Страница 38 из 58
— Кончай ты, — попросил Фрейзер. — Это нехорошо.
— Не женись на ней, Фрейз! Нельзя же так — только из-за денег…
Тут я спохватилась, что опять брякнула лишнее, но Фрейзер, похоже, отнесся к этому спокойно.
— На вас двоих не угодишь. Теперь, выходит, это я мерзавец. С Амандой все в порядке, а я — алчный подонок, который женится исключительно ради выгоды.
— Извини! Я опять не то ляпнула.
— Проехали. Я уже до ручки дошел с этой чертовой свадьбой. Мел, мы ведь давние друзья. Можешь ты мне пообещать, что оставишь эту тему, как это сделал Энгус?
Я задумалась.
— Просто потому, что это не мое дело?
Фрейзер кивнул.
— Хорошо. Тебе видней. Мы ведь действительно так долго были друзьями. Если не считать пятилетнего перерыва.
Он поднял руки:
— Это ты исчезла. Ты слегка выпила на выпускном вечере, а в следующий раз позвонила, выплыв из небытия, через пять лет.
Я никогда не умела прощаться.
— Ну что ж. Я обещаю.
Прикончив свою лазанью, Фрейзер набросился на мои спагетти.
— Тебя что, дома не кормят?
— Почти нет. Меньше пяти миллиграммов жира в неделю до самой свадьбы.
— Ты сам начал! Двух секунд не продержался. Свадьба-свадьба-свадьба. На, поешь.
Фрейзер печально улыбнулся, и у меня стало совсем скверно на душе. О чем мы только думали, затевая весь этот бред с записью? Совали свой поганый нос в чужую жизнь.
Если я не ударяюсь в споры о превосходстве происхождения над воспитанием (а такое случается не часто, поскольку в последнее время я редко вижусь со своими генетически-этически-биологически завернутыми приятелями), то мной овладевает непреодолимое желание кормить людей, вызывающих у меня сочувствие. Я забываю об отсутствии у меня кулинарных способностей и вспоминаю о маме.
— Ты не хочешь как-нибудь заглянуть на ужин? — спросила я. Проклятые гены.
Фрейзер знал меня довольно хорошо. Он оторвал взгляд от моей тарелки, которую как раз долизывал.
— Ты меня жалеешь?
— Нет, что ты. Ни в коем случае. Я уже целую вечность собиралась тебя пригласить.
— Правда? А кого ты еще хотела позвать?
— Ну… — Черт побери. — Ты почетный гость, тебе и выбирать.
— Как занятно. Намечается большой ужин?
— Да!
Была не была!
— Для всех нас?
— Кого это — нас?
— Ты, я, Аманда и Энгус.
— «Нас» я представляла себе несколько иначе. Хотя, почему нет?
— А можно я позову Нэша? Это было бы здорово. Маклоклин… вроде как отказался быть моим шафером, так что я попросил его.
— Понятно. Да, конечно.
— И Аманда наверняка захочет привести одну из своих подружек.
— Это еще куда?
— Извини, я так понял, что ты планируешь большую вечеринку.
— Так и есть, — буркнула я. — А ты не мог бы устроить, чтобы это была Муки?
— Я их в жизни одну от другой не отличу. А почему именно она?
— Сама не знаю.
— Это не та, которая в конце записи неразборчиво бормочет?
— Возможно.
— Я так и думал.
Фрейзер посмотрел на меня, глаза его озорно поблескивали:
— Сама-то уверена, что хочешь впутаться в эту заварушку?
— Подумаешь, накупить, наготовить, подать и перемыть все за восьмерых. Что тут сложного? Я вон сегодня яичницу-болтунью соорудила.
— Спасибо тебе. Это очень любезно с твоей стороны.
Я улыбнулась.
— А можно тебя кое о чем попросить?
О… Только не еще одну из этих.
— Просто из интереса… — Фрейзер подался вперед. — Скажи, что происходит между тобой и моим малюткой-братцем?
Я опешила.
— Ничего!
— Он говорит то же самое. Это означает, что один из вас лжет.
— Спасибо, Сократ.
— Да ладно тебе. Признайся честно.
— Ровным счетом ничего не происходит. Я кое с кем встречаюсь.
— Энгус говорит, он форменный ублюдок, — заметил Фрейзер.
— Энгус думает, что в личной жизни всех и каждого последнее слово должно быть за ним.
