Вторая жена

— Неплохо, — засмеялась Фелисити. — Настоящий грабеж средь бела дня. По-твоему, это называется справедливыми ценами?

Мать только хмыкнула. Никаких угрызений совести она не испытывала.

— Именно поэтому сейчас я могу позволить себе пышную свадьбу. Я видела в киоске Лоры Эшли красивое платье. Розовое с мелкими зелеными лапками. В самый раз для Аннабел. Как только она привыкнет к мысли о свадьбе, тут же захочет стать подружкой невесты.

Эта мысль заставила Фелисити истерически хихикнуть.

— Да Аннабел скорее бросится под семьдесят четвертый автобус, чем согласится!

Айрин занялась следующей потемневшей ложкой.

— Святой Петр. Около тысяча девятисотого года! — ликующе провозгласила она, осмотрела ложку со всех сторон и рассеянно спросила: — Семьдесят четвертый? Это какой же?

— Тот самый, на котором она каждый день ездит в школу. Ты же знаешь, как она ненавидит наряды. Она ни за что не согласится надеть платье, тем более с оборками. Если не считать балетной пачки, единственное, что она соглашается носить, — это мужской черный костюм и ботинки «Доктор Мартен».

Мать тяжело вздохнула.

— Что ж, придется отказаться от этой идеи, — разочарованно сказала она. — А жаль. Такое красивое платье.

— Мама, сделай мне одолжение, — взмолилась Фелисити. — Заодно откажись и от всех других своих идей. — Глупости! — с нажимом ответила Айрин. — Я уже говорила с Тони. Он просто счастлив, что я взяла на себя все приготовления. Тем более что с его стороны будет пятьдесят гостей.

— Счастлив! Пятьдесят гостей! — У Фелисити перехватило дыхание. — Но он никогда об этом не говорил. Он согласен на скромную свадьбу, на которой не будет даже его детей. Я познакомлюсь с ними позже.

Мать быстро опустила взгляд и начала копаться в коробке с ложками, но дочь успела заметить коварный блеск ее глаз.

— Это ты его подговорила! — осенило Фелисити. — Теперь я не удивлюсь, если ты скажешь, что на свадьбе будет присутствовать вся его семья!

— Нет. Не думаю, что они придут, — быстро ответила Айрин. — Но он действительно увлекся. Вот его доподлинные слова: «Я хочу собрать близких друзей, а не надутых индюков, как в прошлый раз». Видимо, так устроили его родители, но, поскольку их обоих уже нет на свете, земля им пухом, — ее лицо на мгновение приняло набожное выражение, — они не обидятся. Тони сказал, что я могу начинать подготовку. А раз ты не удосужилась для этого ударить палец о палец, я все взяла на себя. Конечно, лучше всего для этой цели подошла бы Бромптонская часовня, но…

— Мы не католики, а Тони в разводе, так что, слава Богу, этот вариант отпадает! — выпалила Фелисити.

— Или вестминстерская церковь святой Маргарет, — задумчиво продолжила Айрин. Потом она подняла глаза и лукаво улыбнулась. — Но в конце концов я решила не отрываться от действительности и договорилась с Кэмденским бюро регистрации.

— Куда я обратилась еще до тебя, — напомнила Фелисити и облегченно вздохнула.

— Однако, — с нажимом продолжила Айрин, — я убедила священника церкви святого Мэтью благословить вас… — тут Фелисити застонала, — и позволить нам принять гостей в церковном саду. Если пойдет дождь, мы сможем войти в притвор, но я молю Бога, чтобы этого не случилось. А продукты я заказала в «Масляных пальчиках».

— В «Масляных» — что?

— В «Масляных пальчиках», — повторила мать. — В той самой фирме, которую создали две жены членов парламента. Они снабжают все правительственные учреждения. В последнее время о них писали все газеты.

Вспомнив эти статьи, Фелисити улыбнулась.

— Странно, что они не назвали себя «Кожурой из-под бананов»!

— Не надо смеяться, дорогая. Хорошее меню — вещь важная. Там отлично готовят старинные блюда вроде пастушеского пирога и пудинга из хлеба с маслом. Они предложили устроить прием с шампанским и пастушеским пирогом.

Фелисити опять застонала.

— Как будто я выхожу замуж за Джеффри Арчера!

— Увы, это не так. Говорят, он сказочно богат и может написать бестселлер в мгновение ока. Вот бы с кем иметь дело твоему издательству.

