу известно за что.
До рассвета мы еще раз приняли душ. Ясное дело, по отдельности. У меня, правда, опять была компания в лице мертвого парня из багажника, и это уже начинало серьезно доставать, потому что брить ноги с гусиной кожей не так уж просто. По дороге в офис мы с Куки увидели солнце, едва-едва краешком вылезшее из-за горизонта. Чуть бледнея вокруг дымчатых облаков, оранжевые и розоватые лучи прочертили небо, чтобы возвестить о начале нового дня. И это было прекрасно. Пока я не споткнулась и не пролила себе на руку кофе.
– Мадам Мариголд? – переспросила Куки заинтригованно и капельку недоверчиво.
– Знаю-знаю, но она что-то знает. Я это знаю. И когда я узнаю, что она знает, мы все будем знать чуточку больше. Знание – сила, детка.
– Ты опять ведешь себя странно.
– Извини, ничего не могу с собой поделать. Мозг в панике. Два предрассветных просыпания подряд. Он не знает, что думать, как поступать. Позже с ним поболтаю. Может, свожу к врачу.
– Надеюсь, списки учеников придут сегодня утром, чтобы я могла начать искать одноклассников Мими. Попробую узнать, разделил ли кто из них ту же участь.
– То есть умер?
– Ну да.
В офис мы поднялись по внешней лестнице. Я напрямик помчалась к кофеварке, чтобы приготовиться к рабочему дню, а Куки проверила факс и взволнованно объявила:
– Пришли.
– Списки? Уже? – Действительно, очень быстро.
Включив компьютер, она уселась за свой стол.
– Поохочусь немного. Кто знает, что удастся накопать.
Передняя дверь приемной приоткрылась, в нее нерешительно сунулась голова.
– Вы открыты? – поинтересовался мужчина. Если судить по профилю, которым он нам был виден, ему около шестидесяти.
– Конечно, – ответила я, махнув ему, чтобы входил. – Что мы можем для вас сделать?
Он выпрямился, вошел в приемную. За ним зашла женщина приблизительно того же возраста. На мужчине была темно-синяя спортивная куртка, благодаря которой он напоминал спортивного комментатора, седые волосы тщательно причесаны. На женщине безупречно сидел брючный костюм, только недавно вышедший из моды, цвета хаки, который очень подходил к ее светлым волосам. Вслед за ними вплыло облако печали, плотное и почти осязаемое. У них явно какое-то горе.
– Кого-нибудь из вас зовут Чарли Дэвидсон? – спросил мужчина.
– Я Чарли.
Он схватил меня за руку, словно я последняя надежда человечества. Если так, то у человечества большие проблемы. Женщина сделала то же самое. Хрупкая рука казалась дрожащим комком нервов.
– Мисс Дэвидсон, – проговорил джентльмен, обдавая меня запахом дорогого одеколона, – мы родители Мими.
– Вот как? – удивилась я. – Тогда идемте.
Жестом позвав Куки с нами, я повела всех в свой кабинет. Как всегда, готовая к работе, она захватила блокнот для записей.
– А вы, должно быть, Куки? – предположил отец Мими, пожимая Куки руку.
– Да, мистер Маршал, – ответила та, взяв, в свою очередь, за руку его жену. – Миссис Маршал, мне очень жаль, что все так вышло.
– Пожалуйста, зовите меня Ванда. Это Гарольд. Мими нам много о вас рассказывала.
Улыбка Куки чуть померкла между благодарностью и ужасом, когда она жестом предложила им сесть. Потом устрою ей допрос с пристрастием. Я выдвинула для нее стул, а сама уселась за свой стол.
– Полагаю, вам неизвестно, где Мими? – рванула я с места в карьер.
Печальный, но понимающий взгляд Гарольда встретился с моим. Я чувствовала исходящую от него безнадежность, но слабая искорка надежды все же теплилась. Той надежды, которой не было у Уоррена, мужа Мими. Вредный червяк подтачивал меня изнутри, что мистеру Маршалу известно больше, чем может показаться на первый взгляд.
– Я заплачу любые деньги, мисс Дэвидсон. Слышал о вас много хорошего.
А вот это новость. Люди редко хорошо обо мне отзываются. Разве что выражение «официально признанная чудила» не перешло в разряд похвалы.
– Мистер Маршал…
– Гарольд, – поправил он.
– Гарольд, я довольно хорошо разбираюсь в людях – это часть того, что я умею. И мне кажется, вы не просто надеетесь, что с Мими все в порядке. Вы словно чего-то ждете, будто знаете что-то, чего не знает никто другой.
Родители Мими переглянулись. В их глазах я четко видела сомнения. Они не знали, могут ли мне доверять.
– Давайте посмотрим, смогу ли я помочь, – предложила я.
Нерешительно кивнув, мистер Маршал дал мне знак продолжать.
– Хорошо. Итак, несколько недель назад Мими стала странно себя вести, но не поделилась с вами, что ее беспокоит.
– Все верно, – сказала Ванда, стискивая лежавшую на коленях сумочку. – Я пыталась достучаться до нее, когда она приезжала к нам. Первого числа каждого месяца она привозит к нам с ночевкой детей. Но она… она… – Ее голос оборвался, и она замолчала, чтобы приложить к повлажневшим глазам салфетку. Муж одной рукой накрыл обе ее ладони.
– Но она кое-что вам рассказала. Может быть, тогда это показалось странным, однако, когда она исчезла, вы сложили два и два.
Ванда ахнула:
– Так и есть, рассказала. А я не поняла… – и снова не смогла договорить.
– Можете рассказать мне, что именно она говорила?
Миссис Маршал опустила глаза, не торопясь выкладывать все, что ей известно. Я чувствовала: ей хочется мне довериться, но после того, что сказала ей Мими, она все и всех ставит под сомнение.
– Ванда, – проговорила Куки, наклонившись вперед с заботливым выражением лица, – если на этой планете и есть человек, которому я бы доверила свою жизнь, то это сидящая перед вами женщина. Она сделает все, что в человеческих силах – и даже немного больше, – чтобы вернуть вашу дочь в целости и сохранности.
Это самая приятная вещь, какую когда-либо говорила обо мне Куки. Позже мы с ней потолкуем о комментарии по поводу «немного больше», но ведь ничего плохого она не имела в виду. Я должна повысить ей зарплату.
– Продолжай, милая, – подбодрил жену Гарольд.
Вздохнув, Ванда сглотнула, перед тем как заговорить:
– Она сказала, что когда-то давно совершила ошибку, сделала что-то ужасное. Я с ней спорила, убеждала, что все это уже не важно. Она же настаивала, что за все ошибки приходится платить. Око за око. – Она посмотрела на меня с таким отчаянием, что сердце екнуло. – Не хочу, чтобы она попала в беду. Что бы она, как ей кажется, ни сделала, это была просто ошибка.
– Вот почему мы считаем, что она исчезла сама, – добавил Гарольд. – Что она все спланировала и сейчас в безопасности.