Осколки сердец

— Хорошо воспитывают детей в роду Серебряного Тумана, нам тоже иногда не помешает применять подобные методы.

У девушки немедленно заалели кончики заостренных ушек.

Только я хотел поинтересоваться причиной ее смущения, как на улице послышался шум и в дом зашли два эльфа, причем один из них явно не хотел этого делать. Правда, увидев меня, он сразу перестал вырываться и гордо вскинул голову.

— Здравствуй, Эн'рил, — спокойно сказал Старейшина. — Расскажи мне, как так получилось, что наш гость пришел в деревню один, хотя я лично просил тебя встретить его?

— Я не собираюсь общаться со всякими вампирскими выродками, — запальчиво ответил тот и бросил на меня взгляд, полный ненависти.

— Что ж, хорошо, — произнес Старейшина и обратился ко второму эльфу: — Уведи его и присмотри за ним до моего прихода. После разговора с нашим гостем я займусь его воспитанием.

Второй эльф поклонился и вывел Эн'рила из дома.

Старейшина внезапно встал из-за стола и поклонился мне. Это было настолько неожиданно, что я опешил и хотел тоже вскочить, но был остановлен. Ал'лилель положила руку мне на колено и предупреждающе покачала головой.

— Каин, прошу простить меня и весь род Быстрой Стрелы за нанесенное тебе оскорбление, — выпрямившись, сказал Старейшина. — Ты должен потребовать компенсацию за все неудобства и потери, которые ты понес из-за нас.

Посмотрев на него и на посерьезневшую девушку, я понял, что это не шутка и я вправду могу требовать все что захочу.

— Старейшина, — произнес я, вставая. — Все, что я хочу — это еще раз увидеть Ал'лилель.

— Хорошо, — ответил он. — Если она не возражает, я тоже не буду против.

Мы оба посмотрели на девушку. Она под нашими взглядами стала стремительно краснеть и тихо сказала:

— Я не возражаю.

Мое сердце после этих слов решило выпрыгнуть из груди и стало стучать так, что мне казалось, его стук слышат все.

Внезапно раздались звуки горнов. Старейшина и Ал'лилель вздрогнули, недоуменно посмотрели друг на друга и чуть ли не бегом покинули дом.

Деревня из спокойного болота превратилась в потревоженный муравейник. Взрослые эльфийки собирали детей и подростков в группы и куда-то их уводили, а мужчины были одеты в доспехи и вооружены луками и мечами. Каждый из них поспешно занимал свое место на ветвях деревьев, окружавших деревню.

К Старейшине тут же подбежал воин и доложил:

— Тройка Эл'нела заметила четыре Серебряных Тумана возле деревни.

— Не стрелять, я их встречу, — распорядился Старейшина и, повернувшись ко мне, спросил: — Я так понимаю, это за тобой? Ты никому не рассказывал о произошедшем?

— Нет, — мотнул я головой. — У меня были бы проблемы из-за этого.

— Думаю, надо быстрее уладить ситуацию, пока проблемы не начались у всех нас, — улыбнувшись, сказал он.

Повернувшись, Старейшина пошел из деревни. Мы с Ал'лилель двинулись за ним следом. Я никогда в жизни не видел своими глазами трансформацию Серебряного Тумана, поэтому пялился на моих родных с неменьшим любопытством, чем эльфы. Навстречу нам быстро плыли четыре больших серебряных облака. Не успели мы сделать и десятка шагов, как они оказались рядом.

Остановившись, одно из облаков начало обратную трансформацию, и вскоре я узнал черты своего отца.

«Да, — подумал я, — мне казалось, я такой умный, а ведь даже не предположил, что отец может отправиться по моим следам».

Что будет дальше, я даже боялся представить, поэтому попытался спрятаться за спину Старейшины.

— Приветствую тебя, Повелитель, — просто сказал Старейшина.

— Привет, Ал'гиел, — так же просто ответил Повелитель.

«Они что, знакомы?! — несказанно удивился я. — Здороваются, как давние приятели».

После этих слов начали обратную трансформацию остальные три Серебряных Тумана. Ими оказались: Зира, мастер по оружию и Тарн, его лучший ученик. После окончания трансформации они так же вежливо поздоровались со Старейшиной.

За спиной отца я увидел меч, остальные тоже были вооружены. Вализир держал, конечно же, свое знаменитое копье с многочисленными рунами.

