Страница 139 из 145
Обломав древко стрелы над раной, Родарио встал.
— Значит, и мне нельзя оставаться позади. В третий раз стану героем… Это не повредит моей репутации.
Боиндил страстно поцеловал Году.
— Поторопись. Впрочем, мне не помешает немного времени, чтобы напоить кровушкой мой вороний клюв, — улыбнулся он.
Бешеный повернулся, и на мгновение мир перед глазами поплыл, и пришлось прищуриться, чтобы хоть что-то разглядеть в сгустившемся тумане.
— Ты неисправим, — пробормотала Года.
Подойдя к кольцу, она нащупала кончиками пальцев неровности на металлической поверхности и начала карабкаться.
— Только попробуй, — насмешливо крикнул ей Фургас. — Я убью тебя.
Зирка, занеся оружие, посмотрела на Боиндила.
— Можешь кое-что сделать для меня?
— Конечно.
— Расскажи мне тот анекдот про орка.
— Что, сейчас?
— А вдруг это моя последняя возможность услышать его? — ухмыльнулась гномка, поворачиваясь. — И поторопись.
Одно из чудовищ, вооруженное огромным мечом, находилось уже в десяти метрах от нее.
— Ну, значит, как было… Однажды гном стоял на часах у Каменных Врат, — Боиндил занес вороний клюв. — Подходит к нему орк и спрашивает: «Ане подскажешь мне, полурослик, как…»
Противник Зирки отвлек ее ударом меча. Пришлось уклоняться.
— Потом расскажешь, — крикнула она Бешеному, вступая в бой.
Тунгдил гнал бефуна по полю боя, снося Кровопийцей головы чудовищ. Каждый удар забирал чью-то жизнь.
Перекованный альвийский клинок собирал кровавую жатву. Казалось, словно оружие само рвется в бой, само выбирает удар поточнее, само находит прорехи в доспехах врагов. Кровопийца оказался смертоносным и в то же время восхитительным оружием.
Как ни старались убариу и подземные жители, все больше чудовищ пробивалось сквозь поредевшие ряды защитников.
Никто не мог остановить крылатых монстров, не брали их ни стрелы, ни арбалетные болты. Они уничтожили две бронемашины — одну перевернули, а на вторую налетели целым роем и, в мгновение ока оторвав стальные пластины, заползли внутрь и растерзали команду.
Две оставшиеся повозки прикрывали пехоту, стреляя из баллист, но и они едва держались.
— Проклятье! — Остановив бефуна, Тунгдил оглянулся на артефакт.
На поперечной балке сидел Фургас, к нему по внешнему кольцу двигалась маленькая фигурка.
— Года?
Бефун встал на дыбы и заревел от ярости, и в тот же миг мир вокруг Тунгдила потемнел. В лицо гному ударил порыв ветра, слева и справа в тело скакуна впились кошмарные когти. Златорукого дернуло вверх.
— Что…
Обернувшись, Тунгдил уставился прямо в глаза огромной летучей твари. Широкая пасть распахнулась и потянулась вперед.
Сперва Златорукий подумал всадить Кровопийцу чудовищу в нёбо, но тут же понял, что тогда погибнет и сам — они летели в ста метрах над землей.
Оттолкнувшись от спины бефуна, гном перепрыгнул чудовищу на левую лапу.
Монстр испустил утробный рык и выпустил скакуна из лап. Труп животного, обрушившись на строй, задавил несколько убариу.
— Тебе от меня не избавиться, — проревел Тунгдил, взрезая чудищу брюхо.
На гнома из раны хлынула зловонная жидкость.
С воплями монстр устремился вниз, пронесся над рядами подземных, оцарапался о копья войска из Черного Ущелья и, наконец, рухнул, придавив при этом не меньше пятидесяти чудовищ.
Враккас сохранил Тунгдила, и гном отделался парой царапин да порезом на боку от копья.
Выбравшись из-под сломанного крыла, Тунгдил обнаружил, что очутился посреди вражеского войска. Впрочем, чудовища не заметили его.
Первый ряд армии убариу и подземных находился на расстоянии полета стрелы, а до входа в Черное Ущелье было всего пятьдесят метров.
— Что бы ты ни задумал, Враккас, мне интересно, чем это все закончится, — пробормотал Златорукий, оглядываясь.
И вновь из расщелины донесся крик Кордриона. Камни с треском раскалывались, обломки детели вниз, зашибая мелких чудищ. А потом над полем боя повисла тишина. Все повернулись и посмотрели на выход из Ущелья.
