Страница 17 из 62
— Ле мита пила, кола, — прошептал он, потирая затекшие запястья.
— Пожалуйста, я принесла тебе покушать и кофе.
— У меня нет времени на еду, — сказал Шункаха, спускаясь за ней по лестнице. — Я должен идти.
— Идти?
«Ну, конечно, он должен идти,» — подумала она мрачно.
— Я не забуду тебя, Ишна Ви, — сказал он, беря ее подбородок в ладонь. — Ты была моим хорошим другом.
«И ты был моим единственным другом,» — тоскливо подумала она. Две огромные слезы покатились вниз по ее щекам. Он действительно уходил. Она больше никогда его не увидит. Вместе с ним уйдут доброта и привязанность, которые она познала впервые за последние шесть лет. Она снова останется одна.
— Я буду скучать по тебе, — сказала она, ее горло сдавили еще не пролитые слезы. — Будь осторожен.
Кивнув, Шункаха Люта наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. Он не хотел оставлять ее, однако у него не было другого выбора. Последний взгляд, прощальная ласка — его рука дотронулась до ее щеки — и он направился к двери.
— Индеец, подожди. — Бриана побежала за ним. — Пожалуйста, подожди.
Шункаха Люта повернулся, сердце его дрогнуло, когда он увидел страдание на ее лице и печаль в глазах. Ночь звала его, подгоняла бежать, пока было время, но он не мог оставить ее в таком состоянии. Она заботилась о его ранах, делилась с ним едой, укрывала его и поддерживала… и ничего не просила взамен.
— Не плачь, Ишна Ви, — прошептал он, обнимая ее. — Я не вынесу вида твоих слез.
Бриана закрыла глаза, вздохнув от удовлетворения, когда его руки обняли ее. Он был такой сильный, и она чувствовала себя в безопасности в его объятиях. Она прижалась щекой к его груди, ощущая крепость и теплоту его мышц и кожи, мощное и ритмичное биение его сердца. Она крепко обвила руками его талию. Он был единственным счастьем, которое она знала за последние шесть лет. Как отпустить его? Она застонала, когда он притянул ее сильнее и еще ближе.
— Что случилось? — спросил Шункаха, отстраняясь от нее, и нахмурил брови в беспокойстве.
— Моя спина, — пробормотала Бриана, не глядя ему в глаза.
— Что с ней случилось?
— Моя тетя… — сказала Бриана, все еще боясь встретиться с ним взглядом. — Она… она выпорола меня.
Гнев переполнил душу Шункаха при мысли, что кто-то осмелился поднять руку на этого дорогого ему ребенка.
— Я убью ее за тебя, — сказал он, подумав, что сделает это с удовольствием.
Бриана рассмеялась, уверенная, что он шутит, но, увидев свирепый блеск в его глазах, растерялась.
— Нет, — быстро сказала она, испугавшись, что он действительно может убить тетю. — Но есть кое-что, что ты можешь сделать для меня.
— Все, что угодно, — пообещал Шункаха Люта.
— Возьми меня с собой.
— Ишна Ви, — нежно прошептал он ее имя. Его губы перебирали ее волосы. Только на одно мгновение он решил, что сделает так, как она просит. Долгое путешествие в Па Сапа не покажется таким долгим, если она будет рядом с ним. Он с удовольствием покажет ей необозримые долины, красоту Черных Холмов, дикие цветы вдоль Роузбада и Маленький Большой Рог. Но, к сожалению, он понимал, что это путешествие вдвоем невозможно. Ее дом здесь, она принадлежит своему народу так же, как он принадлежит своему.
— Я взял бы тебя с собой, если бы мог, — тихо сказал Шункаха Люта.
— Пожалуйста… Дядя узнает, что это я помогла тебе бежать. Они побьют меня снова.
Слова Брианы тронули его сердце. Он поддавался — она видела неуверенность, промелькнувшую в глубине его глаз.
Отвернувшись, Бриана расстегнула ночную сорочку и спустила ее с плеч так, чтобы он мог видеть спину.
— Пожалуйста, Шункаха, — умоляла она.
Он почувствовал, как ярость закипает в нем, когда посмотрел на девичью спину, покрытую большими красными рубцами. Что же за женщина была ее тетя, если смогла поднять руку на сироту. Ни один индеец никогда не ударит ребенка. Такие вещи считались невозможными. Но если случались, то неминуемый позор ожидал того, кто поднял руку на слабого.
