Первый поцелуй

Питер понимал, что не должен уступать ей, но у него не было сил сопротивляться натиску Тилли.

Она с решительным видом увлекла его к двери.

— Вы действительно думаете, что браслет украли? — спросила Тилли, как только они остановились у балюстрады террасы, с которой открывался вид на освещенный газовыми фонарями сад.

— Я не желаю говорить о браслете, — заявил Питер.

— Хорошо, а я не хочу говорить о Гарри. Питер улыбнулся. В тоне Тилли было что-то забавное. Она сама почувствовала это и тоже улыбнулась.

— О чем же нам побеседовать? — спросила Тилли.

— Может быть, о погоде? Тилли презрительно фыркнула.

— Я знаю, что вы не любите обсуждать политику или вопросы религии, — заметил Питер.

— Сейчас такой разговор был бы неуместен.

— Вы правы, в таком случае сами предложите тему для разговора.

— Хорошо, — согласилась Тилли. — Расскажите мне о своей будущей жене.

— О жене?

— Ну да. Вы же утверждаете, что ищете себе жену. Расскажите, какой она должна быть. Я хочу помочь вам в поисках.

— Вы собираетесь помогать мне?

— Почему нет? Из-за меня вы рискуете испортить себе репутацию и прослыть охотником за богатым приданым. На этом балу мы уже в течение получаса разгуливаем вдвоем на виду у всех. Вы теряете драгоценное время и возможность осуществить свою мечту. Поэтому я чувствую себя обязанной помочь вам в поисках жены. Это самое малое, что я могу для вас сделать.

Тилли зябко передернула плечиками, кутаясь в мягкий голубой шарф.

Питер некоторое время молчал, взвешивая все «за» и «против».

— Ну, хорошо, — наконец сдался он. — Что именно вы хотите знать?

Тилли улыбнулась, радуясь своей победе.

— Она должна быть умной?

— Разумеется.

— Хороший ответ, мистер Томпсон. Питер учтиво поклонился. Он наслаждался этой игрой, хотя понимал, что не должен был допускать ее.

Тилли побарабанила указательным пальчиком по щеке, обдумывая следующий вопрос.

— Она должна быть чуткой?

— Мне бы этого хотелось.

— Она должна любить животных и детей?

— Она должна, прежде всего, любить меня, — с улыбкой ответил Питер. — Это все, что вас интересует?

Тилли бросила на него сердитый взгляд, и Питер засмеялся, прислонившись к балюстраде. Его охватило странное чувство, он как будто погрузился в полузабытье. Они находились на великосветском, шумном столичном балу, но для Питера сейчас никого не существовало, кроме Тилли.

— Если она будет действительно умной, — косясь на Питера, заявила Тилли, — то ее отношение к вам будет зависеть от вашего отношения к ней. Вы же знаете старую мудрость: относись к другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе.

— Уверяю вас, я буду любить свою жену.

— Правда? — прошептала Тилли.

И Питер вдруг заметил, что расстояние между ними сократилось вдвое. Теперь Тилли стояла совсем близко от него. Питер не знал, как это произошло, и кто из них двоих был тому виной.

Питер мог хорошо разглядеть веснушки на носу Тилли, игравшие в ее волосах блики от фонарей. Огненные локоны были собраны в изящную прическу, но несколько прядей выбились из нее и падали на лицо.

Питер заметил, что у нее вьющиеся волосы. Раньше он не обращал на это внимания, и теперь ему это казалось странным. Правда, прежде у Тилли всегда была аккуратная прическа из гладко зачесанных назад прядей.

Прежде… Питер чувствовал, что с некоторых пор все переменилось.

— Как она выглядит? — спросила Тилли.

— Кто? — встрепенулся Питер, выходя из задумчивости.

Он ловил себя на мысли, что ему хочется дернуть за один из завитков. Они казались мягкими, пружинистыми, шелковистыми.

— Ваша жена.

Звуки ее голоса переливались, как дивная музыка.

— Точно не знаю. Я ее еще не встретил.

— Не встретили?

Питер покачал головой. Он был не в силах говорить.

— А какой вы ее себе представляете? — спросила Тилли и коснулась рукава Питера. — Наверняка у вас в голове уже сложился какой-то образ.

