Страница 21 из 23
Мне было 23 года, я жил на квартире у моей девушки и, пока не спал, практически все время проводил за компьютером. Я был как Давид с ПК, атаковавший Голиафа — сети крупнейших телефонных компаний, раскинутые по всей территории Соединенных Штатов.
Системы управления телефонных компаний были основаны на исковерканной версии операционной системы Unix, с которой я хотел познакомиться поближе. В Северной Калифорнии работала компания Santa Cruz Operations, или SCO. Она разрабатывала операционную систему для ПК под названием Xenix, построенную на базе Unix. Если бы мне удалось достать экземпляр исходного кода, то я мог бы изучить внутреннюю архитектуру этой операционной системы на собственном компьютере. Через Pacific Bell я достал секретные номера дозвона в компьютерную сеть SCO, а потом с помощью манипуляции выведал у сотрудницы ее логин и пароль, который сразу же заменил на свой. Доступ в SCO был открыт.
В какой-то момент, полностью погрузившись в изучение деталей SCO и пытаясь найти исходный код, который меня так интересовал, я обнаружил, что системный администратор следит за каждым моим шагом. Я послал ему сообщение: «Почему вы за мной наблюдаете?»
Представляете, он ответил! Его сообщение гласило: «Работа такая».
Чтобы проверить, насколько далеко он позволит мне зайти, я написал ему, что хочу завести собственную учетную запись в системе. Он создал для меня эту запись и даже выдал логин «хакер», который я попросил. Понимая, что системный администратор не прекратит слежку за этим аккаунтом, я просто отвлекал его, осматриваясь, но не задерживаясь ни на чем конкретном. Наконец найти искомый код мне удалось, но я так и не попытался его скачать, поскольку мой 2400-бадный модем не справился бы с данной задачей даже за целую вечность.
На этом история не закончилась.
Как-то раз Бонни пришла с работы и обнаружила в доме полный хаос: нас ограбили. Она отправила мне сообщение на пейджер, я позвонил и сразу услышал в ее голосе тревогу и отчаяние.
Я попросил ее посмотреть, не пропали ли из внутреннего кармана пиджака деньги, которые мы откладывали на свадьбу. Однако она почти сразу заметила, что моя стопка стодолларовых купюр — к тому времени удалось скопить уже около трех тысяч — аккуратно выложена на кухонном столе… вместе с ордером на право обыска.
Это было не ограбление, а полицейский рейд. К нам наведались офицеры из департамента полиции, который занимался охраной компании Santa Cruz. Santa Cruz! Конечно, я понимал, что этот визит напрямую связан с моими ночными хакерскими похождениями по компьютерам Santa Cruz Operation.
Когда же Бонни сказала, что пропал мой компьютер, а вместе с ним и все диски, мой мир просто обрушился. Я велел ей быстро собрать самые необходимые вещи и одежду и встретиться со мной. Я понял, что впереди большие неприятности и они только начинаются. Мне нужен был адвокат, чтобы предупредить последствия. И срочно!
Мы с Бонни встретились в местном парке, туда же приехала моя мама. Я сказал им обеим, что ничего страшного я не делал, просто посмотрел. Действительно, я не повредил ни одного файла SCO и не скачал у них ни одного кода. Меня не так волновали грядущие юридические проблемы, как те страдания и переживания, которые я причинял двум этим женщинам и еще бабушке, самым важным людям в моей жизни.
Мама уехала домой, а мы с Бонни отправились в близлежащий мотель. Она была в отчаянии, как будто над ней надругались. Если бы она тогда бросила меня, то я считал бы, что, несомненно, заслужил этого. Однако она уже совершенно не нервничала и показала себя как настоящий друг: она сказала, что поддержит меня. Она говорила не «что ты со мной сделал?», а «как нам быть дальше?»
На следующее утро Бонни позвонила на работу и попросила отпуск по семейным обстоятельствам за свой счет. Начальник сказал, что приходили офицеры полиции и хотели допросить ее. Я сразу подумал, что, поскольку взлом происходил из ее квартиры и с ее телефона, полиция пришла к выводу, что она и есть хакер.Однако затем мне показалось более вероятным, что они хотели арестовать мою девушку и использовать ее как козырь в переговорах: «Признайся во всем, или твою подружку посадят».
