Страница 6 из 14
Секьюрити бросился вдогонку, вытаскивая на ходу рацию изнагрудного кармана простеганного фирменного свитера…
Антон, расшвыривая по ходу оставшиеся газеты, устремился впроход между столиками кафе. В каждую из этих рекламных газетенокбыло вложено по две-три листовки. С перекрещенными серпом и молотомв верхнем правом углу, портретом Че в левом и с набранной жирнымшрифтом шапкой:
K.O.M.I.T.E.T. ПРЕДУПРЕЖДАЕТ!!!
Антон выхватил из-за пазухи еще пачку листовок… подбросил их ввоздух!.. Люди за столиками заволновались; послышались крики,мужские и женские. Антон по ходу сшиб – задев того плечом –какого-то халдея, который нес по проходу нагруженный закускамиподнос; официант, нелепо взмахнув руками, выронил свою ношу изавалился спиной на один из столиков, вернее, на клиентов, которыеза ним устроились – тут же раздался, подобно тревожнойсигнализации, истошный женский визг…
– Хватит жрать!!! – вместе с хрипом вырвалось из грудиКривицкого. – Воры! Подонки!! Буржуи!!! Будет вам всем«кирдык»!! Кровью тут умоетесь!!!!
В следующую секунду кто-то сзади подбил ему ноги.
Навалились кучей охранники, сразу трое или четверо.
Заломали, уложили плашмя на пол. Вывернули руки в суставах, датак резко, не по-детски, что он заорал от боли!..
Кто-то рванул Антона за косичку; от полученного удара по ребраму него потемнело в глазах…
Во рту стало солоно и горячо – кажется, расквасили губы…
Он теперь уже не кричал, а лишь задушенно хрипел: один из дюжихсекьюрити прихватил его руку на болевой прием, зафиксировав – в тоже время – сгиб своей левой руки на горле задержанного.
«Хулигана» поволокли куда-то в боковую галерею. Неожиданно к ним– к группе охранников, к которым присоединились какие-то люди вштатском с «бэджиками» на груди – подбежала женщина. Она кричалачто-то не совсем вразумительное; слышны были лишь отдельные слова –«люди!»… «помогите!!»… «убивают!!!». Мало того, она даже попыталасьвырвать у них из рук «добычу»!
– Ах ты…с-сука! – охранник схватился за прокушеннуюруку. – Держите ее, мужики!! Она явно его сообщница!!
Вскоре задержанных граждан препроводили в специальное помещение,где им теперь предстояло дожидаться появления милицейского наряда.В рациях секьюрити прозвучала инфа, что к «запасному входу» толькочто подъехали сразу два патрульных транспорта – служба на«рублевке» поставлена будь здоров как, просто-таки образцовоналажена.
Официанты прибрали битую посуду; менеджеры с безукоризненнымиманерами некоторое время еще успокаивали публику, слегкашокированную таким вот столь неожиданным «перфомансом». Черезнесколько минут жизнь вошла в привычную колею и лишь некоторыеособо впечатлительные граждане продолжали ворчать, что вот, мол,совсем народ оборзел, что местная охрана «не ловит мышей» и вообще,вокруг сплошь бардак и чисто российское разгильдяйство.
Вскоре возле супермаркета и кафе объявились несколько мужчин,одетых в неброские костюмы: их, кажется, интересовали не толькосами задержанные, но и детали произошедшего, а также то, не было лиу «хулиганов» других сообщников.
Они же, эти мужчины с внимательными взглядами, сохраняя вежливыйи в то же время твердый тон, изъяли у местных охранников,продавцов, менеджеров и у обычных посетителей если и не все, тобольшую часть экземпляров газеты, которые пытался распространятьздесь парень с косичкой и эмблемой СССР на бейсболке. Помимо газет,их также интересовали листовки; всего им удалось собрать околополусотни листовок, содержание которых, как выяснилось, былополностью идентичным.
За одним из столиков кафе Correa’s сидела пара: статный мужчиналет пятидесяти с «гаком» в темно-синем костюме, – под пиджакомчерная водолазка – в притемненных очках, с слегка тронутыми сединойвисками и шрамом на подбородке, а также его спутница, миловиднаяшатенка в брючном костюме, по возрасту, пожалуй, годящаяся ему вдочери.
Они были свидетелями всего этого «шурум-бурума», который началсяв аккурат тогда, когда официант должен был принять у них заказ.
