Страница 11 из 14
– Маяковский! Маяковский написал «Человек в штанах». Ещерусских поэтов знаю – Пушкин, Лермонтов, Блок, Евтушенок.
– Кто раньше жил, Блок или «Евтушенок»? – подозрительноспросила мама.
Но Муру сбить было трудно.
– Одновременно.
Мама думает, что Мурка придуривается, но я-то знаю – ничегоподобного. Разве что совсем чуть-чуть, для увеселения публики. Всямировая культура просвистала мимо нашей Муры. Трудно сказать, ктовиноват, – семья или школа, но ведь не я же, и не моя Мура! Значит,остается школа! Эта элитарная школа полностью отбила у Муры охоту кпроцессу познания.
Для меня не читать – то же самое, что не есть, не пить и вообщене жить. Я читаю всегда – утром, до того, как встать, за едой, вмашине в пробках… Однажды, когда я стояла в пробке на Фонтанке ичитала, из соседней машины высунулся водитель и говорит: «Вам-тохорошо, у вас автопилот!»
Только один раз в жизни я не читала целый месяц. Когда умер мойпапа. Я тогда была еще очень маленькая. Мне было тридцать два года.Папа тоже был еще не окончательно взрослый, ему было всегопятьдесят четыре. Вечером мы все вместе, с мамой, Муркой и Денисом,пили чай и пели наши любимые песни: «Стоял я раз на Невском,держался за карман…», потом «Цыпленок жареный», и еще«Крутится-вертится шар голубой». И было как-то особенно тепло, аможет, это я потом придумала, а на самом деле было обычно, и я быни за что не запомнила этот вечер, если бы той ночью папа не умер.И когда я стояла над ним, уже неживым, мне было как будто лет пять,так я чувствовала. И если кто-то спрашивает меня про родителей, яговорю: «Мой папа умер» и тут же у меня внутри все наполняетсяслезами, как будто это было вчера и мне все еще очень мало лет,пять-шесть, не больше. Вот тогда я целый месяц не могла читать,брала книгу и тут же начинала плакать. А вообще я все время читаю.И не понимаю, как у меня выросла такая грандиозная невежда какМура.
Мурка заметила выражение моего лица и решила оправдаться.
– А зато я знаю, кто написал «Дневник Бриджит Джонс»,первый том… и второй тоже, – похвасталась она и затихла впредвкушении похвалы.
– Молодец, Мурочка, – мама улыбнулась печальной улыбкойобитателя последнего островка культуры в нашем мире, – твоя мать –кандидат педагогических наук – вырастила очень продвинутуюдевочку!
Откуда мама знает слово «продвинутая»? Читает журнал«Афиша»?
Мама ушла домой, а Ирка-хомяк все сидела и сидела, простокакой-то каменный гость! Я наврала ей, что мне нужно готовиться клекциям, но Ирка сказала, лекции – это ерунда.
Тогда я придумала, что сейчас ко мне с любовными намерениямизайдет Роман. PI тут Ирка уселась поудобнее и сказала, что онатолько одним глазком и вообще не помешает…
Я не сдалась и сообщила, что мне необходимо срочно с ног доголовы обернуться морскими водорослями для улучшения цвета кожилица и тела. Это Ирка-хомяк посчитала за уважительную причину инаконец-то убралась, а я собралась читать «Постижение истории», авовсе не новый детектив Акунина. Противная Мурища спрятала новогоАкунина от меня в своей комнате. Но мы с Львом Евгеньичемпрокрались в ее комнату, как следует порылись в Куче и нашли все,что хотели, – я Акунина, а Лев Евгеньевич недоеденный бутерброд ссыром.
Поздно вечером, почти ночью, мне в голову пришла блестящая,совершенно новая революционная идея насчет Муры. Факультетмеждународных отношений! Не могла дождаться утра, растолкала Муркуи спросила, не хочет ли она стать послом.
– Лучше я выйду замуж за посла и буду послихой, – ответилаМура.
Значит, не против! Очень хорошо, профессия должна нравиться! Воттолько не помню, ориентируется ли Мура в политике… Мура сказала,что как раз очень хорошо ориентируется, что президент Франции ЯкЦидрак, и мгновенно заснула.
