Откуда берутся дети?

— Я же тебе говорил, что он совсем скоро приедет, а ты не верила!

Вся краска бросилась ей в лицо, жарко стало настолько, что даже уши нещадно защипало. Рассеянно гладила сына по голове, старательно от Говорова отворачиваясь. Казалось, что посмотрит и непременно сгорит со стыда. Потом попыталась встать, но ноги не слушались, как назло. Только с третьей попытки удалось подняться с низкого дивана.

— Я пойду… с медсестрой поговорю. Узнаю, что к чему.

Андрей кивнул, и некоторое время наблюдал за её безуспешными попытками подняться. Протянул руку и поддержал её под локоть. Ксения тут же вскочила как ужаленная, как только он прикоснулся. Суетливо одёрнула кофту, оглянулась и посмотрела на сына, который снова с комфортом устроился у Говорова на руках. Свернулся калачиком и опять принялся разглядывать мобильный телефон.

Андрей вздохнул.

— Ксюша, — начал он, но она жестом попросила его замолчать.

— Потом… Давай не здесь, — и быстрым шагом вышла из комнаты.

Всё ещё находясь в нервном потрясении, пролетела по коридору, ног под собой не чуя. Свернула на лестницу и там остановилась. Прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза, необходимо было справиться с дыханием.

А вот теперь что делать? Теперь-то не убежишь никуда и нигде не спрячешься. От "папы" сына не убережёшь.

Медсестра её успокоила, правда, когда Ксения сказала, что собирается показать ребёнка врачу, возражать не стала. Написала справку, и на этом они с Ксенией простились. В коридоре её встретила Алла Витальевна, и они минут десять разговаривали, причём Степнова видела, что воспитательница чувствует себя несколько неуютно, да и взгляд виноватый. Ксения поняла так, что это из-за присутствия здесь Говорова, а не из-за падения Ваньки с горки. А дальнейший разговор эти подозрения только подтвердил.

— Андрей Константинович вовремя здесь оказался. Появился как из ниоткуда…

Ксения лишь кивнула.

— Да, это он умеет.

Алла Витальевна вздохнула, уловив её недовольство.

— Наверное, я не должна была ему позволять, но… Ваня его папой назвал и сразу успокаиваться начал.

— Всё хорошо, Алла Витальевна, не переживайте, — Степнова вымученно улыбнулась. — Вы всё сделали правильно.

— Андрей Константинович так о нём заботится… ты не можешь этого не замечать. Не всякий родной отец так о ребёнке беспокоится.

— Да, я знаю… Я пойду, вы не против? Нужно ещё в больницу успеть.

— Иди, конечно. Но позвони обязательно, хорошо? А то я волноваться буду.

Ксения пообещала и попрощалась. Но чем ближе подходила к двери красного уголка, тем страшнее становилось, и шаг невольно замедлила. Перед дверью остановилась и глубоко вздохнула.

Когда вошла, Андрей посмотрел на неё и приложил палец к губам. Ксения на цыпочках приблизилась.

— Спит?

— Кажется, да.

Ванька заулыбался с закрытыми глазами.

— Я не сплю!

Андрей пощекотал его.

— Хитрюга ты!

Ребёнок рассмеялся.

Ксения собрала детскую одежду и попросила:

— Ваня, давай одевайся.

— Домой поедем?

— Да, но сначала в больницу.

Ванька округлил глаза.

— Опять? Не хочу опять в больницу!

— Не спорь со мной, пожалуйста.

— А в чём дело? — спросил Андрей. — Мне медсестра сказала, что ничего страшного.

— Ничего, — подтвердила Ксения, — но лучше проверить у нормального врача. Он ведь головой ударился, Андрей. И вообще… ты тоже со мной не спорь!

Говоров не удержался и фыркнул от смеха. Она говорила хорошо поставленным командирским голосом. Ванька сидел насупленный, потом закинул голову назад и посмотрел Андрею в лицо.

— Пап, а ты со мной пойдёшь?

Ксения съёжилась, вновь услышав это важное слово из уст сына. Андрей же просто кивнул.

— Пойду, конечно. Одевайся.

Всю дорогу до детской поликлиники Ванька показательно капризничал и жаловался на всё подряд — на то, что он хочет есть, пить, спать, в туалет, затем решил придраться к новой машине Говорова. Так и сказал:

— Наша старая машина мне нравилась больше!

