Юго-Восток

— На кладбище? — поднял брови батя. — На смерть послать?

— На кладбище, дьякон, — Хасан выплюнул соломинку, вставил в рот другую. — Чтоби по берегу прошли. Может, нэт там ничего. А если найдут вскрытый магильник, пусть принесут аттуда земли. А ми заплатим. Серебром заплатим, по весу. Сколько зэмли, столько серебра.

Федор Большой аж зубами от такой наглости заскрипел.

— Не пойму я тебя, маркитант, куда ты клонишь, — тихо сказал батя. — Нам не серебро нужно. Нам люди нужны — ямы рыть, колья ставить, огнемет большой строить.

— Зато мы понимаем, — отозвался вдруг старший лаборант. — Ходят слухи, что с чумной землицы снадобья ценные можно сготовить.

— Так вы, парни, к нам торговаться явились? — Дядька Прохор побагровел.

— Ти зачем звал нас, дьякон? — Рустем надулся, аж цепь золотая на шее натянулась. — Ми тэбе чистых свиней пригнали, а? Теперь ви сытые, можно нам в лицо пелевать, а? Ми без вашей нефти абайдемся, в другом месте найдем. А ти без нас коров гыде возьмешь? Автоматы и ружья гыде возьмешь? Патроны к ним сам зделаешь, а?

Разом встали торговцы, к выходу пошли, вроде как обиделись. С ними завсегда так, не сговоришься.

— Назар, считай, мы с вами, — тихо сказал лаборант. — Сорок человек могу каждый день выделять на стройку, пять телег, но не больше. С чего нам начинать?

— Большую улицу перекрыть надо, что через Асфальт на юг ведет, — ответил дьякон. — Самая удобная улица для био. Три мортиры туда поставим и огнемет. Первым делом яму ловчую рыть надо.

— Если механики бульдозер дадут, за неделю справимся.

Лаборанты так уверенно покивали. Никто ведь не знал, что нет у нас недели.

У нас и двух дней в запасе не оставалось.

6

БАЗАР

— Я без тебя не пойду, — заявил Голова. — Он тебя зазывал.

— Хасан? Нас обоих, что ли? — Я отложил пилу.

Рука почти онемела, а проклятая труба не желала сгибаться. Труба попалась из доброй стали, в палец толщиной, ешкин медь, пилу я почти затупил. Хоть это не дело для охотников — завод на куски резать, но ротный всех свободных за трубами послал. Берегиня Ольга верно вызнала — пришел с севера караван чужих маркитантов, столько труб заказали, что нам и за три дня не нарезать. Они, как всегда, из пластика просили, но берегини не дали. Вроде за сталь удалось берегиням коняшек и патронов сторговать.

— Слушай, здеся ты намаяться успеешь, а тама удача сплывет, — рыжий засвистел. Это он умеет, свистеть да загадками говорить.

— Дурень ты, Голова. Ну какая от торгашей удача?

Я запрыгнул на трубу. Она скрипнула и согнулась. Наконец-то! Просунул ладони в теплый рваный пропил, навалился, аж плечи затрещали.

— Ну ты здоров, зараза! — заржал рыжий, когда труба оторвалась.

— Ладно, пошли, что ли, — сказал я. — Только у ротного отпрошусь да мешок захвачу. Маманя еще давно просила у пасечников медка прикупить.

Эх, лучше бы я про мед забыл!

От Факела до базара вроде недалеко, да кружить приходится. А чо, промзона большая, и за каждым углом патрули не уследят. Всякое случается, так что лучше по надежным тропкам идти. Сперва мы клепаную стену миновали, где полимерные цеха. Стену мой батя клепал, когда в моих годах был. В стене узкие калитки, поверху пики наварены, метров шесть будет. Для био это, ясное дело, ерунда, но помельче кто — зубы обломает!

После в трубу полезли, так оно маленько надежнее, чем наружи харями сверкать. Труба широкая, ага, трое разминутся. На выходе двое патрульных с пищалью и огнеметом. Как положено, издали тайное слово спросили. Из трубы мы выбрались — и на мостки. Мостки высоко над землей, на столбах прикручены. Вот здесь серьезная у нас оборона, и всяким там маркитантам лазить сюда заказано. Чужаков через главную проходную водят, тоже по трубе, нечего им глазеть! Голова тоже тут не бывал, глаза выпучил.

— Чо, дурень, — говорю, — ни хрена не понимаешь в нефти?

— А ты больно много понимаешь! — А сам аж затрясся. Он, когда гору железяк старых видит, завсегда трясется, будто его крысы бешеные покусали.

