Страница 18 из 30
— Не уходи, — прошептала Фелисити. —Останься.
Ее глаза с такой мольбой смотрели на него, что у Себастианадрогнуло сердце. Он попытался осторожно высвободить свою руку из еепальцев, но у Фелисити была железная хватка.
— Все будет хорошо. О тебе здесь позаботятся, — мягкосказал он.
Но не так, как позаботился бы ты, подумала Фелисити. Она хотела,чтобы Себастиан присутствовал при родах. Самообладание покинуло ее.Теперь Фелисити ощущала себя слабой беззащитной женщиной. Чтобыпройти тяжелое испытание, ей необходимо было видеть рядом доброелицо Себастиана, внушавшее ей уверенность в том, что все будетхорошо.
— Нет, я не отпущу тебя, — заявила она и пояснилаврачу: — Это мой инструктор.
Просьба Фелисити ошеломила Себастиана. Он пришел взамешательство, не зная, как поступить. Фелисити никогда неговорила о том, что хочет, чтобы он присутствовал при родах. Отнеожиданности Себастиан растерялся.
— Кем ты представила меня? — удивленно спросил он.
— Инструктором, — сказала Фелисити и провела кончикомязыка по пересохшим губам.
Себастиан усмехнулся.
— Позовите доктора Уолш, — распорядился врач,обращаясь к медсестре. — Сообщите ей, что у одной из еепациенток начались роды. — И, повернувшись к Фелисити, онпромолвил: — Простите, я не расслышал вашего имени.
— Ее зовут Фелисити Филберт, — быстро сказалСебастиан.
Она крепче сжала пальцы на его запястье.
— Это несерьезно, Фелисити, — промолвилСебастиан. — Хочешь, я позвоню кому-нибудь из твоихподруг?
Схватки снова начались. У Фелисити не было сил отвечать. Онакорчилась от боли, закусив губу, чтобы не кричать. Почему онадолжна терпеть такие страдания? Фелисити знала женщин, которыерожали, почти не чувствуя боли. Почему она не одна из них?
— Не надо… никому… звонить… — прошептала она, тяжелодыша.
Медсестра тронула Себастиана за плечо.
— Если вы хотите присутствовать при родах, следуйте занами, — сказала она. — Нам необходимо срочно доставить еев родильное отделение. — И она кивнула санитарам. —Давайте, ребята. Медлить нельзя.
Санитары двинулись к лифту. Фелисити не выпускала рукиСебастиана. Мне надо уйти, думал он, шагая рядом с каталкой. Я немогу присутствовать при родах, я не отец ребенка. Мы с Фелиситивсего лишь коллеги…
Но Себастиан знал, что обманывает себя. Он и Фелисити сблизилисьпосле гибели Джастина. И Себастиан не сомневался, что очень нуженей. Нет, он не мог уйти. Высвободив свое запястье из онемевшихпальцев Фелисити, Себастиан взял ее руку в свои ладони.
Себастиан был потрясен происходящим. Он боялся, что не выдержиткриков Фелисити и вида крови. Фелисити поместили в одну изнебольших палат для рожениц. Комната была украшена яркими надувнымишарами, на окне висели веселые занавески. Подобное убранство, помнению врачей, должно было создавать атмосферу праздника, радостипо поводу того, что на земле появился новый житель. Но наСебастиана эта обстановка действовала угнетающе. Он видел, какстрадает Фелисити, и его сердце сжималось от боли.
Он стоял рядом с кроватью, на которой корчилась Фелисити, иничем не мог помочь ей. Ее страдания продолжались уже несколькочасов. Себастиан никогда в жизни не чувствовал себя такимбеспомощным.
Он с надеждой посмотрел на акушерку, негритянку средних лет,которая только что закончила осмотр Фелисити.
— Сделайте что-нибудь, — попросил он. — Вы жевидите, ей больно.
— Да, сэр, я знаю, — спокойным будничным тономпроизнесла акушерка, — это обычное дело.
— Нет, это садизм! — возмущенно воскликнулСебастиан. — Разве можно допускать, чтобы человек такстрадал?!
Волнение мешало ему ясно мыслить, он уже не владел собой.Фелисити взяла его за руку, пытаясь успокоить.
— Простите его… — извиняющимся тоном сказала она,обращаясь к акушерке. — Он не хотел обидеть вас. Просто оночень взволнован и сам не понимает, что говорит.
Акушерка добродушно засмеялась.
