Чужой жених

— Юноша по имени Чарльз Баррит, младший сын Элтона Баррита, мы с ним когда-то вместе учились, — объяснил мистер Найт. — У Баррита прекрасное поместье в Девоншире, и к тому же он — совладелец судоходной компании, так что мисс Грейстоун составит прекрасную партию.

— С младшим сыном? — переспросила миссис Найт, особенно выделив слово «младший».

— Старший сын мистера Баррита, Эверард, три года назад умер от лихорадки, подхваченной им в колониях. — Мистер Найт неодобрительно покачал головой — как мог молодой джентльмен так неосмотрительно повести себя и умереть, когда он был нужен своей семье как старший сын и наследник?

— Как печально! — вздохнула миссис Найт и тут же вновь оживилась: — Что ж, Грейстоуны должны постараться, чтобы пребывание в их доме показалось мистеру Барриту приятным. Думаю, нас ждут всевозможные развлечения.

— У них будут и другие гости, дорогая, — кивнул мистер Найт. — Приличия не позволяют моей сестре позвать одного лишь молодого Баррита. По моей просьбе она пригласила и Ризинга, так что мы сможем объявить о помолвке нашей дочери во время большого летнего бала.

Филлис вновь помрачнела. Пока шел разговор о путешествии и обсуждение поклонника Имоджин, она совсем позабыла о том, что ее саму ожидает отнюдь не безоблачное лето, наполненное всевозможными увеселениями и вздохами поклонников, мечтающих пожать украдкой ей руку или даже сорвать поцелуй под сенью цветущих роз.

Миссис Найт еще некоторое время строила предположения относительно ухищрений миссис Грейстоун, направленных на то, чтобы добиться от мистера Баррита предложения, но Филлис ее уже не слышала и, едва горничные унесли подносы, попросила у отца разрешения подняться в свою комнату, отдохнуть после утомительной поездки. Позволение было дано, мистер Найт ожидал визита управляющего, а миссис Найт желала поговорить с экономкой, узнать последние сплетни о соседских семействах и обсудить предстоящие обеды и приемы.

Филлис вошла в свою комнату и огляделась. За долгие месяцы отсутствия хозяйки здесь ничего не изменилось. Все те же стены, оклеенные дорогими розовыми обоями с медальонами из белых роз, старинный чиппендейловский гарнитур, декорированный цветочными гирляндами. Эта обстановка осталась от бабушки Филлис, властной миссис Найт, воспитавшей в сыне непомерную гордыню и еще успевшей внушить двоим внукам мысль о превосходстве Найтов над другими семьями, проживающими в округе. Как и Филлис, бабушка Найт не любила Имоджин и ее брата-близнеца Уоррена за робость и отсутствие в их внешности фамильных черт Найтов — темных волос и глаз, и в своем завещании оставила все украшения Филлис, чем весьма обидела миссис Грейстоун, свою единственную дочь.

После смерти бабушки Филлис упросила отца позволить ей занять эту просторную спальню и решительно отказалась от предложения заменить мебель более современной, подобающей юной девушке. На широкой кровати бабушки маленькая Филлис провела немало часов за разговорами, старая миссис Найт не упускала случая сделать внучке наставление, но и не скупилась на рассказы о минувших временах и своей собственной молодости.

Филлис присела на кушетку во французском стиле, стоявшую напротив одного из окон, и тяжко вздохнула.

— Миссис Грейстоун, как бы она ни мечтала выдать Имоджин замуж, ни за что не станет заставлять дочь принять предложение этого Баррита, если он не понравится глупышке Имоджин! И почему ее всегда все жалеют? Маленькая лицемерка! Стоит ей состроить жалобную мину и уставиться на собеседника огромными голубыми глазами, как все, даже мой отец, начинают исполнять ее желания! — пробормотала молодая леди, с досадой постукивая кулачком по вышитой атласными бутонами подушке. — И после этого они еще говорят, что Имоджин в отличие от меня никогда ни о чем не просит! Да ей и не надо просить, все и так крутятся подле нее, как заведенные! А я должна быть благоразумной и выйти замуж за этого Ризинга, который ниже меня на добрых два дюйма!

