Избранница горца

Да ну.

Ей наверняка удастся убедить их в этом, кем бы «они» ни были.Никто, у кого есть хоть капля мозгов, не поверит, что она будетболтать об этом.

Джесси оглядела университетское кафе: деревянные кабинки сдиванчиками были почти не заняты в это время суток, и никто несидел настолько близко, чтобы подслушать ее разговор. Она вытащиламобильный, открыла его, связалась со справочной и получила номерОбщества сертифицированной доставки, службы, название которой онапрочитала на боку курьерского грузовика.

В 20:55 Джесси уже не ждала ответа, поэтому, когда трубку сняли,слегка замешкалась, прежде чем смогла изложить цель своего звонка:она получила посылку, которую хотела вернуть, но ей не дали копиисчета о доставке, поэтому она не знает, куда возвращать заказ.

Женщина на другом конце линии даже не пыталась скрытьраздражение. Она сказала, что офис уже закрыт, рабочий деньзакончен и она отвечает только потому, что до этого разговаривала смужем и звонок прервался. Она сняла трубку, надеясь, что этоон.

— Попробуйте позвонить завтра, — посоветовалаженщина.

— Подождите! Пожалуйста, не вешайте трубку! — в паникевоскликнула Джесси. — Завтра может быть слишком поздно. Мненужно, чтобы эту вещь забрали рано утром. Я должна срочноее вернуть.

Тишина.

— Доставка очень дорого стоила, — сказала в эту тишинуДжесси, надеясь, что упоминание о деньгах заставит женщинупродолжить разговор, а затем и помочь ей. — Возможно, это однаиз самых дорогих доставок за все время вашей работы. Она пришлаиз-за океана и требовала зрительной верификации.

— Вы собираетесь оплатить возврат или попробуете спихнутьэто на отправителя? — подозрительно спросила женщина.

— Я заплачу, — без колебаний ответила Джесси.

Все равно накопленные деньги она потратила бы на одежду, вкоторой ей негде будет показаться, а так она по крайней мереостанется жива, чтобы заработать их снова. Ее пугал размер кредита,который предоставляла ей «Виза», — Джесси не переставалаудивлять сумма, которую банки предлагали студентам колледжа длязатрат, которые придется возмещать.

— У вас есть номер инвойса?

— Конечно нет. Я же сказала вам, что у меня неттоварно-транспортной накладной. Ваши работники забыли отдать мнекопию.

— Мы никогда не забываем отдавать копии накладных, —ощетинилась женщина. — Вы наверняка сами ее потеряли.

Джесси вздохнула.

— Ладно, хорошо, я ее потеряла. Так или иначе, у меня еенет.

— Мэм, мы производим сотни доставок в неделю. Без номераинвойса я не смогу выяснить, о каком грузе идет речь.

— Но вы же можете посмотреть по фамилии, верно?

— Компьютеры уже выключены на ночь. Они отключаются ввосемь. Вам придется перезвонить завтра.

— Это был необычный груз, — настаивала Джесси. —Вы должны его помнить. Это была поздняя доставка.

Джесси быстро описала внешность курьеров, которые привезлизеркало.

На другом конце линии повисла долгая пауза. Затем женщинасказала:

— Мэм, этих людей убили на прошлый уик-энд. Задушилигарротой, совсем как того профессора, о котором трубят в новостях.Полиция не дает нам покоя. — В голосе женщины появилисьязвительные нотки. — Они ведут себя так, будто компания моегомужа имеет к этому какое-то отношение, словно мы занимаемся темнымиделишками. — Пауза, потом: — Как вас зовут?

Джесси, которая чувствовала себя так, словно пропустила удар вживот, повесила трубку.

Она не отправилась прямо к нему.

Она не могла этого сделать.

Ее раздражала сама мысль о такой быстрой капитуляции.

Последние несколько дней стали для нее чередой унижений. Ни однособытие даже приблизительно не напоминало План Хорошей Жизни ДжессиСент-Джеймс, и у нее было плохое предчувствие по поводу того, чтозакончится это не скоро.

Из чистого упрямства Джесси досидела в университетском кафе дополовины первого ночи, выпила больше кофе, чем требовалось еерасшатанным нервам, и попыталась до того, как придется встретитьсяс неизбежным, насладиться тем, что могло быть последними минутамиотносительно нормальной жизни.