Несколько следующих дней я провел, звоня адвокатам, объясняя ситуацию, составляя планы. Бонни вспоминала об этом так: «Мы много плакали друг у друга на груди, но беззаветно держались друг за друга».
Почему она меня тогда просто не бросила? Сегодня она признается: «Я безумно любила Кевина».
Чтобы хоть чуть-чуть снизить градус волнения и беспокойства, в те дни мы много занимались любовью. Мне было очень стыдно, что я втянул Бонни в такую передрягу, а к тому же доставил массу беспокойств маме и бабушке. Полагаю, этот основной инстинкт спасал и меня, и мою любимую.
Тетя Чики отвезла нас с Бонни в шерифское управление графства Лос-Анджелес «Западный Голливуд». Мы сразу во всем признались, и тетя немедленно внесла за нас залог по 5000 долларов. Почему-то в полиции забыли нас дактилоскопировать и сфотографировать. Из-за этой крупной процессуальной ошибки ни на меня, ни на Бонни не была составлена регистрация ареста. До сих пор нет никаких официальных данных о том, что меня арестовывали по обвинению Santa Cruz Operation. Пожалуйста, никому об этом не рассказывайте.
В течение следующих месяцев нам пришлось сделать не один визит на судебные заседания по иску, предъявленному Santa Cruz. Я вынужден был купить четыре авиабилета туда и обратно: у Бонни был свой судебный представитель. Я также раскошелился на оплату гостиницы, прокат машины и на еду. Оба судебных представителя потребовали выплату гонорара авансом. Оказалось, что на гонорар моему адвокату уйдут как раз те три тысячи, которые я так долго копил. Мама и бабушка одолжили мне денег на оплату услуг адвоката Бонни и на все остальные расходы.
Итак, у нас не осталось ни копейки на красивую свадьбу, но это еще полбеды. Нужно было сообщить Бонни еще одну новость, которая никак не вписывалась в любовный или романтический контекст: мы должны были пожениться, чтобы она не имела права давать против меня показания в суде, а также для того, чтобы она могла навещать меня в тюрьме — я чувствовал, что в итоге там окажусь.
Я подарил Бонни обручальное кольцо с бриллиантом, и нас обвенчал священник, который служил в приходе в Вудленд-Хиллз, родном местечке Бонни.
На церемонии присутствовали бабушка и мама со своим тогдашним мужчиной — предпринимателем Арни Фромином, который занимался ресторанным бизнесом. Никто из семьи Бонни к нам не присоединился: мать невесты, что неудивительно, была в ярости от той ситуации, в которую я впутал ее дочь.
Это не была та волшебная сказка, о которой так мечтают юные девочки. Бонни выходила замуж в шортах, кофточке без рукавов и резиновых шлепанцах. Она даже не попыталась нарядиться. После церемонии мы отправились в нашу квартиру. Бабушка привезла целый поднос еды.
Юридически наше положение только ухудшалось. Кроме уголовных обвинений, SCO подала на меня иск в размере 1,4 миллиона долларов — во столько был оценен нанесенный мной ущерб. То же касалось и Бонни.
Дела пошли немного на лад. Оказалось, что эти огромные иски были выдвинуты только для того, чтобы на нас надавить. Адвокаты противоположной стороны сообщили, что представители SCO готовы отозвать гражданские иски, если я расскажу им, как проник в систему. Специалисты компании так и не смогли этого понять.
Конечно же, я согласился. Мы встретились с системным администратором Стивеном Марром, который вел себя так, словно мы добрые друзья и собираемся поболтать. Я же относился к встрече не менее серьезно, чем к даче показаний. Он спрашивал, а я отвечал. Однако рассказать мне на самом деле было особенно нечего. Никаких высокотехнологичных хакерских секретов. Я рассказал, что просто позвонил секретарше, выведал у нее логин и пароль, а потом изменил ее пароль на свой. Только и всего.
Хотя мать Бонни не приезжала к нам на свадьбу, она устроила нам прием по поводу бракосочетания у себя дома в Сан-Димасе. На этот раз Бонни облачилась в свадебное платье, а я надел смокинг, который взял напрокат. На приеме были мой отец и брат Адам, конечно же, мама и бабушка, а также сестра и братья Бонни, даже бывший бойфренд моей молодой жены. Этот день удался больше, чем сама свадьба, на торжестве даже присутствовал фотограф и был настоящий свадебный пирог.