Сэру Джону Ризингу не так давно исполнилось двадцать пять лет — подходящий возраст для того, чтобы вступить в брак. Отец сэра Джона всю свою жизнь пытался промотать состояние, накопленное его предками, а мать с тем же усердием сдерживала порывы супруга. До сих пор в этой борьбе побеждала леди Ризинг, и мистер Найт надеялся, что его зять унаследует со временем большой капитал.

Сам сэр Джон, невысокий и плотный молодой человек с округлыми румяными щеками и чересчур длинным подбородком, не вызывал у Филлис ни малейшей симпатии, так как был не очень умен и не отличался ни элегантностью манер, ни умением занять молодую леди интересной беседой. Прошлым летом сэр Джон гостил у соседей Найтов и не скрывал своего восхищения красотой мисс Найт и ее надменным величием. Среди поклонников Филлис он был не самым настойчивым, очевидно, его будущий титул и состояние позволяли самодовольному молодому джентльмену считать себя завидной партией и избавляли от необходимости локтями пробивать себе место возле своей избранницы. На балу по случаю венчания Эйрела Найта, старшего брата Филлис, сэр Джон улучил момент и объявил мисс Найт о своей бесконечной любви, но Филлис давно умела справляться с безрассудными порывами тех поклонников, которые ей не нравились. Она холодно, но вполне понятными словами объяснила Ризингу, что его ухаживания не доставляют ей удовольствия, и считала себя навсегда избавленной от его настойчивости. Какова же была ее досада, когда мистер Найт в своем письме к супруге в начале апреля известил жену и дочь о том, что пришел к приятному для обеих сторон соглашению с лордом Ризингом относительно брака Филлис и сэра Джона.

Миссис Найт полностью одобряла выбор своего мужа, и ее бесконечные восторженные реплики и поздравления заставили Филлис пролить немало слез. Она даже унизила себя мольбами избавить ее от сэра Джона, лишенного обаяния и утонченности, столь высоко ценимыми юной леди в своих поклонниках, но миссис Найт и слышать ничего не хотела. Сэра Джона Ризинга нельзя назвать красивым мужчиной, но его внешность не вызывает отвращения, он неглуп и не склонен к расточительности. Навряд ли Филлис осознает, насколько ей повезло с женихом! Ризинг не обладает суровым нравом и влюблен в мисс Найт, а значит, она сумеет управлять своим супругом и жить в свое удовольствие.

О чем еще может мечтать молодая леди?

Несколько раз выслушав эти сентенции, Филлис поняла, что ей придется смириться. Спорить с отцом и вовсе не имело смысла, если уж мистер Найт принял решение выдать дочь замуж за Ризинга — этот брак свершится, даже если само провидение захочет этому помешать!

Что ж, если так суждено, не стоит горевать больше, чем длится спектакль в театре — в этом состояло извечное убеждение Филлис. В конце концов, ее красота останется с ней, так же, как и поклонники, а уж сладить с мужем она сумеет!

Брат Филлис, Эйрел, известный в округе сердцеед, также вступил в брак по настоятельному совету отца. Дорис, нынешняя миссис Эйрел Найт, была хороша собой и получила в приданое небольшое поместье в десяти милях от Брайтона. Сейчас его сдавали вдове с двумя дочерьми. В Эйрела были влюблены едва ли не все школьные подруги Филлис и даже одна из ее учительниц, но он подчинился требованиям долга перед семьей, может быть, потому, что не смог найти леди, которую полюбил бы всем сердцем.

— Кажется, сейчас Эйрел вполне счастлив, — пробормотала Филлис. — А ведь ему нравилась эта несносная Паркер! Наверное, мы оба родились на свет бессердечными, а значит, никогда не будем страдать от разбитого сердца! Это очень, очень удобно!

Мисс Морин Паркер не входила в ближайшее окружение мисс Найт, напротив, она принадлежала к компании из нескольких девушек, открыто не признающих власть Филлис. Эйрела Найта забавляла эта вражда, и, несмотря на предостережения сестры, он попытался завязать с мисс Паркер более близкое знакомство, но был решительно отвергнут. Филлис не знала другой молодой леди, из-за пренебрежения которой брат расстраивался бы больше двух дней кряду, и жестоко отомстила Морин за то, что та посмела не только противостоять влиянию мисс Найт, но и посмеялась над чувствами Эйрела Найта.