Поцелуй после полуночи

Виктория нахмурилась.

– Для чего это?

– Чтобы вы держали меня в узде, – сказал Том, широко улыбаясь. Он выглядел как озорной маленький мальчик, который заслуживает, чтобы его выпороли. Но он знает, что его мама никогда этого не сделает.

Виктория не могла не рассмеяться, видя выражение его лица.

– Как Констанс? – спросила она.

– Ей-богу, я очень надеюсь, что вам никогда не придется его использовать, – проговорил Том. – Хотя, если будет нужно…

Виктория отбросила кнут. У нее вдруг стало тяжело на сердце.

– Я уверена, что мне не придется им пользоваться, – заявила девушка. – Когда…

– Любишь? – спросил Том и сорвал анемон, который рос в траве рядом с ними.

Наступило молчание. На Викторию нахлынули воспоминания. Она внимательно смотрела на знакомый пейзаж… на деревья… на холм, с которого они только что спустились… на анемоны, раскачивающиеся на ветру. У нее защемило сердце. Девушка уставилась на цветок, который Том держал в руке. Она боялась смотреть на своего мужа, боялась надеяться.

– Тория. – Том вытащил из-за пазухи лошадку. – Я думаю, что я люблю тебя.

Сердце Виктории неистово забилось. Она узнала. Теперь узнала. Голубые глаза, которые казались такими знакомыми… потому что они и были знакомы. Вдруг она все поняла: эта грязная рубашка, разорванные бриджи, лошадка.

– Томас?

– Это я, – прошептал он.

Внезапно для Виктории исчезло понятие времени. У нее было такое чувство, как будто они вместе провели здесь все эти годы.

Это был он.

– Боже милостивый! – Виктория зарыдала и бросилась в объятия Тома. – Я не могу поверить, что это действительно ты! Я не могу поверить, что ты вернулся.

– Это действительно я. – Том крепко прижал ее к себе. – И я по-прежнему люблю тебя, малышка.

Виктория вцепилась в его грязную рубашку.

– Неужели это возможно? – спросила она его.

– Я никогда не переставал тебя любить, – сказал Том. – Я сказал тебе, что никогда тебя не забуду, и я не забыл.

Том положил лошадку на землю, протянул Виктории анемон и затем сделал то, на что у него в детстве не хватало смелости, – погладил ее по голове.

Виктория обхватила руками шею Тома и прижалась к нему.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. – Я тоже тебя никогда не забывала. Я никогда не забывала!

– Я знаю, моя любимая Виктория! – прошептал Том. – Я знаю.

Том посадил ее на землю, сел сам, потом склонился, чтобы скрепить произнесенные шепотом клятвы искренним, ласковым поцелуем.

– Виктория, – прошептал он, протянув руку и нежно проведя ладонью по ее груди. Он наслаждался, ощущая под пальцами податливую плоть. – Мне бы хотелось, чтобы ты по-настоящему стала моей женой. – Том наклонился и поцеловал ее в шею. – Останови меня сейчас – или…

– Или… – едва слышно прошептала Виктория.

Но Том услышал. Радость и желание оглушили его. Он схватил Викторию за запястья и опустил ее руки вниз… Том без слов просил Викторию расстегнуть его бриджи. Он хотел, чтобы она ясно представляла, о чем он ее просит.

На какое-то мгновение Тому показалось, что жена может ему отказать. Она застыла, потом подняла глаза на Тома и дрожащими руками попыталась сделать то, что он хотел. Сдерживая себя, Том провел рукой по тонкой талии Виктории, коснулся ее бока, скользнул рукой по бедру. Заметив, что она смотрит на него нерешительно, Том слегка сжал ее ногу. Потом дотронулся до икры. Виктория не остановила его, она только смотрела на мужа. Ее потемневшие от страсти глаза светились любовью.

– Я… я почему-то не могу расстегнуть, – заикаясь, проговорила девушка.

Ее щеки залились румянцем. Ей никак не удавалось расстегнуть бриджи Тома. Он улыбнулся ей. Одной рукой стал расстегивать их сам, другой продолжал ласкать Викторию. Том услышал, как она вздохнула.

Он опустил жену на траву. Она тихо застонала.

Виктория была готова отдаться Тому, и, взглянув на нее, он почувствовал еще более сильное желание.

Господи, какая она красивая. Спустя все эти годы Тому трудно было поверить, что Виктория действительно его жена. Наконец-то. Она лежала перед ним во всем своем очаровании. Ее великолепные волосы, подобно мягкому шелку, упали на анемоны. Том протянул руку и с благоговением стал перебирать блестящие пряди.

Глаза Виктории были закрыты, но желание светилось на лице. И Том радовался этому. Господи, как он хочет угождать ей, до конца своих дней он мечтает лишь угождать ей.

Больше всего на свете он желает видеть ее улыбку и слышать ее смех. Всегда.

Все, что он имеет, он хочет отдать ей. Пальцы Тома поползли вверх. Удовольствие, которое он испытывал, было похоже на боль. Все же ему пришлось спросить:

– Виктория… ты понимаешь, что мы собираемся делать?

Виктории потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чем он спрашивает, – настолько ее волновали те ощущения, которые вызывали в ней руки мужа.

Боже правый! Неужели он считает ее дурочкой?

– Понимаю.

– Понимаешь? – повторил Том.

Щеки Виктории запылали.

– Конечно, – ответила она, отчаянно пытаясь ухватиться за единственную связную мысль, потому что руки Тома творили чудеса, одурманивая ее и невероятно возбуждая ее тело. – Мы муж и жена, – с дрожью в голосе прошептала Виктория.

– Теперь мы станем ими, – сказал Том. И они забыли обо всем.