Ксения только головой покачала и отвернулась к окну, а Андрей рассмеялся.

— А эта не нравится?

Мальчик пожал плечами и принялся оглядывать салон.

— Эта больше.

— Это точно, — согласился Андрей.

В больнице они провели больше часа. Ванька выглядел несчастным, Ксения деятельной и встревоженной, а Андрей из последних сил проявлял терпение. Не понимал, почему они должны томиться в коридоре, когда всё можно было решить совсем по-другому.

— Надо было ехать в платную клинику, — сказал он, когда Ксения, наконец, вернулась с карточкой.

— Не выдумывай. Я доверяю этому врачу.

— Долго всё как… По-моему, с травмами должны принимать без очереди.

— Андрей, сядь. Остался один человек.

Он сел в неудобное, колченогое кресло и пересадил Ваньку к себе на колени. Тот провёз ботинком по его брюкам, и на них остался грязный след.

— Ваня! — шикнула на сына Ксения, но Говоров отмахнулся.

А когда остался один в больничном коридоре, окончательно затосковал. Разглядывал плакаты, с информацией о профилактике заболеваний и вздыхал. А чем больше времени проходило, тем сильнее начинал беспокоиться. Затянувшееся ожидание казалось недобрым знаком. Но когда они вышли из кабинета, Ванька выглядел повеселевшим, и Андрей вздохнул с облегчением.

— Ну что?

Ксения кивнула.

— Всё хорошо.

— Мне укол не делали, — порадовал Ванька и повис у Андрея на шее.

— Вот видишь, — обрадовался тот, — а ты боялся.

— Да ничего я не боялся! Вот ещё!

Пока возвращались к машине, Ксения гадала, что же дальше будет. Ванька цеплялся за руку Андрея, потом и вовсе заявил, что устал и идти сам больше ну никак не может, попросился на руки. Они с Говоровым о чём-то весело переговаривались, а она шла рядом и молчала.

Оказавшись в машине, Андрей обернулся и вопросительно посмотрел на неё.

Понимая, что изменить ничего не может, назвала адрес. Правда, с неохотой и Говоров это наверняка заметил, только вида не подал.

— Значит, вы теперь одни живёте, — усмехнулся он.

— Одни, — кивнул Ванька. — У меня теперь своя комната!

— Да ты что?

— Я тебе покажу!

— Договорились. А кормить нас с тобой будут?

— Мы маму попросим.

— А если нам, в качестве исключения, сегодня заказать пиццу?

Ванька подскочил на сидении и выдал радостный возглас.

— Да! Я хочу пиццу!

Ксения придержала сына.

— Вань, ты бы не прыгал. Ты всё-таки головой ударился.

— Мама, будем пиццу есть? — Он видимо почуял, что она чем-то недовольна и посмотрел умоляюще. Ксения даже виноватой себя почувствовала. Сын рад, его мечта сбылась, а она только о себе думает, со своими противоречивыми чувствами справиться не может. Заставила себя улыбнуться и поправила Ваньке шапку.

— Если хочешь пиццу, будет пицца.

Присутствие Говорова в квартире волновало. А он осматривался, причём с очень серьёзным видом, внимательно оглядел Ванькину комнату, словно сам в ней жить собирался.

Ксения несколько минут стояла в дверях и наблюдала за ним, затаив дыхание.

Андрей Говоров в её убежище. Там где она от него спрятаться старалась. Плакала, ругала и себя и его, строила планы на будущее опять же без него, а он пришёл, спокойно огляделся, передвинул кресло ближе к окну, остановился у Ванькиного письменного стола, и Ксения вдруг поймала себя на мысли, что вот именно этого она и ждала. Когда он придёт, и вся её жизнь вновь закрутится вокруг него, когда он пустоту прогонит.

Сердце радостно подпрыгивало, а в горле горький комок. От страха. От понимания того, что столько усилий и уговоров — всё зря.

— Чья квартира? — спросил Андрей, выходя из Ванькиной комнаты.

— Снимаю.

Говоров остановился посреди комнаты и упёр руки в бока. Снова огляделся.

— Здорово.

Ксения подозрительно прищурилась.

— Ты издеваешься?

— Почему? — удивился Андрей. — Здорово. Ты молодец. А Михаил Сергеевич как пережил?