— Не беспокойтесь, дорогая. Чего только мне не приходилосьслышать за два десятка лет работы в родильном отделении! За этовремя я стала толстокожей, как носорог.
Улыбнувшись Себастиану, она направилась к двери.
— С вашей женой все будет в порядке, — бросилаакушерка на ходу.
— Она мне не жена, — возразил Себастиан, но женщинауже скрылась за дверью. Ее ждали другие роженицы.
Услышав слова Себастиана, Фелисити почувствовала раскаяние. Ейне следовало принуждать его присутствовать при родах. Это стало дляСебастиана слишком суровым испытанием.
— Прости за то… что я заставила тебя остаться…здесь, — с трудом проговорила она, чувствуя, что приближаетсяновый приступ боли. — Если хочешь… можешь уйти…
Да, ему очень хотелось уйти. Но он не мог сделать это.Себастиану было страшно покинуть Фелисити, оставить ее в такомсостоянии. Ему казалось, что, если он выйдет из палаты, с нейпроизойдет что-то ужасное, непоправимое. Бросить ее сейчас могтолько подлый трус. Себастиан знал, что он нужен Фелисити, и решилоставаться с ней до конца.
— Нет, я никуда не уйду, — твердо сказал он.
Фелисити слабо улыбнулась.
— В таком случае… — начала было она, но вдруг охнула изажмурилась от боли.
— Опять схватки? — сочувственно спросил Себастиан.
Впрочем, это был не вопрос, он видел, что происходит с Фелисити.Она лихорадочно вцепилась в его правую руку.
Сжав зубы, Фелисити пыталась сдержать стоны и рвущиеся из грудикрики. Неужели никто не поможет ей? — в отчаянии думалСебастиан.
— Потерпи еще немного, — дрогнувшим голосом попросилон, — акушерка сказала, что осталось недолго ждать…
Легко сказать — недолго, подумала Фелисити, которой каждаяминута казалась вечностью.
Себастиан посмотрел на запотевший голубой кувшин, стоявший натумбочке.
— Хочешь пить? — спросил он, пытаясь хоть что-тосделать для Фелисити.
— Нет, — хриплым голосом ответила она, хотя во рту унее пересохло.
Фелисити знала, что вода не облегчит ее страдания. Онанадеялась, что ее муки скоро закончатся, и старалась думать обудущем, о том времени, когда она будет с улыбкой вспоминать о том,как появился на свет ее первенец.
С каждой минутой ей становилось все хуже. Теперь промежуткимежду приступами боли были совсем короткими, и Фелисити не успевалаперевести дыхание.
Когда же все это кончится? — с отчаянием думала она,чувствуя, что у нее больше нет сил выносить эти адские муки.
Достав из кармана носовой платок, Себастиан вытер пот с ее лба.Внезапно все ее тело сковала нестерпимая боль, и Фелиситизакричала. Бросив на Себастиана умоляющий взгляд, она попросиласдавленным голосом:
— Позови… доктора…
Себастиан крепко сжал ее руку.
— Что случилось? Тебе плохо?
Плохо? Что означало «плохо» и «хорошо» в ее положении?
— Роды начались… — простонала она.
Он колебался, не зная, что делать.
— Роды давно начались, — неуверенно возразилСебастиан.
Зачем он спорит с ней?
— Позови… позови доктора… скорее… — настаивалаФелисити, морщась от боли.
Себастиан уже три раза вызывал медсестру в палату Фелисити по еепросьбе. Но каждый раз выяснялось, что тревога была ложной. Однако,взглянув на обеспокоенное лицо Фелисити, Себастиан снова отправилсяза медсестрой.
— Мне кажется, что на этот раз она действительно готовародить, — нервно сказал он.
Медсестра спокойно кивнула.
— Пойдемте посмотрим.
Войдя в палату, она подошла к кровати и откинула простыню.Себастиан смущенно отвел глаза в сторону. Осмотрев роженицу,медсестра улыбнулась.
— Да, на этот раз, дорогая, ваше время действительнопришло, — сообщила она.
Себастиан отнесся к ее словам с недоверием. Ему казалось, чтоФелисити никогда не разрешится от бремени.
— Вы хотите сказать, что ребенок вот-вот родится? —спросил он.
Медсестра кивнула.
— Да, именно это я и хочу сказать. — И обратилась кФелисити. — Я должна вызвать доктора Уолш.
Фелисити уперлась ступнями в спинку кровати, чувствуяневыносимую боль.