Страница 2 из 58
— Мелани, дорогая!
До меня уже дошло, что на языке пиарщиков «дорогая» означает «знакомство низшего сорта».
— Привет, Мэнди.
Она ненавидела, когда ее так называли.
— Может, соберемся сегодня вечерком — Франческа, ты и я, выпьем по рюмочке?
Сегодня вечером? Делать нам больше нечего.
— У меня новости! — заливалась Аманда.
— Правда? Какие?
— Ой, нет, это можно сказать только за рюмочкой!
— Ну ладно. Фран! — Фран валялась на диване и рисовала себе усы. — Как насчет того, чтобы выпить сегодня с Амандой?
Фран зарычала, яростно замотала головой и скорчила рожу, изображая ягуара, — не иначе, в драматической школе научили.
— Прекрасно, — сказала я в трубку. — Мы с удовольствием. Где?
— «Атлантик»? — Аманда глупо хихикнула. На хрен. Коктейли и надутые шишки. Плюс ко всему Аманда живет в шикарном северном Лондоне, а мы с Фран — в Кеннингтонге, на симпатичной, но занюханной южной окраине, так что с тем же успехом можно организовывать межгалактический союз.
Я парировала «Ладьей и лопатой» — грязной и опасной дырой.
— Ой, Мелани, ради всего святого… Ну ладно, тогда «Озон».
— «Кувшин и пианино» — и ни шагу дальше. На том конце провода вздохнули.
— Пожалуйста, раз ты так настаиваешь… — Я почти услышала, как Аманда надула губки. Зря старается — у меня пениса нет.
— И на хрен тебе это? — застонала Фран, едва я повесила трубку. — Ее или в должности повысили, или какой-нибудь педик-музыкант из Вест-Энда на свидание пригласил.
— Кто знает, — сказала я. — А вдруг у нее случилось что-то страшно неприятное? Может, ее трахнула в задницу целая компания матросов или еще что-нибудь эдакое, и только мы, подруги детства, теперь способны ее утешить. Ха-ха-ха.
— Ну и как, похоже, что у нее трахнутый в задницу голос? Или все-таки изощренно-злорадный?
Я поразмыслила с минуту.
— Э-э… Изощренно-злорадный.
— Ну ясно. Сын Шона Коннери пригласил ее на ланч или что-то типа того. И битых два часа мы будем слушать, как у нее все прекрасно, и с тоски ненароком налижемся, и тогда Аманда, трезвая как стеклышко, укатит куда-нибудь, где веселее, а мы от горя и недовольства жизнью упьемся вдрызг и несколько дней будем себя ненавидеть.
— Хо-хо… Так, а что мы наденем?
Аманда впорхнула в бар точно в назначенное время. Вся на четыре «п» — пикантная, прелестная, подтянутая и прыткая. Я и забыла: она не просто выпендривается, она громко выпендривается.
— Белое вино, идет?
— Нам фирменное, Аманда! — крикнула Фран. — И в стаканах.
Наконец Аманда с напитками добралась до нас. Огляделась по сторонам — нет ли знакомых, — опустилась на свою идеальную задницу и развернулась к нам, сияя улыбкой, как дикторша, объявляющая прогноз погоды.
— Так что у тебя за новости? — спросила я с надеждой.
— Девочки, никогда не угадаете!
— Ты по двойному закону мировой справедливости выиграла в лотерею? Ты на самом деле мужчина? Или залетела от сорока матросов? — Последнее Фран буркнула вполголоса.
— Я помолвлена!
— О господи! С кем? — воскликнули мы одновременно.
— Ты его знаешь, Мел. Помнишь, Фрейзер Маккональд из университета?
— Фрейзер — это кто? — осведомилась Фран.
Но я-то его прекрасно помнила. Милый и мягкий верзила с взъерошенными волосами, в неизменном потрепанном свитере. Я сохла по нему как ненормальная, он этого не замечал, и мне только и оставалось, что околачиваться рядом и прикидываться просто хорошим товарищем. В течение нескольких лет. Не самый триумфальный период в моей жизни. Боже, неужели эта мерзавка всегда будет побеждать? Ведь Фрейзер — это… Да по мне — так это просто предел мечтаний.
— Ты и Фрейзер! Вот сраные ублюдки, — сказала я. — То есть надо же, ты выходишь замуж. Поздравляю, это чудесно. И как быстро.
Фрейзер, насколько я помнила, никогда и ничего быстро не делал. Он вечно слонялся по колледжу в поисках уголка, где можно сесть и вытянуть свои неимоверно длинные ноги. Я обычно ошивалась метрах в десяти позади, на случай, если Фрейзер что-нибудь обронит, а я это что-то смогу подобрать.