Мужчина нагнулся и взял с пола листок – рядом с их столом впроходе валялось еще несколько, их еще не успели все собрать. Снял«затемненные» очки, достал из кармана очешник с рабочими «глазами»,водрузил их на переносицу…
Прошелся глазами по тексту, – на его губах появилась и тутже исчезла тень улыбки – потом его взгляд опустился в самый низ«прокламации».
Вместо подписи там значилась та же прелюбопытная аббревиатура,что и в шапке этого воззвания:
K.O.M.I.T.E.T.
Мужчина сложил листок в «четвертушку» и сунул его во внутреннийкарман пиджака. На несколько секунд лицо его сделалосьотстраненным. Очнувшись от раздумий, он улыбнулся спутнице, затемжестом подозвал официанта: в этом заведении работает превосходныйповар и раз уж они сюда пришли, то грех не отведать что-нибудьвкусненькое, что-нибудь такое, чем любит побаловать себяпривередливая «рублевская» публика.
Глава 2
НЕ В СВОИ САНИ НЕ САДИСЬ
«Можайская» двухчасовая электричка, набитая людьми в обычные днипод завязку, сегодня шла в Москву заполненной едва на половину.
Ничего удивительного: новогодние «каникулы», самая середкапраздников. Денег и здоровья потрачено немеряно. На отмечание, на«проздравление», на опохмеление. Работают в эти предрождественскиедни только торгаши, менты да проститутки. Все закрыто, крометорговых точек и разных увеселительных и развлекательных заведений,на посещение которых не у каждого при нынешней жизни найдутсяденежные средства. Большинство из «слободских», какпренебрежительно называют москвичи людей, приезжающих на работу илиучебу в столицу из области, совершающих в будни утомительныепоездки в столицу и обратно, предпочитают в эти дни сидеть по своимдомам, не высовывая носа дальше центральной улицы своего городкаили поселка. Москва, это такой громадный пылесос, который жадновысасывает деньги у любого, кто оказывается в зоне притяжения.Спрут с миллионами щупальцев, которые, стоит вам только оказаться впределах их досягаемости, тут же норовят забраться в ваши карманы иосновательно их почистить. Особенно это заметно в праздничные дни,когда, казалось бы, сама наэлектризованная городская атмосферапульсирует, манит, зазывает: «купи!», «оторвись!», «зажигай!»…
Поэтому «слобода» в своей массе, особенно люди с дальнихобластных окраин, в такие дни редко выбираются в столицу.
За исключением разве что молодежи, которой всё нипочем икоторая, в отличие от зашуганого, прибитого жизнью старшегопоколения, предпочитает жить одним сегодняшним днем.
В хвостовом вагоне устроилась компания парней – они сели вэлектричку на станции Тучково, на полпути из Можайска в столицу.Всего их семеро в возрасте от восемнадцати до двадцати одного.Двое, те, кто постарше, в черных кожаных «косухах» и берцах, вкоторые заправлены джинсы. На стриженые головы натянуты спортивныешапочки. Остальные экипированы преимущественно в китайскихширпотреб, но и у них куртки и брюки в основном темных цветов, аволосы подстрижены коротко, почти под ноль.
Имеется у них и еще нечто общее помимо возраста иместожительства: все они являются фанами одной из столичных команд,о чем свидетельствуют красно-синие шарфы – весьма приметная детальодежды, которая способна о многом сказать посвященномучеловеку.
Старшим в этой компании – и по возрасту, и по «авторитету» – былрослый костистый парень с пористым, как губка, некрасивым лицом инагловатыми, чуть навыкате, глазами – Серган. Он третий год «косит»от армии; даже медицинскую справку умудрился раздобыть, что у негокакой-то «сердечный клапан» барахлит, а потому к службе онсовершенно не пригоден. Серган, которого выперли из школы еще ввосьмом классе, работал то в автомастерской, на подхвате у отца, топродавал мобилы и диски на рынке, то вообще на время пропадал извиду. Деньжата у него, надо сказать, водились – пусть и небольшие –почти всегда. Другие парни из этой компании примерно такого жесклада, что и он. Сегодня их хоккейная команда играет с казанскимАК «Барс»; матч начнется в семь вечера, а сама встреча должнасостояться на малой арене в Лужниках. Прошел слух, что намечаетсямахач с некими «московскими татарами» возле все той же «лужи».Поэтому планы Сергана и его компании были простыми и незатейливыми:с Белорусского прокатить на метро до Лужников, потолкаться средисебе подобных, попытаться протащить в ледовый дворец пару-тройкупетард, поорать в волю, при случае – набить морду каким-нибудьчуркам, потом вернуться последней электричкой домой.