Молчаливая роза

— Вы должны чувствовать себя польщенным.

— А я вот не чувствую. Откровенно говоря, мисс Девон, я положил немало сил на то, чтобы оставаться в тени.

Это было чистой воды вранье. Она провела четыре часа в библиотеке, просматривая посвященную Стаффордам литературу, и поняла, что это лишь малая часть написанного о них. Тем не менее Девон планировала изучить все, что так или иначе появлялось в печати об этом семействе. И в особенности — о Джонатане Барретте Стаффорде.

— Судя по всему, вы успели переговорить с миссис Микс.

— И не один раз. — Недовольство по-прежнему слышалось в голосе Джонатана, хотя он явно прилагал усилия, чтобы это скрыть.

— В таком случае я очень рада, что мы договорились с вами о встрече, — сказала Девон. Чтобы преодолеть волнение, она незаметно сворачивала и разворачивала салфетку, лежавшую у нее на коленях. — Не стану скрывать, я пыталась выяснить подноготную вашего семейства, и это, признаюсь, было делом непростым. Но если вы сами поведаете историю вашей семьи, я, разумеется…

— Извините, миссис Джеймс, но об этом не может быть и речи. Я бы рад вам помочь, но в данном случае это абсолютно исключено. — Девон подняла на Джонатана глаза и поняла, что за его внешней бесстрастностью бушует самый настоящий гнев. — Я предпочитаю оставаться в тени, мисс Девон, и не желаю, чтобы другие понапрасну трепали мое имя. — Неожиданно в его голосе появились просительные нотки. — Если вы станете писать о моей семье, то газеты подхватят ваше начинание и я сделаюсь героем дня. Не сомневаюсь, женщина с таким умом, как у вас, понимает, к чему это может привести. Я очень надеюсь, что, осознав это, вы откажетесь от своего замысла.

Девон улыбнулась. Джонатан Стаффорд — непростая штучка: ему, что называется, палец в рот не клади. Но она зарабатывала себе на жизнь тем, что училась понимать язык тела, жестов, выражений человеческих лиц, как, впрочем, все писатели. Кое-кто из простых смертных наверняка бы попался на удочку его обаяния и прирожденного умения очаровывать, но Девон ему провести не удастся.

— Скажите, мистер Стаффорд, что именно мы с вами сейчас обсуждаем? Боюсь, я потеряла нить…

Обозначившиеся чуть более резко складки у губ явились единственным признаком его неудовольствия. Некоторое время Стаффорд смотрел на Девон не отрываясь, словно пытаясь прочесть ее мысли. Даже когда появившийся официант принялся убирать тарелки, взгляд Джонатана продолжал ее гипнотизировать, и Девон самым искренним образом заинтересовалась — выдержала ли она эту проверку взглядом или нет. Между тем несколько затянувшийся процесс созерцания принял несколько иную направленность. Девон почувствовала, что теперь внимание Стаффорда переключилось на два упругих бугорка, которые натягивали вязаный жакет у нее на груди. На завершающей стадии обзора этих двух очаровательных выпуклостей Стаффорд неожиданно для нее почти незаметно улыбнулся снова — на этот раз только краешками губ, выражая тем самым одобрение.

То была первая искренняя улыбка, которая появилась у него за все время их общения. Сама того не желая, Девон вдруг покраснела. Ее пальцы затрепетали, поскольку она уловила намек на желание, исходивший из самых заповедных и хорошо охраняемых мужских глубин. Она смутилась и снова принялась теребить несчастную салфетку, покрывавшую ее колени.

Джонатан, должно быть, отлично понимал смысл этой странной игры, которую сам же и затеял, поскольку через минуту откинулся на спинку стула и произнес:

— Предмет нашего разговора столь тонок, что я бы не стал обсуждать его здесь, миссис Джеймс. Вероятно, это лучше сделать за обедом… скажем, послезавтра. Вам подходит?

Хотя по этому поводу Девон терзали самые серьезные сомнения, информацию требовалось добывать — а у кого спрашивается, имелись более достоверные сведения по интересующему ее вопросу? Ну конечно же, у Джонатана. В сложившихся обстоятельствах даже сильное напряжение, которое она испытывала в его присутствии, не могло заставить ее отказаться от сделанного ей предложения.

