Страница 5 из 8
И эта «деловая» жизнь вертелась колесом до самого вечера, когда все — и сотрудники, и поставщики, и сам Гуковский — начинали развлекаться. Вся эта компания кочевала по ресторанам, кафе-шантанам, сбиваясь в тесные, интимные группы… Начинался кутеж, шло пьянство, появлялись женщины… Кутеж переходил в оргию…. Конечно, особенное веселье шло в тех заведениях, где выступала возлюбленная Гуковского… Ей подносились и Гуковским, и поставщиками, и сотрудниками цветы, подарки… Шло угощение, шампанское лилось рекой… Таяли народные деньги…
Так тянулось до трех-четырех часов утра… С гиком и шумом вся эта публика возвращалась по своим домам… Дежурные курьеры нашего представительства ждали возвращения Гуковского. Он возвращался вдребезги пьяный. Его высаживали из экипажа, и дежурный курьер, охватив его со спины под мышки, втаскивал смеющегося блаженным смешком «хе-хе-хе» наверх, укладывал в постель… На первых же днях моего пребывания в Ревеле мне пришлось засидеться однажды в своем кабинете за работой до утра, и я видел эту картину втаскивания Гуковского к нему в его комнату.
Услыхав возню и топот нескольких пар ног, я вышел из кабинета в коридор и наткнулся на эту картину. Хотя и пьяный, Гуковский узнал меня. Он сделал движение, чтобы подойти ко мне, и безобразно затрепыхался в руках сильного и крупного Спиридонова, державшего его, как ребенка.
— А-а! — заплетающимся, пьяным языком сказал он. — Соломон?., по ночам работает… хи-хи-хи… спасает народное достояние… А мы его пропиваем… день, да наш!.. — И вдруг совершенно бешеным голосом он продолжал:
— Ссиди!.. хи-хи-хи!.. сстарайся (непечатная ругань)!.. уж я не я, а будешь ты в Чеке… фьюить!.. в Чеку!., в Чеку!., к стенке!..
— Ну, ну, иди знай, коли надрызгался, — совсем поднимая его своими сильными руками и говоря с ним на «ты», сказал Спиридонов. — Нечего, не замай других… ведь не тебе чета…
И он внес его, скверно ругающегося и со злобой угрожающего мне, в его комнату…». [11]
Хотя пьянки — это только вершина айсберга. Георгий Соломон случайно выяснил, что при заключении сделок сотрудники Гуковского, да и он сам, требовали от потенциальных поставщиков до 40 % вознаграждения от суммы контракта. Так, фирма «Эриксон» попыталась продать Советской России 800 аппаратов Морзе. Первоначальная цена (включая все «накладные расходы» — транспортировку, упаковку и т. п.) прозвучала как 960 шведских крон за аппарат. А когда коммерсант узнал, что ему не надо платить «откат», то цена сразу же снизилась до 600 шведских крон. [12]И таких примеров можно привести множество.
Другой способ бизнеса Гуковского. Заключение контрактов, внесение предоплаты в размере 50 % и все… Дальнейшие обязательства не выполнялись. Когда заключенные Гуковским договора изучили профессиональные юристы, то они признали их мошенническими [13].
А вот еще иллюстрация на тему того, как «советские сановники обращались с переданными им для продажи драгоценностями». Снова цитата из мемуаров Георгия Соломона:
«Приведу со слов самого Гуковского, как он получил пакет с разными драгоценностями. Они были кое-как завернуты в бумажки, никакой описи к пакету не было приложено.
— Вот видите, как мне верят, — хвастался Гуковский. — От меня не потребовали даже расписку в получении, просто взяли и послали весь пакет на мое имя за одной только печатью. Я стал выбирать из пакета камни и изделия, а бумаги выбрасывал в сорную корзину… Ну, вот, через несколько дней мне потребовалось взять из корзины клочок бумаги. Запустил я в нее руку, и вдруг мне попался какой-то твердый предмет, обернутый в бумагу. Я его вытащил. Что такое?.. Хе-хе-хе!.. Это оказалась диадема императрицы Александры Федоровны, хе-хе-хе! Оказалось, что я ее по нечаянности выбросил в корзину, хе-хе-хе!..». [14]
Комментарии излишни…
В мае 1921 года Исидора Гуковского вызвали в Москву. Но до Москвы «дипломат» не доехал — умер в Ревеле. А Яков Ганецкий был расстрелян в 1937 году и считается одной из безвинных жертв сталинских репрессий.