Айрин привязала ярлычок к последней «апостольской» ложке, проставила цену и витиевато расписалась. — А теперь вернемся к скучным материям, милая, — серьезно сказала она. — Меня тревожит одна мелочь. Нам придется пригласить со своей стороны как минимум двенадцать человек, иначе пропорция будет нарушена.

Ага! — подумала довольная Фелисити. На ловца и зверь бежит!

— У нас нет такого количества родственников, — напомнила она матери. — И с этим ничего не поделаешь.

Однако Айрин не могло смутить ничто.

— Глупости. Еще как поделаешь. У тебя ведь много деловых знакомых. И у меня тоже. Они сойдут за друзей. А родня… Можно пригласить даже тех, кто далеко живет. Например, дядю Гарольда и тетю Эдну из Йоркшира. Они с удовольствием приедут.

Фелисити вздрогнула. Она видела Гарольда и Эдну всего несколько раз, но эти встречи навсегда врезались ей в память.

— Может, лучше не надо? Он пьет как лошадь, а она ругается как портовый грузчик.

— Дорогая, они делают это только потому, что состоят в браке. Действуют друг другу на нервы, — безмятежно ответила мать. — Но я всегда считала, что с ними стоит поддерживать связь. У них чудесный домик, а детей нет. Если найти к ним подход, они могут завещать дом тебе.

— Когда рак на горе свистнет, — ответила Фелисити.

— На Бога надейся, а сам не плошай. Так сказал Кромвель, — загадочно ответила мать.

Фелисити не могла понять сложные расчеты матери и не хотела их понимать. Она слишком устала. День свадьбы опускался на нее как огромное черное грибовидное облако с загибающимися краями, давящее и уничтожающее любую жизнь, в том числе и ее собственную.

— Не знаю, как насчет спуска на воду. Ужасное предчувствие подсказывает мне, что я утону, — пессимистически сказала она.

Свадебное утро выдалось таким ярким и чудесным, что Фелисити, к собственному удивлению, почувствовала себя счастливой. Крошечный садик, разбитый на заднем дворе, расцвел так, словно хотел сказать: «Пришла весна!» Заполонившая его куманика (ни Фелисити, ни ее мать не были заядлыми садоводами) покрылась мелкими листочками. Ярко-зеленые флаги в честь моей свадьбы, подумала Фелисити. А на нескольких кустиках чистотела, росших в дальнем влажном углу сада, вспыхнули желтые звездочки.

Фелисити смотрела в окно и грезила. Сегодня я могла бы начать писать книгу, думала она. Если бы для этого было время. И тут зазвонил телефон, напоминая что времени у нее действительно нет. Во всяком случае, сегодня.

Это был Тони.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — сказал он, а затем внезапно запел: — Какое прекрасное утро!

В комнату ворвалась Айрин и выхватила у нее трубку.

— Кончай болтать и поторопись, — выпалила она, — иначе опоздаешь на собственную свадьбу!

— Айрин! — свистящим шепотом произнес Тони. — Фелисити нас слышит?

— Нет. — Она повернулась спиной к дочери и подошла к окну. — Я думаю, Саманта и дети все-таки придут на свадьбу. Как вы думаете, это нормально? Можно сказать об этом Фелисити?

— И да и нет, — ответила Айрин.

— Но Фелисити об этом не говорить?

— Вот именно, — ответила Айрин. — Но вы уже не успеете. Я возьму это на себя. А теперь поторопитесь, иначе опоздаете.

— Я люблю вас, — сказал Тони.

— О чем это вы? — поинтересовалась Фелисити, надевая новый темно-синий летний костюм. Она застегнула молнию и посмотрела на себя в зеркало. Неплохо, а если не кривить душой, то совсем неплохо. Яблочно-морковная диета, на которой она сидела последние две недели, оправдала себя. Она сбросила вес, результат был налицо. Странно, что потеря нескольких килограммов добавляет человеку уверенности в себе.

Мать подошла и встала рядом.

— Синее идет тебе, милая, — сказала она. — Оно в тон твоим глазам. Тебе следует чаще надевать этот костюм. А теперь заканчивай одеваться. Время не ждет.

Фелисити села на край кровати, рядом с коробкой с аквамариновыми туфлями на высоченном каблуке. Они были очень элегантными, но Фелисити знала, что к концу дня с наслаждением сбросит их. Однако, как заметила ее мать, когда они покупали эти туфли, замуж выходят не каждый день.