Осколки сердец

— Через две недели, — едва смогла произнести она.

— Тогда нужно поторопиться, ведь путь в столицу займет дней десять, — озабоченно сказал Старейшина, но, видя отсутствие на свои слова реакции дочери, тихо ушел.

Ал'лилель с трудом дотерпела остаток дня и вечер, так и не придумав, что сказать Каину и, главное, что делать ей самой. Отец прав, уезжать нужно уже на этой неделе, на сборы остается четыре дня. Так, ничего не решив, она пришла на встречу с Каином. При виде его у Ал'лилель защемило сердце, и, расплакавшись, она уткнулась ему в грудь.

— Что такое, моя хорошая? Не плачь, что случилось, солнышко? — говорил он в волнении, пытаясь ее успокоить.

Девушка не могла ничего сказать, поэтому просто протянула ему письмо.

По мере прочтения лицо его менялось.

— Насколько это серьезно?

В ответ девушка только расплакалась.

— Давай убежим! — твердо сказал он. — Может, удастся скрыться от наших в людских поселениях?

— Нас найдут быстро, и ты сам это прекрасно знаешь, любимый, — сквозь слезы ответила девушка. — По вечерам следопыты встречаются с отцом, и мне кажется, я видела одного из них, когда шла сегодня на свидание с тобой.

— Наверно, твой отец узнал о наших встречах и принял меры, — пробормотал вампир. — Слишком «вовремя» пришло письмо.

— Может быть, — ответила девушка, прижимаясь к нему крепче. — Я так боялась тебе его показать и просто не знаю, что теперь делать.

— Если твой отец знает, что мы встречаемся, и этот вызов — действительно его рук дело, то убежать нам точно не дадут, — против своей воли ответил он. — Хоть я и не чувствую никого рядом с нами, но это вовсе не значит, что никого нет. Скрывать ауру довольно просто.

— Что же делать, Каин? Игнорировать вызов не получится. Даже если я откажусь, меня никто не поймет, а отец может силой увезти в столицу. Отказ будет оскорблением Школе магии, а таких вещей у нас не прощают.

— Когда тебе надо уезжать? — тихо спросил он.

— Через четыре дня, — с грустью ответила девушка.

— Как скоро… — прошептал он.

Девушка подавленно молчала.

— Что же, у нас есть целых четыре дня, — напуская на себя веселость, громче сказал он и, подхватив ее на руки, побежал к реке.

— Каин, ты меня уронишь, — сквозь слезы невольно улыбнулась девушка.

— Никогда, Ал'лилель. Никогда, — улыбнулся он в ответ.

«Четыре дня, четыре дня, четыре дня», — с того момента, как их произнесла Ал'лилель, эти слова громом отзывались у меня в голове.

«Я не смогу ее больше видеть», — эта мысль не давала мне покоя весь день и всю ночь, я так и не смог заснуть, лихорадочно прикидывая, что же можно сделать.

Побег виделся единственной возможностью избежать разлуки, но я прекрасно понимал, что если за Ал'лилель следят эльфийские стражи, то нам просто не дадут уйти. А если еще Старейшина поговорит с моим отцом и тот узнает о наших встречах… Я вздрогнул. Об этом лучше было не думать.

Сама мысль о расставании причиняла мне боль, не говоря уже о том, что мы долгое время не сможем увидеться. Но чем больше я об этом думал, тем больше понимал — разлука неизбежна. Я мог бы последовать за ней, но только после своего посвящения, когда стану свободным вампиром. Правда, перспектива девятилетней жизни вдали от эльфийки казалась мне невыносимой.

«Надо найти способ пройти посвящение раньше, — озарило меня. — Ведь Зира же смогла это сделать, к тому же и высшее посвящение прошла, значит, первое тем более можно ускорить».

Обрадовавшись этой идее, я решил завтра же поговорить с Зирой и рассказать о своей задумке Ал'лилель.

Вечером, после работы, я нашел Зиру и заставил ее со мной поговорить, что было совсем непросто, так как после нашего совместного возвращения из эльфийского Леса она со мной даже не здоровалась при встречах. Полученные сведения были не слишком утешительны. Да, первое посвящение можно провести раньше, но чтобы оно завершилось успешно, потребуется приложить нереальные усилия и выполнить невообразимые условия. Во-первых, продержаться три минуты против лучшего ученика мастера по оружию и, во-вторых, продемонстрировать судьям переход в боевую трансформацию. За все времена существования рода подобное досрочное посвящение удалось пройти только десятерым, и последним из этой десятки был мой отец.