Шункаха нежно натянул на Бриану рубашку, на какое-то время задержав свои руки на ее плечах, потом нехотя опустил их. Несомненно, будет лучше, если девочка уедет с ним, а не останется с женщиной, так жестоко избивающей ее.
Бриана повернулась и посмотрела индейцу в лицо. И прежде чем Шункаха успел вымолвить хоть слово, сердце ее возликовало. Она поняла, что победила.
— У тебя должна быть одежда, — сказал Шункаха, — ты не можешь путешествовать в этой сорочке.
— Подождешь меня?
— Да.
Ноги Брианы просто летели по холодной земле, когда она побежала назад в дом. В своей комнате она быстро поменяла ночную сорочку на коричневое платье. Содрав с подушки наволочку, Бриана начала паковать то немногое, что у нее было: смену белья, щетку для волос, выгоревшую фотографию родителей. Подумав, взяла и одеяло. Внизу она прихватила несколько булок свежеиспеченного хлеба, кусок бекона, несколько яблок, головку сыра, маленькую сковородку, старый эмалированный кофейник, коробку спичек, пару ножей и вилок, полотенце и брусок мыла.
Она уже выходила из дома, когда увидела ружье дяди Генри, висящее над камином. Секунду поколебавшись, Бриана взяла и его, вместе с коробкой патронов. Ружье было гордостью и радостью дяди, и ей было приятно забрать его. Она также взяла небольшую охотничью сумку и нож, который дядя использовал для чистки рыбы. Это было устрашающее оружие, с восьмидюймовым лезвием.
Вернувшись в амбар, она увидела, что Шункаха ждет ее, держа за поводья двух лошадей. Под единственным седлом, которое имелось у дяди, стоял чалый; и рядом с ним огромный взнузданный мерин, которого Генри Бьюдайн использовал для вспашки полей.
— Можешь ездить верхом? — спросил Шункаха.
Бриана кивнула.
— Вот, — сказала она, протягивая ему нож и ружье. — Это для тебя.
Шункаха Люта взял оружие, погладил ладонью приклад, сделанный из орехового дерева. Это было прекрасное ружье, намного лучше того, которое он имел раньше. Шункаха всунул его в сумку на седле чалого, а нож заткнул за пояс. Потом взял узел у Брианы и перевязал его куском бечевки, чтобы подвесить к седлу.
Потом Шункаха повернулся к ней и положил руки на плечи.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? Еще не поздно передумать.
Бриана посмотрела в глаза Шункаха, зная, что хочет только одного — быть всегда рядом с ним.
— Я поеду с тобой.
Кивнув, он взял ее за талию и посадил на спину чалого, подогнал стремена так, чтобы было удобно ногам. Затем легко и грациозно взлетел на голую спину мерина и выехал из амбара. Девушка последовала за ним, не сводя глаз с его спины.
На улице сильный порыв ветра обрушился на беглецов. Бриана плотнее закуталась в одежду и пожалела, что не подумала стащить один из дядиных пиджаков для Шункаха. Узкий в плечах и слишком короткий в рукавах, он бы все-таки немного согревал его.
Двор Бьюдайнов был уже позади. Шункаха Люта направил лошадь шагом, Бриана не отставала от индейца. Ханхепиви, луна, сияла над их головами, освещая путь.
Подъезжая к дороге, которую строила бригада заключенных, Шункаха Люта горестно усмехнулся.
В конце концов, его тяжелый труд не пропал даром. Он пришпорил мерина и послал его галопом. Сердце Шункаха переполнилось любовью и привязанностью, когда он, оглянувшись, увидел, что Бриана была почти рядом и улыбалась ему.
Они ехали почти всю ночь. Каждая четверть часа уводила их все дальше и дальше от цивилизации, все глубже и глубже в незаселенную дикую местность, растянувшуюся более чем на двести миль между Джефферсоном и Па Сапа.
Шункаха Люта постоянно воздавал безмолвную молитву благодарности Вакан Танка, в час нужды отправившего ему в помощь Ишна Ви. Действительно, такая спасительница могла быть послана только Великим Духом.
Перед самым рассветом на вершине поросшего деревьями холма Шункаха Люта остановил взмыленных лошадей на привал. Он снял уставшую Бриану с лошади и нежно усадил на землю, поддержав, когда она качнулась в его сторону.