— Тилли, — хрипло промолвил Питер и огляделся вокруг, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает.

На террасе, кроме них, не было ни души. Но им в любую минуту могли помешать.

Питер чувствовал прикосновение руки Тилли даже через толстую ткань сюртука.

— У нее темные волосы? — продолжала допытываться она. — Или светлые?

— Тилли…

— Может быть, рыжие?

Питер больше не мог сдерживать свою страсть. Он героически сражался на войне, убивал врагов, не раз рисковал жизнью, спасая раненых друзей с линии огня, но он пасовал перед этой девушкой, обладавшей мелодичным голосом и владевшей искусством флирта. Питер был не в состоянии сопротивляться своим желаниям.

Он прижал Тилли к себе и спрятался вместе с ней за колонну.

— Не отталкивай меня, Тилли, — прошептал он.

— Я бы не смогла этого сделать, если бы даже хотела…

Их губы слились в жарком поцелуе. Питер не мог оторваться от Тилли, хотя поцелуя ему было мало для того, чтобы утолить бушевавшую в нем страсть.

Питер целовал Тилли с тайным отчаянным желанием поставить на ней свое клеймо, навсегда сделать ее своей. Он думал, что даже если теперь она выйдет замуж за другого, то все равно постоянно будет помнить этот поцелуй, и воспоминания о нем будут преследовать Тилли всю жизнь.

Это было жестоко и эгоистично с его стороны, но Питер ничего не мог поделать с собой. В глубине души он чувствовал, что Тилли принадлежит ему, и только ему. Но мысль о том, что в глазах общества он был не достоин Тилли, не давала ему покоя.

Из уст Тилли вырвался слабый вздох, и Питера, словно огнем обдало.

— Тилли, Тилли… — пробормотал он, лихорадочно гладя ладонями ее спину и ягодицы.

В конце концов, он крепко прижал ее бедра к своим, ощущая трепет ее тела.

— Питер! — ахнула Тилли, однако он тут же снова запечатал ей рот поцелуем.

Она начала извиваться в его руках, не в силах сопротивляться напору Питера. Тилли терлась о его тело, распаляя страсть. Питер чувствовал, что должен остановить это безумие, пока не поздно, но не мог этого сделать.

— Я хочу тебя, — прохрипел он. — Верь мне! Ты нужна мне, как вода, как воздух… И даже больше!

Он замолчал, так как ему не хватало слов, чтобы выразить обуревавшие его сильные чувства, и долго пылко смотрел на Тилли. Когда он увидел в глазах Тилли ответную страсть, по его телу прошла дрожь.

Тилли чувствовала на своих губах его горячее дыхание.

— Что ты сделал? — прошептала она, проведя пальчиком по губам Питера.

Он удивленно приподнял бровь.

— Что ты сделал со мной? — промолвила Тилли, заметив его недоумение.

Питер не знал, что ответить ей на этот вопрос.

— Тилли… — пробормотал он.

— Только не говори, что нам не следовало делать того, что мы сделали, — сказала Тилли.

Питер и не собирался произносить этих слов. Он не смог бы этого. И хотя им действительно не следовало целоваться, Питер нисколько не жалел о поцелуе. Возможно, позже, лежа в постели и мучаясь от неутоленной страсти, он пожалеет о том, что поддался искушению, но сейчас он наслаждался близостью Тилли, исходившим от нее ароматом и прикосновением к ее телу.

— Тилли, — снова проговорил Питер.

Похоже, это было единственным словом, которое он мог сейчас произнести.

Тилли открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время до их слуха донесся шум приближающихся шагов, и они заметили, что на террасу вышла какая-то пара.

Питер тщательнее спрятался за колонну и приложил палец к губам.

Вскоре, осторожно выглядывая из своего укрытия, он рассмотрел лорда Истерли и его жену. Они разговаривали на повышенных тонах. Питер слышал, что лорд покинул свою супругу при таинственных обстоятельствах приблизительно двенадцать лет назад.

Эта парочка была слишком увлечена своим разговором и не замечала ничего вокруг. Это было на руку Питеру и Тилли.

Питер решил поудобнее встать за колонной и нечаянно наступил на ногу Тилли.