— Ясное дело, — говорю, — чо тут не понимать. Вон там — ка… этот, ка-тилизатер. А вон там этот, как его… крекинг был. Вишь, длинные башни ломаные валяются. Они и есть — крекинги.

Голова уставился на меня с большим уважением. Ясное дело, откуда дурню с Автобазы такие умные слова знать? Я-то по таким словам грамоте учился.

— Славка, а для чего это — ка-ка-ли… как дальше-то?

Я не стал повторять слово, уж больно длинное.

— Это, — говорю, — тайный секрет Факела. Извиняй, Голова, но, если я секрет выдам, нас с тобой застрелят.

А сам думаю — пусть лучше боится. Не то начнет выспрашивать, чем одна гора обломков от другой отличается.

Мостки кончились там, где последняя вышка крекинга травой зарастала. Здесь участок вспомогательных цехов был, так батя говорит. Ров тут у нас глубокий, сверху для обману тонкими жердями прикрытый да песочком присыпан. Из труб частокол, ежи навязаны и опять стена. Эта стена не везде, все строим, ешкин медь, никак не построим. Из целых стен кирпич да бетонные плиты сковыриваем, тут ставим. Когда с Асфальтом дружили, они нам бетон задарма давали, теперь продают. На стене, снизу не видать, — мортиры, пушки такие толстые да короткие, через дуло заряжаются. Отсюда башню большого огнемета видать издалека. Вокруг нее все в черной саже метров на сто и трава в канавах горит. Из башни нам помахали, мы помахали в ответ.

Крытой тропой на север еще долго идти, до ликтрических проводов. Ликтрические провода дьякон Назар только на ночь разрешает включать, когда патрульным с вышек землю не видно. Хотя тут и не земля. Маманя говорит — до родящего слоя тут не докопаться. Кирпичи битые слоем, арматурины, стекляшки, куски станков и моторов, шестерни всякие, пластика горелого целые горы — вот какая у нас на Факеле земля. А чо, свиней пасти, считай, и негде! Ежели донизу всю эту гадость разберешь, так там на метр почва в сушеной машинной смазке. Ни травинки на ней не растет. Видать, сильно крушили друг друга на Последней Войне, ох, сильно!

Пока шли мимо котлована, Голова все о своем лялякал:

— Славка, ты глянь, что творится! Ну чисто мураши ковыряемся! Один бульдозер, зараза, да и то еле ходит. Экскаватор собрали, деталек нет. Детальки обещали маркитанты достать, но цену такую, заразы, ломят, что наши механики не заплатят! Ты глянь, так и будем жить?

В котловане надрывался насос. Напарник Головы, весь черный от масла, копался в заглохшем моторе. Мужики по пояс в воде тянули веревки, поднимали полозья с землей. Другие мужики забивали сваи. Еще немного — и будет готов новый жилой бункер! Потом осушим, глиной замажем, под землей трубы подведем, балки поверх положим, землицей заровняем — ни один нео, даже самый носатый, не сыщет!

— Не галди, — попросил я. — Знаю, куда ты клонишь. Ты мне, ешкин медь, ухи все прозвенел со своим Кремлем! Полялякал я уже с батей. Никто никогда к Садовому рубежу людей не пошлет, ясно? Да, может, и нет там никакой билитеки!

— Биб-лио-тека! — принялся умничать рыжий. — Тама те не просто книги да картинки, тама наука вся запрятана. Вот взять пищали, к примеру. Скока мы мучились, пока научилися стволы ровно по всей длине сгибать, чтобы порохом не рвало? Сколько мучились, пока вентиляторы собирали, обмотки мотали, а? А с ткацким станком сколько бились? А в книгах небось про все уже написано. Книги бы достать, так, глядишь, сами бы ружья курковые делать навострилися! А лампы ликтрические! Из песка надо стекло лить, а как лить-то?..

— Стой, не галди!

Жаль, Бурого с собой не взял. Но псов на базар не берут, вдруг куснет кого. Ему дай волю — мигом какому нео кровь пустит и сам, глупый, сдохнет. А мне потом без собаки как? Скучно без собаки, ага. Да и спать с ним в обниму теплее.

До Мертвой зоны, где базар, оставалось всего ничего. Дорожка расчищена, вдоль дорожки с двух сторон столбы с навесом из колючки. Нельзя человеку одному ходить, даже на Факеле нельзя. Хотя прежде и того страшнее жили. Вон деда моего нео зарубили прямо на Факеле, ага, возле этой… гидры-очистки. Я деда и не помню почти, малой был. Помню, что принесли в защитке, в резине порезанной. Тогда без защитки и не вылазили, лучей невидимых боялись…