Фрейзер улыбнулся:
— Ну… пожалуй. Но он тебе нравится?
— Твой малютка-братец?
— Да.
— Ну а он что говорит?
— Ничего.
— Прекрасно, — отозвалась я. — Тогда и я ничего не скажу.
— Ах вот как.
— Злись, злись на здоровье.
— Бог ты мой. Вы и в самом деле похожи.
— Заткнись, а? — попросила я. — Если честно, я сама не знаю, кто или что мне сейчас нравится. Все так запутано. Каждый встречается не с тем, с кем надо. От Алекса у меня крыша едет, и в чем разница, если из-за твоего брата происходит то же самое? Так что ты, возможно, прав: всем нам следует заниматься только своими собственными делами.
Видимо, прозвучало это куда более серьезно, чем было задумано, поскольку Фрейзер опустил голову и медленно кивнул:
— Верно, мадам.
— Ладно, может, ты меня угощаешь обедом — пока еще не обременен узами брака?
— Это ты должна меня угостить — за то, что пыталась расстроить мою свадьбу.
— А ты меня — за то, что появился без предупреждения.
— А ты — за то, что подкараулила меня в моем собственном доме.
— А ты — за то, что задавал неподобающе интимные вопросы про своего братца.
Фрейзер засмеялся:
— Ну а ты — за то, что говорила неподобающие вещи о моей невесте!
Официант вернулся со счетом.
— На самом деле, — спокойно сказала я, — ты должен угостить меня обедом, потому что я оставила бумажник в конторе.
Фрейзер расхохотался:
— Ну, лиса! Вообще-то я с удовольствием.
— С меня причитается. И еще я хочу посмотреть, как ты подписываешься на чеке «лэрд».
— Это на случай, если еще не все вокруг считают меня полным индюком?
Мы шли по улице, пробираясь сквозь толпу людей, проводящих в бесцельных скитаниях свой обеденный перерыв.
— Спасибо, что вытащил меня, — сказала я.
— Благодари Энгуса. Это его идея. Энгус и Мел, тили-тили-тесто…
— Заглохни.
— Сколько оскорблений в силах вынести один человек?
— В ближайшие сорок лет своей жизни ты это узнаешь. А теперь проваливай.
И я помахала ему рукой; на душе у меня было гораздо веселее, чем час тому назад.
Моя голосовая почта побила все рекорды: двенадцать сообщений, смесь подхалимажа со стороны Алекса и проклятий со стороны секретарши. Плюс послание от Фран. Услышав ее сообщение, я только схватилась за голову:
Фран! Я совсем позабыла о ней, продумывая этот ужин. Но нас уже восемь, а стульев у меня только пять… Может, просто ей не говорить? Такая мысль была внове для меня. Обычно я пару носков не могла надеть, не позвонив ей. Некоторое время я боролась с собственной совестью: собиралась же я пригласить Линду — она ведь в любом случае будет там болтаться, хотя ее никак не назовешь душой компании… Может, попросить Аманду не притаскивать Муки?.. Только тут до меня дошло, во что я сама себя втравила. Да у меня и сковороды такой нет — отмахать яичницу на восьмерых! Я ничего не имела против того, чтобы околачиваться на кухне, если хватает свободного времени и нет никого, кроме нас с Алексом: он-то и головастиков сожрет, если ничего более удобоваримого под рукой не окажется. Но тут… Дело плохо. Черт меня дернул выпендриваться и порываться облагодетельствовать Фрейзера!
Я решила позвонить Энгусу. С чего это он вздумал давать задний ход? Храброе Сердце, называется. Увы, он был занят. Его просили побыть здесь подольше — что ж, значит, хоть с работой у него все хорошо.
Я отключила голосовую почту, и телефон немедленно затрезвонил. Сердце у меня подпрыгнуло — надо же, как быстро Энгус до меня добрался. Но это оказался Алекс.
— Прости, — сказал он. — Прости, ради бога. Мы немного выпили, голова вообще не работала. Я должен был отправить за тобой такси.
— Урод. Ты в какое положение меня поставил перед друзьями?
— Перед какими друзьями?
Внезапно я четко поняла: не хочу, чтобы он знал, что мы были наедине с Энгусом.
— Энгус и Фран — мы заскочили к Фрейзеру.
— Фран?
— Да, а что?
— Да так, мне просто показалось, что я видел ее вчера вечером в метро.