Як Цидрак? Президент Франции? А что, может, она и права, мне этоимя тоже знакомо…
Вспомнила, откуда я знаю это имя: «Жили-были три японца…Поженился Як на Цыпе, Як Цидрак на Цыпе Дрипе…»
Список дел на завтра
1. Позвонить Денису и убедить его, что Мура будет послом, а дляэтого необходимы большие вложения, прежде всего на репетиторов…
2. Не забыть надеть бордовый комплект, завтра встречаюсь сРоманом, ура-ура-ура!
Утро.
Опаздывала на лекцию, одевалась второпях, быстро разняла ЛьваЕвгеньича и Савву Игнатьича (подрались на Муриной кровати занедоеденный глазированный сырок), размышляла, не вступить ли мне сними в борьбу за сырок, – не успела позавтракать.
Эпиляция и педикюр не пригодились, потому что Роман не нашелместа, где я могла бы их продемонстрировать.
Никогда не угадаешь, будет ЧТО-НИБУДЬ или нет, жаль только, чтоуже сделанные процедуры нельзя приберечь на следующий раз какнеиспользованные. Содержать себя непрерывно в приличном виде – этонастоящая тяжелая работа без сна и отдыха: только сделаешь педикюри считаешь, что можешь быть свободна, как наступает времякраситься, и так далее.
Вот если бы мужчинам надо было:
1. Всегда-всегда удалять волосы на ногах и на руках, и еще вобласти бикини.
2. Бросаться с пинцетом на каждый случайный волосок на лице.
3. И, кстати, выщипывать брови, – и было бы даже страшноподумать, что они могут появиться в общественном месте с усами.
Ладно, черт с ней, с напрасно сделанной эпиляцией, это дажелучше, что ему хочется просто быть со мной, а не только секса! ИРоман все равно умеет сделать из каждой встречи праздник! Подарилмне цветы – огромный сине-желтый букет.
Не люблю я эту целлофановую пышность вокруг цветов. И цветы тожене люблю. Мне кажется, есть что-то безнравственное в том, что у нихтакие нежные срезанные головки, как будто это девочки в задранныхюбочках и кружевных панталончиках. Но я ему не скажу, потому что онрешит, что я неблагодарная.
– Ты любишь суши? – спросил Роман, и я сказала, что да,люблю.
На самом деле я люблю итальянскую еду – пасту, все равно какую,пиццу, тоже все равно какую, лучше с ветчиной, и жирные десерты –тирамису или пинокоту… еще мороженое люблю, лучше с вареньем.Американская еда тоже хорошая – гамбургер или стейк с жаренойкартошкой. Еще можно морепродукты, только тогда уж, чур, креветки,потому что мидии и что там еще бывает, пахнут как подгнившийосенний пруд. Но сейчас каждому продвинутому человеку положенолюбить суши, и я постеснялась показаться Роману примитивнойобжорой, которая только и мечтает нахряпаться макаронных изделий,вот мы и пошли в суши-бар на Невском у Аничкова моста.
Я не знаю, что в этом суши-баре случилось со мной, кандидатомпсихологических наук, матерью Муры, кормилицей Льва Евгеньича иСаввы Игнатьича, лектором, который стоит себе спокойненько передсотнями студентов, и т.д., но почему-то я совершеннорастерялась.
Заказать я ничего не смогла, шныряла глазами по меню и мямлилачто-то невразумительное. С Денисом мы не ходили в суши-бары, потомучто их тогда еще не развелось в таком количестве, как сейчас. А ужепосле Дениса почти все мои ресторанные опыты были с Женькой, а сней мы, во-первых, всегда экономим, ведь каждому понятно, что лучшеновая двадцать пятая кофточка, чем дурацкий обед в ресторане, аво-вторых, она тоже склоняется к пицце и жирным десертам.
Как человеку, до зубов вооруженному психологическими знаниями,мне известно, что если ты не уверен в себе, самое лучшее – нестесняться и не комплексовать, а честно сказать: «Я этого не умею,помогите мне». Обычно я вполне уверена в себе, но тут почему-тоиспугалась, что Роман решит, что я дура дикая, и просто ткнулапальцем в какую-то картинку в меню, надеясь, что это не будетогромное блюдо для гиппопотама…
Когда мне принесли огромное блюдо для гиппопотама, я подумала –теперь Роман решит, что я или обжора, или жадина.
Сначала я попыталась есть это палочками, но палочки взметнулиськ потолку, словно я знаменитый жонглер, только я их не поймала. АРоман управлялся палочками так, будто воспитывался в японскомдетском саду.