Откуда берутся дети?

Андрей сел на диван, а сам краем глаза наблюдал за Ванькой, который с любопытством оглядывался.

— Потому что мы не собирались. Она на работе. Ты же хотел срочно поговорить.

Отец улыбнулся, оценив его увёртливость.

Людмила Алексеевна присела рядом с сыном, но тоже постоянно посматривала на Ваню, который ходил по комнате и всё разглядывал, иногда трогал что-то очень осторожно, но тут же руку отдёргивал и опасливо оглядывался на взрослых.

— Мам, мы ваши планы не нарушили, надеюсь? — вполголоса спросил Андрей.

Та посмотрела с недоумением.

— Ты о чём?

— Я просто Ваньку пораньше немного забрал, он просил.

— Не говори ерунды, Андрей, — сдвинул брови Константин Александрович и посмотрел на жену, которая закивала.

— Да, Андрюш… Ты знаешь, что я очень переживаю ваш разрыв со Светой, для нас с папой стал полной неожиданностью…

— На самом деле? — якобы удивился Андрей, а мать в ответ недовольно поджала губы и с нажимом произнесла:

— Да. Чтобы ты не говорил, а все ваши проблемы… они вполне естественны для молодой семьи. Просто когда хотят — их решают, а когда не хотят — разводятся.

Андрей отвернулся, но всего на секунду, чтобы родители не подумали, что он проявляет неуважение к тому, что они говорят.

— Я не хочу, — просто сказал он.

Людмила Алексеевна кивнула.

— Это мы уже поняли. Ты хочешь решать другие проблемы, с этим ничего не поделаешь.

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения.

Андрей благодарно поднял глаза к потолку.

— Какое счастье, это, наконец, свершилось!

Мать улыбнулась и дала ему лёгкий подзатыльник.

— Ты сам виноват, что до таких лет дожил, а это только свершилось, — сказал отец.

Людмила Алексеевна вздохнула.

— Но Свету мне жаль, у неё столько надежд было на ваш брак. Она страдает, Андрей.

— Мама, Света успокоится. И думаю, очень скоро, как только в Париж вернётся. Я ей не нужен. Я серьёзно говорю. У нас с ней полностью противоположные взгляды на жизнь. Когда-то были одинаковые, а потом разошлись. Нам даже говорить не о чем. Мы в последние полгода с трудом находили темы для разговоров, когда оставались одни. Только о работе.

Мать вздохнула.

— Как всё это грустно…

— Мамочка, — Андрей обнял её за плечи и поцеловал в висок. — Грусть — состояние временное.

— А с Кснией у вас как? — спросил Константин Александрович, внимательно присматриваясь к сыну.

— А Ксюшу я люблю. И даже если у нас что-то когда-то бывает не так, мы всё исправим. Вот с ней я хочу исправлять, даже если и из последних сил.

Родители переглянулись, но их взгляды Андрей расценить не успел, потому что Ванька вдруг воскликнул:

— Папа, смотри какая машина!

Говоровы-старшие слегка вздрогнули. Андрей реакцию родителей заметил, но решил сделать вид, что ничего не произошло. Обернулся и посмотрел. Ванька восторженными глазёнками смотрел на модель автомашины начала века. Отцу её подарил какой-то давнишний знакомый, любитель подобных безделушек.

— Вижу, красивая.

— Здоровская машина, — ещё раз сообщил Ванька, и подбежал к Андрею, продолжая оглядываться на машинку. — У меня такой нет.

— А тебе и не надо, с ней играть нельзя.

— Почему?

— Потому что она старинная.

— Старая?

— Старинная.

— Она сломается, если я с ней играть буду?

— Ну, если ты будешь играть, то точно сломается. Твоих игр даже паровоз не выдержал, а он железный был.

Людмила Алексеевна улыбнулась.

— Ванечка, а ты нас помнишь?

Ванька влез к Андрею на колени и задумчиво посмотрел. Потом кивнул.

— Помню. Вы меня пирогами кормили, с ягодками.

Говоров захохотал.

— Пироги ты не забыл, да?

— Ещё на речку ходили!

Андрей пригладил его волосы, растрепавшиеся под шапкой.

— Мам, покорми нас. Он в садике не ел.

Людмила Алексеевна поспешила на кухню, а Андрей через несколько минут и Ваньку к ней отправил, а сам остался наедине с отцом.

— Ну что?

— Что? — разулыбался Андрей.