«Нужно идти к нему за советом», — понял я.

— Пап, можно войти? — спросил я, постучавшись в кабинет отца.

— Входи, присаживайся, — ответил он, отрываясь от бумаг, горой лежавших на его столе. — Я тебя слушаю.

— Пап, научи меня обращению в боевую форму.

Отец удивленно посмотрел на меня и неожиданно спросил:

— Настолько уверен, что сможешь выстоять три минуты против Тарна?

«Неужели он обо всем догадался? — пронеслось у меня в голове. — Нет, не должен», — постарался успокоить я сам себя.

— Да, я хочу пройти посвящение раньше положенного времени, как сделал это ты, — произнес я спокойно, глядя ему в глаза.

— И только? — задумчиво спросил он, не отрывая от меня взора.

— Хочу стать одиннадцатым, кому это удалось, — ответил я, нисколько не покривив душой.

— Хорошо, начнем занятия на следующей неделе, — сказал он. — Что-то еще, сын?

— Нет, это все, — радостно ответил я. — Спасибо, пап.

Я встал и вышел. Сердце радостно билось. Я вытер рукавом внезапную испарину со лба.

«У меня получилось, он будет меня учить!» — радостно думал я, а от предвкушения рассказа о своей задумке Ал'лилель у меня даже язык зачесался.

Это был реальный выход из ситуации, поскольку посвященный вампир, становясь совершеннолетней особью, может беспрепятственно уходить из рода и возвращаться, когда ему вздумается. За все, что с ним происходит во время его отсутствия, род не несет никакой ответственности. Единственным исключением была война, тогда все вампиры безоговорочно подчинялись роду. Но меня это не пугало, так как войн на горизонте пока не наблюдалось.

Встретившись ночью с Ал'лилель, я радостно пересказал ей все, что узнал. Она тоже очень обрадовалась такому выходу из ситуации. Теперь она могла спокойно ехать, а я, когда пройду посвящение, найду ее в городе эльфов, и время разлуки теперь будет исчисляться не годами, а всего лишь месяцами. Мы весело проболтали остаток ночи, строя планы, как будем встречаться, и в приподнятом настроении расстались.

Весь следующий день я просто летал как на крыльях. Теперь отец займется со мной обращением в боевую форму, и все, что мне осталось сделать — это устоять против Тарна. Я видел многие бои с его участием, и шанс продержаться три минуты у меня был. Мои ежедневные тренировки медленно, но верно приносили пользу. Теперь я в своих движениях и выполняемых комплексах замечал все меньше ошибок, на которые другим ученикам указывал мастер. Правда, практических навыков боя у меня не было, но я рассчитывал на то, что во время тренировок с отцом смогу восполнить и этот пробел.

Ночью, поставив копию ауры, я, как обычно, отправился на встречу с Ал'лилель, но долго не мог выйти из замка. У калитки стоял ночной патруль, беседуя о всякой ерунде. Время шло, я тихо бесился, но ничего не мог с этим поделать — другие выходы были просто закрыты. Наконец вампиры наговорились и разошлись, и я сразу выбежал из замка. На подходе к месту наших обычных встреч я почувствовал ее ауру и радостно бросился к девушке. То, что я увидел, приблизившись, меня шокировало. Ал'лилель лежала на земле, а к ней приближалось какое-то странное существо, напоминавшее сильно вытянутого вверх вампира с очень длинными руками и ногами, с маской вместо лица. Но самым отвратительным был рот существа, обрамленный длинными щупальцами, а также два отверстия над ним, видимо, выполнявшие функции носа.

Заорав что-то нечленораздельное, я бросился на него, подхватив по дороге короткую, но толстую ветку. Подбежав ближе, я увидел, что глаз и ушей у существа не было, но на мой крик оно отреагировало мгновенно — развернулось и не спеша пошло навстречу. Оббежав неведомую тварь по дуге, я бросился к лежащей на земле Ал'лилель и быстро осмотрел ее — видимых повреждений нет, похоже, она просто была без сознания. Вздохнув с облегчением, я снова посмотрел на существо и, пока оно медленно двигалось к нам, проверил его ауру. Странно, но пока это нечто не подошло ко мне на расстояние десяти шагов, я ее не ощущал, однако стоило ему переступить эту невидимую черту, как она проявилась в виде небольшого черного пульсирующего шара. У меня затряслись колени, поскольку такую ауру имели только Поглотители Сознания.