— Ой, знаю, знаю. — Аманда продемонстрировала кольцо на своем миниатюрном пальчике. — Он говорит, что я просто с ног его смела! Хи-хи-хи!
С ног его смела? А может, еще и паровым катком переехала? Фрейзеру никогда бы не понравилось, чтобы его сметали с ног, — мысленно взбунтовалась я. Фрейзеру нравилось шататься по холмам, рассматривать комиксы «Виз» и заваливать экзамены по инженерному делу.
— По-моему, я его припоминаю, — изрекла Фран. — Встречала пару раз. Длинный такой. Долговязый. Он же вроде не в твоем вкусе.
— В общем-то, да. — Аманда хищно улыбнулась.
— Где ты его откопала? В шахматном клубе?
— Нет, на самом деле все было гораздо забавней… Я мурлыкала с…
— Что? — переспросила я.
— Ой, ну, моя работа, дорогуля, ты же знаешь.
Гррррр.
— Я работала с нашими клиентами в Эдинбурге, они выпускают путеводитель по старинным замкам. И кого я вижу в брошюре? Старого приятеля по Дарему, Фрейзера!
Я не стала уточнять, что за все то время она не перекинулась с ним и парой слов, поскольку он то и дело краснел и целых три года носил одни и те же кроссовки «Конверс».
— Короче говоря, я решила, что стоит пропустить с ним по рюмочке…
— Погоди-ка, — перебила Фран. — А какого черта он делал в брошюре? Или это была реклама кроссовок «Конверс»?
Аманда закатилась переливчатым смехом.
— Нет, на самом деле… Вы, наверное, решите, что это безумие: я, малютка Аманда Филлипс из «Портмаунт Компрехенсив»…
Господи ты боже мой.
— Ну? — подстегнула Фран.
— Оказывается, на самом деле… он лэрд!
— Он — что?
А ведь я знала.
— Да-да. Ну разве это не мило? Лэрд — значит лорд, только шотландский.
— Это правда? — Фран перевела взгляд на меня.
— Гм, я в курсе, что его дядя был лэрдом. Если его отец умер — наверное…
Аманда смотрела на меня, потрясенная до глубины души.
— Мелани, ты все время это знала и не сказала мне!
— Ты ведь однажды, если не ошибаюсь, встретила его на вечеринке и во всеуслышание объявила, что он смешно пахнет.
— Нет, это не могла быть я! — Аманда снова залилась смехом. — Как бы там ни было…
— Он смешно пах? — спросила меня Фран.
— Только во время дождя.
— Дорогие, — с нажимом в голосе произнесла Аманда. — Это и есть моя большая новость.
Мы угомонились, и на губах Аманды вновь заиграла скромная улыбка.
— Как бы там ни было, мы встретились, и у нас оказалось так много общего, мы все смеялись и смеялись без умолку… Потом он приехал в Лондон по каким-то земельным вопросам, и мы увиделись снова, и так все и шло шаг за шагом, пока однажды, на Каледонском балу… И вот теперь я готовлюсь стать леди Амандой Филлипс Маккональд.
— Так его фамилия тоже Филлипс? — саркастически спросила Фран.
— Нет-нет, понимаешь, я принимаю его фамилию — и сохраняю свою. Дань феминизму. Видели меня в «Татлере»?
Фран потом рассказывала, что глаза у меня стали размером с блюдца. А она спросила:
— Он богатый?
— Не говори глупостей, дорогуша, что там может быть, в этой Шотландии?
— История? Природа неописуемой красоты? Мел Гибсон? [1]
— Овцы и алкоголики, дорогуша. К тому же у него и фасолинки не найдется… А ведь надо управляться с целым замком — как по-твоему, хватит на такое его жалованья?
Тут Аманда ударилась в трепотню о перестройке замка. Я ведь там действительно бывала (Фрейзер приглашал всю нашу компанию, но я пыталась внушить себе, что это лишь ради меня одной). Это оказался не столько замок, сколько груда камней, и дядюшка Фрейзера жил в единственном уцелевшем коттедже для прислуги, но Аманда явно об этом еще не знала и разглагольствовала, как там теперь будет уютно и обязательно в ее стиле.
— Думаю, акцент надо сделать на резких контурах — знаете, такой постиндустриальный вид, — разливалась она.
1
Голливудский актер Мел Гибсон сыграл героя Шотландии в фильме «Храбрец». — Здесь и далее примеч. ред.