Главный лесничий России Либерман
С 1917 по 1926 год лесным хозяйством в Советской России руководил С. И. Либерман. У него типичная для чиновников его уровня биография. Родился на Украине в семье управляющего имением. После сдачи экзаменов на аттестат зрелости С. И. Либерман уехал учиться в Австрию. В 1904 году вернулся в Российскую империю. Поучаствовал в революционных событиях и чудом избежал ареста. А после 1905 года объективно оценив положение большевиков, предпочел «завязать» с политикой. По знакомству устроился на хорошо оплачиваемую должность в контору, занимающуюся экспортом леса. В первое время ему платили 40 рублей в месяц. Столько же получал высококвалифицированный рабочий. А затем его доходы начали стремительно расти, и он стал специалистом по лесному хозяйству. Позднее он сам хвастливо напишет в своих мемуарах: [15]
«Через несколько лет я был уже директором ряда лесопромышленных предприятий, получал командировки за границу для изучения рынков Европы, был назначен членом Экспертной комиссии лесного департамента Министерства земледелия по пересмотру и улучшению торгового договора с Германией, а накануне войны 1914 года стоял во главе трех крупных обществ…» [16]
Он охотно предложил свои услуги сначала Временному правительству, а потом и большевикам — очень пригодились старые связи. В упоминавшихся выше мемуарах он признался, что продолжал считать себя меньшевиком, но при этом интересы страны для него якобы важнее собственных политических взглядов. Хотя это не помешало ему отправить жену и сына в Англию.
Чего не скажешь о собственных материальных выгодах. В марте 1920 года советская делегация поехала в Швецию закупать необходимую технику. А вот что было дальше… Предоставим слово самому С. И. Либерману:
«Закупили мы также машины для лесопильных заводов. Нужно сказать, что в это время машины для этой индустрии быстро совершенствовались и что новые модели, которые работали необыкновенно быстро, постепенно заменяли собой старые. Некоторые машиностроительные фирмы, быть может, иной раз под влиянием наших недругов, старались продать нам новейшие, самые быстроходные машины, с которыми далеко не каждый русский рабочий мог справиться. Мы решили, наоборот, закупить самое усовершенствованное оборудование лишь для одного большого завода, который мы хотели сделать образцовым и, так сказать, учебным заводом; остальные машины мы купили более старых моделей и приобрели их поэтому за сравнительно дешевую цену.
Казалось бы, это было разумно. Но впоследствии — значительно позже — кое-кто вздумал вить мне веревку из этих закупок. В ГПУ стали обвинять меня… во вредительстве: я сознательно закупил менее быстроходные машины, чтобы вредить советской промышленности!»
Об этом эпизоде Либерман не в кабинете следователя НКВД в 1937 году рассказал, а в 1944 году, когда жил в США. Покупка устаревших моделей по цене новейших — почему бы и нет!
В мемуарах С. И. Либермана можно найти и другие пикантные эпизоды. Например, в октябре 1925 года его вызвали в Москву. Чекистов очень интересовала его коммерческая деятельность. Понятно, что его провожали британские партнеры по бизнесу. Хотите узнать подробности? Они вас точно удивят:
«Первым явился владелец одной большой английской фирмы, с которым у меня установились дружеские отношения. Он крепко пожал мне руку и затем сказал:
— Как ни тяжело мне об этом говорить, но я считаю своим долгом спросить вас: что сделать с вашим сыном, если с вами «что-либо» случится? Хотите ли вы, чтобы он продолжал образование? Или взять его к себе и обучить работе в моей фирме? Я постараюсь заменить ему отца!
11
Соломон (Исецкий) Г. А. Среди красных вождей. М., 1995. С. 245–247
12
Соломон (Исецкий) Г. А. Среди красных вождей. М., 1995. С. 265–266.
13
Там же. С. 269–271, 275–276
14
Там же. С. 295.
15
Либерман С. И. Дела и люди. (На советской стройке). Нью- Йорк, 1944 // электронная версия книги http://www.geocities.com/ Paris/Palais/6854/liber/
16
Либерман С. И. Дела и люди.