— Да, мистер Стаффорд.

— Джонатан, — снова поправил он и улыбнулся Девон прежней, хорошо отработанной ослепительной улыбкой.

— Джонатан, — повторила она, не имея сил отвести глаз от этого смуглого мужественного лица.

Но тут Девон вспомнила о тщательно скрываемом гневе, только что бурлившем за этим доброжелательным фасадом, и решила, что Флориан Стаффорд скорее всего точно так же за внешней благопристойностью умел прятать вспышки гнева и склонность к насилию. Но если эти два человека действительно похожи, то до какой степени?

Глава 5

Джонатан откинулся на серую кожаную спинку сиденья своего лимузина. Интерьер автомобиля наглядно демонстрировал богатство и власть его владельца. Встроенное в темную панель справа электронное устройство ровным голубоватым светом подсвечивало кнопки, предназначенные для регулировки температуры и влажности воздуха внутри салона, а также для настройки стереосистемы и телевизора, который, впрочем, никогда не включался.

Джонатан вжался в мягчайшее сиденье и попытался расслабиться, сбросив напряжение, скопившееся в теле за день неустанных трудов. Сегодня он опять засиделся допоздна, разбирая отчет о положении дел в «Карстэйрз интернэшнл» — корпорации, владевшей «Пасифик Америкэн» — крупнейшей в стране компанией, выпускавшей на своих предприятиях небольшие суда. В свою очередь, «Пасифик Америкэн» являлась наиболее значительным покупателем продукции, производившейся на заводах Стаффорда. За последние три недели конкурирующая компания «Три-стар-марин» стала чересчур нагло наседать на представителей «Карстэйрз» в надежде запродать им комплектующие детали из пластика.

Келовар не подвержен коррозии, убеждали люди из «Три-стар-марин», и будет служить дольше, нежели металлические элементы конструкции, изготовленные на «Ходидекс индастрис», дочерней фирме «Стаффорд энтерпрайзес»; Если комплектующие хотя бы вполовину так хороши, как утверждали представители «Три-стар-марин», «Холидекс» могла оказаться в опасности. До сих пор Джонатану так и не удалось выяснить истинное положение дел, но теперь он собирался заняться этим вплотную. Тем более что об остальных своих конкурентах он знал уже почти все.

Автомобиль свернул за угол Мэдисон-авеню и проехал мимо только что открытого книжного магазина «Брентано». Витрина магазина была темной — горел только дежурный свет; тем не менее Джонатан видел ряды книг в твердых обложках, заполнявших витрину. Роман Девон Джеймс ехал рядом с ним на сиденье автомобиля. Джонатан с отсутствующим видом коснулся обложки. Хотя он и не мог рассмотреть ее портрета в темноте салона, но память услужливо воскресила в воображении ее образ — от россыпи блестящих светлых волос до тонких изящных лодыжек. В течение рабочего дня мысли Стаффорда время от времени невольно возвращались к этой женщине, которая так удивила его за ленчем.

Девон Джеймс оказалась именно такой женщиной, какую он ожидал увидеть, — и в то же время совершенно другой.

Джонатан с удовольствием позволил себе порассуждать о ее интеллектуальных способностях. Автор прочитанных им книг обладал острым аналитическим умом, что впоследствии и подтвердилось при их личной встрече. Насчет ее внешности он тоже не ошибся — Девон отличалась редкой красотой, хотя, как он уже отметил в ее присутствии, фотография на обложке не давала о ней сколько-нибудь полного представления. Джонатан вовсе не пытался ей польстить — хотя бы потому, что был просто не способен на столь грубую лесть.

С другой стороны, эта женщина оказалась куда более проницательной, чем он ожидал. Ему всегда без особого труда удавалось скрывать чувства перед деловыми партнерами и с легкостью соблазнять женщин, пользуясь своим обаянием, но Девон сразу же ощутила клокотавший в нем гнев, который он пытался спрятать за любезной улыбкой. Впрочем, и улыбкам этим она тоже ухитрилась дать вполне справедливую оценку. Это, признаться, более всего заинтриговало Джонатана, да еще, пожалуй, некоторая мягкость, податливость в ее характере, которую она столь усердно пыталась скрыть на протяжении всего ленча.