Училка

Настя не сомневалась, что спокойно сможет уйти незамеченной, выйдя из освещенного пространства вокруг игровых столов. Она сделала несколько шагов, как ее словно обдало горячей волной, а потом бросило в холод. Повернув голову, она увидела, как из противоположного конца зала к ней направляется мужчина, обходя наблюдающих за игрой людей. Лампа от ближайшего игорного стола светила ей прямо в лицо и мешала его рассмотреть. Но прежде чем ее глаза смогли увидеть, сердце лихорадочно забилось в груди, она задрожала и судорожно сжала руки. Она сразу же узнала этот упрямый наклон головы — Валерий был совсем рядом с ней. Как же ей хотелось протянуть руки и броситься к нему на грудь, хоть на минуту почувствовать его сильные, крепкие плечи. Губы сами сложились в улыбку. Валерий подходил все ближе.

По выражению его глаз она поняла, что Валерий узнал ее — он улыбался, он был рад ее видеть. На какое-то мгновение Настя забыла обо всем. Сколько времени она заставляла себя не думать, не вспоминать об измене, ей почти удалось внушить себе, что она счастлива, что ей не нужно думать об этом человеке. Ей казалось, что она может управлять своими чувствами, может спрятать их глубоко-глубоко в своей душе. Ей почему-то вспомнилось, как Кир складывал фольгу от конфет и шоколада до тех пор, пока она не превращалась на ладони в такие же маленькие острые металлические кусочки. Кир разбрасывал их по всей квартире, они почему-то часто падали на пол, и Настя несколько раз укалывала о них босые ноги. Яркая блестящая упаковка от сладкой конфеты больно царапалась. Свои чувства и переживания Настя старалась спрятать, но они больно ранили ей сердце. Сердце ее рвалось из груди, она уже хотела поднять руки, чтобы положить их на широкие надежные плечи, но в ту же минуту она вспомнила, что не может позволить себе воровать чужое счастье. Острая боль поразила ее, она сжалась, прижав ладони к вискам.

— Настя, как ты? — раздался позади Насти встревоженный голос Виктора.

Он подошел к ней вплотную и осторожно обнял.

— Ирина меня позвала, сказала, что ты уже устала. Что-то я совсем своих дам сегодня забросил. Пойдем, я провожу тебя. Как ты себя чувствуешь? Ты побледнела, — обеспокоенно проговорил Виктор, внимательно глядя в лицо девушке.

Виктор увлек ее в сторону лестницы. Краем глаза она заметила, что Валерий замер на месте, глядя ей вслед.

Обеспокоенный Виктор суетился вокруг Насти, и, если бы она его не остановила, то он бы непременно вызвал врача. Ей с трудом удалось уговорить его отвезти ее домой, а не к его знакомому врачу, который «многим ему обязан и без всяких проблем сделает для Насти все, что нужно». Он осторожно усадил ее в машину, и Настя назвала шоферу свой адрес. Виктор держал Настю за руку, заглядывал ей в глаза, а ей хотелось только одного — чтобы на его месте сидел совсем другой человек, видеть которого она не имела морального права.

Настя тепло простилась с Виктором на пороге квартиры. Виктор внимательно посмотрел ей в глаза и наклонился поцеловать ее. Настя инстинктивно сжалась. Виктор грустно улыбнулся и поцеловал ей руку. Настя смотрела на склоненную голову и боролась с желанием погладить темные волнистые волосы. И хотя в этом жесте не было бы ничего, кроме простого чувства благодарности и признательности, она сдержала себя.

— До свидания, спящая красавица. Жди своего принца. Прощай. — Виктор повернулся и ушел, махнув на прощание рукой.

Настя открыла дверь, в квартире было тихо, только в комнате Калерии Андреевны горел свет. В углу кровати тихо посапывал Кирилл.

— Уже вернулась? Как повеселились? — шепотом спросила Калерия Андреевна.

— Хорошо. Почему ты не ложишься спать?

— Непривычно, что тебя нет дома. А потом захотелось почитать. Устала?

— Немного. Я пойду спать. Спокойной ночи!

Настя прошла к себе в комнату, аккуратно повесила выходное платье на вешалку, надела халат, прошла в ванную. Она вернулась в комнату и плотно закрыла дверь. Ее выдержки хватило даже на то, чтобы расправить постель и лечь. Вот и все. Она одна, ее никто не видит, и теперь можно поплакать всласть так, что к утру подушка станет мокрой от слез. Но слез почему-то не было.

Настя села в кровати и прижалась спиной к стене, положила подушку на колени; пройдет еще совсем немного времени, и она станет такой толстой и безобразной, что не сможет обхватить себя руками. Настя швырнула подушку в изголовье и натянула одеяло до подбородка.

Ей почти удалось убедить себя, что любовь прошла, перегорела. Но стоило снова увидеть Валерия, как она поняла, что перегорела обида, прошла и рассеялась, как дым, а любовь осталась. Неужели ей уже никогда не избавиться от этой муки? Неужели она всегда будет испытывать сладостную боль, вспоминая о тех днях, что они провели вместе? Сегодня она увидела его и все забыла: его измену, свое решение забыть его и страшную, иссушающую душу боль. Сколько бессонных ночей провела она, внушая себе, что этот человек недостоин ее внимания, что даже если он и захочет с ней остаться, она просто не сможет украсть его у другой. Разве имеет она право лишать другого ребенка отца? Но чтобы она ни говорила себе, как бы себя ни уговаривала, одного взгляда Валерия было достаточно, чтобы заставить ее забыть обо всем на свете.

А все-таки она была благодарна судьбе за то, что еще раз его увидела.

38

— Настя, доброе утро! Я тебя разбудила?

— Что ты, Ирина! Мы уже давно встали.

— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — деловым голосом осведомилась Ирина. — Вы с Виктором так быстро уехали, что мы с Леонидом даже не заметили. Потом Виктор вернулся и сказал, что с тобой все в порядке, волноваться не стоит. Так как ты сегодня себя чувствуешь?

— Хорошо.

— По голосу твоему не скажешь.

— Много специалистов появилось… Я уже устала всех убеждать, что со мной ничего не случилось.

— Ну, положим, ты нас вчера слегка напугала.

— Просто твоему Виктору захотелось поиграть в заботливого кавалера.

— У него это вполне получилось. Как он тебе понравился?

— Ирина! — возмущенно произнесла Настя.

— Молчу-молчу. Чем занимаешься?

— Пытаюсь работать от нечего делать.

— Как, уже? Замечательно. А где твои?

— Гулять пошли.

— А почему ты к ним не присоединилась? Тебе нужен свежий воздух.

— Тебе нужно поговорить с моей мамой и отвести душу. Я чувствую себя совершенно нормально и не хочу, чтобы меня рассматривали как живой инкубатор.

— Что ты такое говоришь! Настя, да что с тобой сегодня? Ты чем-то расстроена?

— Я видела Валерия.

— Когда?! Он приезжал к тебе?

— Конечно, нет! Я видела его вчера в казино.

— Этого не может быть! Ты ошиблась.

— Увы! Помнишь ту женщину в казино, которая тебе понравилась? Она выиграла вчера вечером…

— С ней еще был интересный такой англичанин…

— Американец.

— Постой, а откуда ты знаешь?

— Это компаньон Валерия, они сотрудничают с одной американской фирмой.

— Так эта женщина…

— Оксана Дмитриевна.

— А где был Валерий?

— Бродил между столами и увидел меня.

— Вы говорили?

— Нет, в этот момент ко мне подошел Виктор и увел меня.

— Ой, постой, я к тебе сейчас приеду. Ты только никуда не уходи.

— Ирина, ну куда ты сейчас поедешь? У тебя, наверное, дел полно.

Но Ирина уже бросила телефонную трубку. Настя вздохнула, положила трубку на место и вернулась в комнату к компьютеру. Она осторожно примостилась на стул и посмотрела на экран. За сегодняшнее утро ей уже удалось придумать две сцены. Вчерашняя встряска пошла ей на пользу. Настя вздохнула. Как ни странно, человек привыкает ко всему, ей уже удается не плакать, когда становится горько и хочется пожалеть себя.

Ирина появилась через двадцать минут. Собранная и настроенная на борьбу, она буквально влетела в квартиру, торопливо разделась, скинула новомодные сапоги на высоченном каблуке и разутая прошла в комнату Насти.