Из темноты расщелины взметнулась бледная когтистая лапа шириной в три створки городских ворот и ухватилась за край обрыва, ища опоры. По обрыву побежали трещины, скала рушилась от силы и веса существа, еще скрытого мраком. Длинные когти впились в камни.
И тогда Тунгдил вспомнил о том, что он все-таки гном. При всей этой безысходности ему оставалось опираться лишь на одно — на свое упрямство, упорство, настойчивость, или как там называли это качество другие народы, говоря о гномах.
Златорукий взобрался на тело крылатой твари, чтобы его видели и друзья, и враги, достал горн и, приложив его к губам, ответил на крик Кордриона сигналом к атаке.
— Я не позволю тебе выбраться из темницы! Убоище! — крикнул он, повернувшись к расщелине, и вскинул вверх руку с Кровопийцей, залитым темной кровью. — Я забрал это оружие у порождения зла, и оно остановит тебя, кем бы ты ни был! Клин клином!
Гном побежал вперед, пробиваясь сквозь ряды уродищ, сметая любого, кто осмеливался встать на его пути. Кровопийца резал доспехи, словно хлеб, а кости — словно масло.
Сзади послышались приказы Флагура. Убариу и подземные с боевыми кличами бросились на помощь Тунгдилу.
Он вселил уверенность в их сердца.
Флагур видел, как Тунгдил внезапно появился в гуще врагов, забравшись на тело крылатого зверя, и бесстрашно подал сигнал к атаке, так, словно спокойно стоял за стенами Летефоры. Его слова громко и отчетливо разнеслись над застывшим полем боя, а потом гном спрыгнул со своего жутковатого помоста и понесся вперед.
— Убар, ты послал нам героя, чье мужество превосходит доблесть акронта, — прошептал убариу и поднял свой меч. — За ним! — крикнул он. — Мы будем первыми, кому удалось победить Кордриона. За Убара!!!
Прыгнув вперед, Флагур перехватил меч обеими руками и разрубил ближайшего монстра пополам. Темная кровь брызнула на его доспех, и сладковатый запах воодушевил убариу.
Его солдаты поддержали клич предводителя и ринулись в атаку. Перекинув через плечо строевые щиты, они клином вонзились глубоко в ряды противника. Остановившись, всадники убариу выставили щиты и отрезали часть врагов от основной массы войска чудовищ, взяв их в клещи. Следовавшие за ними подземные набросились на попавших в ловушку монстров и так быстро забили их своими боевыми посохами, что те не успели ничего предпринять.
Тем временем на всадников наступали новые чудища, но ряд строевых щитов выдерживал натиск.
— Сейчас! — крикнул Флагур, перехватывая древко знамени.
Маневр повторился: щиты в сторону, отрезать часть противников от основного войска, уничтожить чудовищ.
— Будьте настороже! — крикнул Флагур.
Он остановился впереди войска, наблюдая за происходящим. Стяг гордо развевался над его головой, суля смерть врагам.
А потом острая боль пронзила его бок. Стрела вошла между ребрами, мешая дышать, но убариу, не дрогнув, превозмогал мучения. Его пальцы сомкнулись на древке знамени. Не время нынче проявлять слабость… Сперва нужно победить в этой битве.
— Меняемся… сейчас!
Воины в первом ряду сделали шаг назад, солдаты второго ряда, не столь измотанные боем, заняли их позиции, чтобы атака убариу не захлебнулась. Их противники не знали столь изощренной тактики. Они все бежали и бежали, теряя силы. Это сыграло на руку убариу и подземным.
И все же не обошлось без жертв.
Много друзей Флагура погибло в этой битве, он слышал их крики, и его душа скорбела по павшим.
Но он не позволял себе отвлекаться, хотя и хотелось убариу вытащить тела своих собратьев из-под останков чудовищ. Его друзья заслуживали лучшей могилы. Большинство своих солдат он знал много звездных лет, некоторых Флагур сам обучал искусству войны. Их смерть принесла убариу больше боли, чем стрела в его теле. Но горевать о них он будет уже после боя…
Флагур увидел, как одна из бронемашин двинулась в его сторону, прикрывая клин атаки. Стрелы и копья неслись над головами солдат акронта. Стрелки хорошо знали свое дело: пять рядов чудовищ пали под смертоносным градом снарядов. Второй залп пробил прогалину в войске противника, кишащем монстрами.