— Довольным выглядишь.

Говоров слегка пыл поубавил.

— Всё не так плохо, как я ожидал, пап. И вот от этого мне плохо, если честно.

— То есть?

— Да вот думаю, стоило ли… Нужно было ещё тогда решиться, а я не решился. Банально струсил.

— Судить не мне, конечно, — Константин Александрович поднялся и прошёл к бару. — Тебе налить?

— Немножко совсем, мне за руль.

Отец подал ему бокал и повторил:

— Не мне судить, я не знаю, как и что у вас было. Но может и к лучшему, что разошлись тогда.

— Мы не разошлись.

— Не важно. А то знаешь, как бывает… Намудрят, наворотят, а страсть такая штука — разум затуманивает, но проходит быстро. А так можно надеяться, что на самом деле понимаете, что делаете.

— Конечно, ты прав, пап, не поспоришь, вот только пока мы чувства проверяли — ребёнок страдал. — Андрей кашлянул в кулак. — Пап, я сказать тебе хотел… Я Ваньку усыновлю. — И посмотрел на отца.

Тот сделал небольшой глоток, секунду тянул, потом пожал плечами.

— Если вы так решили… Это теперь уже ваше решение, а не моё или чьё-то ещё.

Андрей кивнул, вполне удовлетворённый ответом отца.

Константин Александрович сел, потом оглянулся на дверь, которая вела в кухню и спросил, чуть понизив голос:

— Отец его кто?

— Я.

Говоров-старший удивленно приподнял бровь.

Андрей поставил пустой бокал на столик и хлопнул ладонью по мягкому подлокотнику.

— Я никому ничего объяснять не собираюсь, пусть что хотят думают. Понимаю, что скрыть вряд ли удастся… да и ладно. Он Говоровым будет.

— С отцом его проблем не будет?

— Все проблемы я решу. Это мой сын.

Константин Александрович кивнул.

— Матери скажи. Сам.

— Скажу. Думаешь, она против может быть?

— Не думаю. Но скажи ей сам.

Андрей кивнул.

— Только учти, — продолжил отец, — ребёнок — это серьёзно. Разводятся с жёнами, а не с детьми. И тогда уже без разницы должно быть, свои они или чужие.

— Папа, какой развод?

— Ты на меня глазами не сверкай, я тебе на будущее говорю. Ладно, давай о деле. Что ты надумал?

Через некоторое время в гостиную заглянула Людмила Алексеевна и позвала Андрея за стол, тем самым оборвав беседу. Андрей вопросительно глянул на отца, а тот кивнул.

— Иди, самое главное обсудили.

Ванька сидел за столом, поджав под себя ноги, чтобы быть выше и с удовольствием поглядывал на банку с печеньем.

— Чем нас кормят? — Андрей сел на соседний с Ваней стул, потом посмотрел на ребёнка. — Ты нормально сидишь?

Тот кивнул и указал на печенье.

— Смотри какое, я люблю из банки.

— Опять о сладком думаешь?

Людмила Алексеевна поставила перед ними тарелки.

— Ваня, тебе попить налить? Андрей.

— Сок есть? Немного налей ему.

Она налила в стакан сок и присела за стол.

— Расскажите мне, как вы живёте.

Андрей пожал плечами, наблюдая за тем, как Ванька ест.

— Хорошо, мама, ты не волнуйся. Всё у нас нормально.

— Мама нас котлетами кормит, — сказал Ванька, аккуратно накалывая на вилку макаронины.

Андрей рассмеялся и кивнул.

— Пап, смотри, сколько на вилке макарон.

— Ты не балуйся, а ешь. — Отнял у него вилку, освободил её от макарон и вернул Ваньке. — Ешь.

— А печенье будем есть?

— С чаем.

— Ваня, вкусно? — спросила Людмила Алексеевна.

Тот кивнул.

— Ну и хорошо.

Константин Александрович вошёл на кухню и присел в любимое кресло у окна. Развернул газету, правда, постоянно посматривал в их сторону.

— Вы всё обговорили? — снова задала вопрос Людмила Алексеевна.

— Мила, это разговор не к столу, дай им поесть спокойно.

— Я же волнуюсь.

— Нечего волноваться, мама. Всё решится, в конце концов.

— Я наелся, давайте пить чай.

Андрей качнул головой.

— А сказать что надо?

— Спасибо! — Ванька встал на стуле, а Говоров тут же его поймал и усадил к себе на одно колено.