Она не хотела умирать. Это нечестно, она ведь практически нежила.

« Жизнь — это то, что случается с нами, пока мы строимпланы». Подруга Джесси, Джинджер, пару месяцев назадподарила ей кофейную кружку с этой надписью. Кружку можно былоразвернуть и с другой стороны прочитать вторую надпись: « Когда это жизнь стала всего лишь пунктом в твоемрасписании?» Джесси сунула чашку в дальний угол истаралась не смотреть на нее, слишком уж зацепила ее эта грустнаяправда.

Нет, она определенно не готова умереть. Она хочет прожить ещекак минимум шестьдесят или семьдесят лет. Проблема в том, чтоДжесси сомневалась в своей способности, как выразился горец,«увидеть приближение смерти». Она была студенткой колледжа,выпускницей археологического факультета, и все. Разбираться в людяхона не умела. По крайней мере в живых. Вот с мертвыми, болотнымилюдьми или обледеневшими останками она была бы на высоте, но этомало чем поможет ей в случае с убийцей. Правда заключалась в том,что, даже если бы перед ней появилась Смерть в черной мантии скапюшоном и косой, Джесси тут же отвлеклась бы на размышления овозрасте и происхождении этой косы.

Следовательно, нравится ей это или нет — Господи, а ведь ненравится, — этот горец ей нужен. Кем бы он ни был. Профессормертв. Курьеры тоже мертвы. Теперь ее черед. Трое из четырех вышлииз игры. Джесси почувствовала себя одной из рассеянных героиньтриллеров или простеньких женских романов — героиней, которая нужнадля развития сюжета, и потому автор пускает по ее следу психопата.Беспомощной, молоденькой. Ни разу в жизни Джесси не считала себябеспомощной. Молоденькой — да, но не беспомощной.

И теперь, снова остановившись у двери кабинета профессора Кини,она выпрямилась, мысленно готовясь отдаться на милостьневероятного, непонятного существа.

Либо он защитит ее, как обещал, либо же окажется вселенскимзлодеем, справедливо запертым в тюрьме и лгущим сквозь зубы.Возможно, он собирается убить ее — к чему в последнее время исводилось все происходящее, — жестоко и кроваво, прямо наместе.

А если дело в этом, то она проиграет, если решится, и проиграет,если откажется, а ее смерть в любом случае лишь вопрос места ивремени, так что ей следует только встряхнуться и смириться.

Джесси взглянула на часы — 00:42.

Прощай, привычная жизнь, здравствуй, хаос. Остается надеяться,что не просто «прощай, жизнь».

Она толкнула дверь и шагнула в кабинет.

— О'кей, — сказала Джесси со вздохом, обращаясь ксеребристой поверхности, — думаю, что мы договорились.

Он появился раньше, чем Джесси произнесла слово «думаю».Заканчивая фразу, она слегка задыхалась.

Его губы изогнулись в ленивой торжествующей улыбке.

— Договорились, мать его. Выпускай меня отсюда ко всемчертям, женщина.

6

— Мне не нужны извинения, — рычал Лукан в телефоннуютрубку. — Роман мертв. Ева нужна мне в Чикаго немедленно.

Он поднялся и встал перед высокими окнами своего кабинета, глядяна лондонский рассвет, первые лучи которого пытались прогнатьтуман. Небо было еще настолько темным, что он мог видеть своеотражение в затемненном оконном стекле. Оставаясь в одиночестве, онне читал заклинаний для изменения собственной внешности.

Весь его череп был покрыт красно-черными рунами. Когда Луканговорил, становилось заметно, что в его татуированном рту движетсячерный язык. Глаза были кроваво-красными.

Настало утро четверга. Осталось двадцать дней.

Лукан перевел взгляд на темное пятно, оставшееся на шелковыхобоях в том месте, где столько лет висело Темное Стекло. Все этигоды пленение Кейона не переставало его развлекать — легендарныйКелтар, самый могущественный из друидов, заколдован и запертЛуканом Мирддином Тревейном в одиночной камере.

Руки Лукана сжались в кулаки, он стиснул зубы. Это пустое место будетзаполнено снова, причем скоро. Вернувшиськ разговору, он выплюнул: