Страница 27 из 30
Я отрицательно покачала головой. Фрэнк еще никогда не говорил со мной об этом. Как же мало я о нем знаю.
— Я тебя не утомила? Тогда на, выпей немного сока. А то Фрэнк будет очень недоволен, когда приедет: уезжая, он оставил мне очень четкие инструкции на твой счет.
— Его нет?
— Не волнуйся, он уехал по делам, через пару часов вернется. Может быть, ты поспишь?
— Я не хочу, лучше расскажите мне, что было дальше.
— На свадьбу Фрэнка я приехала со своим новым знакомым Свеном Андерсеном. Принято считать, что скандинавы — люди сдержанные по характеру. Если это и так, то к Свену это не относилось. Мне не приходилось раньше встречать человека более веселого и эмоционального. Он сразу обратил внимание на странные взаимоотношения между мной и сыном. Для него они были просто непонятны. Свен и Фрэнк сразу понравились друг другу. Он ничего не имел против нашей свадьбы и не считал, что я предаю память об отце. Единственное, что он отказался сделать, — это продолжить семейный бизнес. Фрэнк основал свое собственное дело. Со своей женой они начали все с нуля и, как ни странно, сумели пробиться. Джудит была типично деловой женщиной, глядя на нее, я вспоминала свою молодость, и мне становилось страшно. При ее целеустремленности, честолюбии и таланте, несомненно, она должна была добиться многого. Перед ней открывалось блестящее будущее, но в нем не было места семейному очагу и детям. Думаю, что для нее муж был прежде всего компаньоном, другом, сексуальным партнером; замужество для нее было одним из кирпичиков в основании ее карьеры. Тебе кажется странным, что о детях говорю я, лишившая любви и тепла своего единственного сына? Со Свеном я испытала настоящую любовь и счастье, радость, что живешь ради другого. Мне было горько и стыдно от того, что я так обездолила своего сына. Я знала, что в своем браке он не узнает подлинного счастья. Мы ждали ребенка, когда случилось непоправимое. Свена не стало. Ребенка я сохранить не смогла. Разом я потеряла все, ради чего жила. Известие о гибели Джудит застало меня в клинике, куда меня поместили. После гибели мужа и потери еще не родившегося ребенка я пыталась покончить с собой. Спустя неделю после похорон Джудит Фрэнк разыскал меня и забрал к себе, несмотря на протесты врачей.
— Какой ужас! Сколько же вам пришлось пережить! Эмма, а вы можете рассказать мне, как погибла его жена?
— Разбилась, катаясь на горных лыжах. Она во всем стремилась быть первой и не желала признавать, что кто-то в чем-то может превосходить ее. Фрэнк тяжело переживал ее гибель, не мог простить себе, что, зная ее характер, отпустил отдыхать одну в горы. Фрэнк ликвидировал свое дело, чтобы целиком посвятить себя мне и делам нашей компании. Он выходил меня; потеряв все, я обрела любовь своего сына. Жизнь моя снова обрела смысл. Нам было очень хорошо вдвоем, я вновь стала заниматься бизнесом, теперь уже вместе с сыном. Я была счастлива, пока однажды не поняла, что из-за своего материнского эгоизма совершенно не думаю о личном счастье моего сына и что в свои сорок лет он совершенно не помышляет о женитьбе. Ему вполне хватало заботы обо мне и нескончаемой работы. Мне стало ясно, что в своей жизни я могу совершить непоправимую ошибку, если оставлю все как есть. По твоим глазам вижу, ты хочешь меня еще о чем-то спросить. На сегодня хватит, у тебя был трудный день. Теперь отдыхай, тебе нужно набираться сил.
Эмма повернулась и тихо вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Как ни странно, но нам с котенком довольно скоро удалось заснуть.
Глава 24
Я проснулась глубокой ночью, задыхаясь от духоты. Осторожно поднявшись, попыталась открыть окно. Этот новомодный замок не поддался моим слабым рукам. В углу комнаты я нашла сумку со своими вещами, вытащила спортивный костюм, переоделась и заплела волосы.
— Куда ты собралась?
Мягкий голос Фрэнка тихо раздался у меня за спиной.
— Мне душно, я хочу погулять.
— На улице холодно и идет дождь; подожди, я сейчас что-нибудь придумаю.
Я села на кровать и прижала к себе котенка. Вошел Фрэнк, неся в руках целый ворох одежды. Закатав рукава, он надел на меня два своих свитера. После этого его огромная куртка на меху на мне почти не болталась.
— Жаль будить Тони.
— Зачем?
— Он спит в комнате, у двери, сегодня его очередь.
— На случай, если ты неожиданно пойдешь ночью в гости?
— Нет, на случай, если ко мне неожиданно попытаются войти. Можно считать этот вопрос проявлением ревности?
— Конечно нет. Я пройду осторожно, он не услышит.
— Напрасные надежды. В Париже мне однажды удалось ускользнуть от них без предупреждения, но больше у меня не возникает желания проделать это вновь.
— Ты платишь им деньги, чтобы они тебя охраняли, и стремишься освободиться от них — это же полный абсурд.
— Может быть, выйдем на балкон?
— Давай.
Фрэнк взял меня за руку и повел по темной квартире, расположение которой было мне совершенно незнакомо. Ночью она показалась мне огромной. Мы, осторожно ступая, прошли по коридору, куда-то повернули, вошли в небольшую комнату. Фрэнк отдернул штору, открыл балконную дверь и вывел меня на свежий воздух.
Холодный ночной воздух обжег мне лицо, я с наслаждением вздохнула. Фрэнк осторожно усадил меня в кресло, укутал ноги пледом, а из кармана, как фокусник, извлек тихонько мяукнувшего котенка. Котенок не пожелал лежать у меня на коленях; смешно подергивая кончиком хвоста, он принялся обнюхивать балконную решетку.
— Ты готов удовлетворить любой мой каприз, потому что Джек считает меня ненормальной?
— Джек как раз считает тебя совершенно нормальной. В твоем положении тебе давно нужна была разрядка, просто не в такой форме. Прости меня, я не хотел тебя пугать. Мне было страшно потерять тебя. Ты была такая измученная. Ну что ты опять плачешь?
Он поднял меня на руки, сел в кресло и стал убаюкивать, как маленького ребенка.
— Почему ты до сих пор не женат?
— Боже, как давно я ждал, когда же ты спросишь меня об этом.
— А почему бы тебе самому мне не рассказать?
— Рассказывать женщине, которую любишь, о своей прошлой жизни? Зачем? Чтобы вызвать у нее ревность?
— Ревновать к прошлому просто глупо.
— Удивительно, в твоей голове, оказывается, есть умные мысли. Не сердись, я пошутил. А то ты, пожалуй, опять начнешь плакать, и мне опять достанется от Эммы. Я был женат, мы прожили вместе три года. Мы поженились сразу после окончания университета. Джудит решила полностью посвятить себя карьере, она была талантливым дизайнером, дети ее не привлекали. Я смог основать собственное дело, со временем удалось расширить его. Необходимость в ее работе отпала, но Джудит не хотела прерывать свою карьеру. А потом она погибла, катаясь на горных лыжах. Ее смерть почти совпала со смертью мужа Эммы. Эмме потребовалась помощь. Хотя я убежден, что она прекрасно справилась бы и без меня, — просто ей хотелось быть ко мне поближе. А потом мне уже некогда было думать о семье. Жизнь моя была хорошо устроена, я был занят интересным делом.
— И у тебя была Анна-Мари.
— Эй, ты почему ее так невзлюбила? Чем она тебе так досадила?
— Мне?! Да ничем. Просто она убеждала меня в том, что ты не хочешь детей. А почему ты, собственно говоря, на ней не женился?
— Она хороший работник, но они с Эммой сразу невзлюбили друг друга.
— Ах, а ты, оказывается, у нас маменькин сынок?
— Не мог же я пойти против желания собственной матери?
Я внимательно посмотрела на него.
— Что-то говорит мне, что ты меня обманываешь. Ты всерьез хочешь убедить меня в том, что во всем слушаешься свою мать? Что ты у нее под каблуком?
— Ну ты же видела, как она лихо со всеми нами тут расправляется. Даже мои ребята ее боятся.
— Очень странно, на меня она произвела такое приятное впечатление. Так почему же ты все-таки не женился на Анне-Мари? Она же такая красивая.
— Если тебе хочется, чтобы я стал это отрицать, доказывая, что она уродина, то я не буду этого делать. А что касается, почему я не женился на ней… Когда я был совсем маленьким, моя бабушка говорила, что муж и жена как две половинки апельсина: если их сложить — получится одно целое. Анна-Мари просто еще не нашла свою половинку.