— Извини нас за переполох, — обратился отец к Старейшине, — но мне стало интересно, чем в Лесу занимается мой сын, который на прямые вопросы об этом не отвечает.

После этих слов я явственно почувствовал, как по спине у меня покатились капли холодного пота.

— Может, пройдем в дом? — предложил Старейшина. — Мы как раз обедали.

— Я хотел бы получить объяснения сейчас, чтобы не затягивать все это, — твердо сказал отец и посмотрел на меня.

Под его взглядом мне стало еще неуютней, в горле пересохло, я не мог выдавить из себя не то что слова — звука.

Тут неожиданно вперед вышла Ал'лилель и начала рассказывать обо всем: как пошла в Лес, как собирала травы, как провалилась, как я ее вытащил и спас ей жизнь, пожертвовав свою кровь. Она говорила быстро и горячо, стараясь убедить Повелителя в том, что произошедшее — только ее вина, а я проявил мужество и благородство, так что если и наказывать кого, то ее, а не меня. Закончив объясняться, она умоляюще посмотрела на своего отца, но тот лишь покачал головой, словно говоря ей, что вмешиваться в дела вампиров — напрасная трата времени.

— Если он пришел как гость, почему он в таком виде? — внезапно спросил Вализир.

Старейшина махнул рукой одному из эльфов:

— Привести Эн'рила.

Когда давешнего эльфа привели, он уже был не так гонорист, как при первом своем появлении. Старейшина повелел ему рассказать о своем вчерашнем распоряжении и о том, как тот его сегодня выполнил. Под хмурыми взглядами четырех Старших вампиров и главы собственного рода тот сказал, что ненавидит вампиров и потому хотел проучить меня.

— Что мой сын потребовал у тебя за оскорбление? — спросил отец, отведя глаза от замолчавшего эльфа.

— Еще одну встречу с моей дочерью, — спокойно ответил Старейшина. — И я уже пообещал ему это.

— Слово Старейшины священно, — пожал плечами отец. — Но у меня будет к тебе просьба как главы рода Серебряных Туманов к Старейшине твоего рода.

— Все, что пожелает Повелитель, — вежливо ответил Ал'гиел.

— Я не потерплю более, чтобы вампиры моего рода ходили в эльфийские деревни, — спокойно сказал отец.

И только сейчас я понял, почему все окружающие стараются на него не смотреть. Вокруг отца собралась настолько тяжелая и зловещая аура, что я удивился, как не заметил этого ранее. Казалось, еще секунда, и его гнев выплеснется на всех окружающих.

— Поэтому пообещай мне, что не примешь у себя никого из них, — продолжил он.

— Обещаю, — ответил Старейшина.

— Но, отец… — начала было Ал'лилель, схватив его за руку.

— Замолчи, дочь, — грубо прервал ее отец.

Глаза Ал'лилель сразу наполнились слезами.

— Мы уходим, Каин, — сказал отец и, повернувшись, зашагал в сторону нашего дома.

Я посмотрел на поджавшего губы Старейшину, на спину отца, затем на заплаканную Ал'лилель и произнес, прежде чем уйти:

— Встреть меня, пожалуйста, завтра утром у границы Леса.

— Хорошо, — ответила она сквозь слезы.

Чтобы не видеть, как она плачет, я повернулся и бросился догонять отца.

Глава 4

АЛ'ЛИЛЕЛЬ

Я уткнулась в спину отца и плакала.

— Ну почему, отец, почему ты ничего им не сказал? Они его накажут, и мы никогда больше не встретимся, — слезы душили меня, и слова давались с трудом.

— Ты теперь и так больше никогда с ним не встретишься, — строго ответил отец. — Я дал слово.

— Ну почему, отец, почему? — его слова обожгли меня как ледяная вода.

— Потому что они вампиры! Потому что если Повелитель вампиров просит о чем-то — нужно исполнять, а иначе он может заставить это сделать, — хмуро произнес отец; я никогда его таким не видела. — У нас нет ресурсов для новой войны, род потерял слишком многих, еще одной войны деревня не переживет.

Его слова ударили по мне не хуже сорвавшейся с пальцев тетивы, и я, не выдержав разговора, побежала к себе. Упала на кровать, слезы хлынули потоком. Только немного погодя, когда слез больше не осталось, я начала успокаиваться, но при мысли о том, что завтра увижу Каина в последний раз, расстроилась еще сильнее.