Новый мировой порядок

Япония.В XXI в. на место одного из мировых лидеров будет претендовать Япония— могучий экономический титан, чей ВНП в 2006 году составил 4,9 трлн. дол. В течение полувека она была самой динамичной страной Азии, главным проводником американского влияния здесь и даже «главной призмой, сквозь которую Соединенные Штаты оценивали свои интересы в регионе» [963]. 90-е гг. оказались потерянным временем страны, периодом стагнации второй экономики мира. У нее ограниченные природные ресурсы, ее население быстро стареет, способность лидеров организовать национальное могущество не вызывает восхищения.

В официальном японском докладе «Япония в XXI веке» говорится: «Если не произвести решительные перемены, Японию ждет глубокий упадок» [964]. Доклад призвал японцев осуществить перемены, равные по значимости революции Мэйдзи и периоду после Второй мировой войны. Но в первом случае революция уничтожила правящий слой в полтора миллиона самураев, а во втором чистку прошли двести тысяч чиновников. За счет кого собирается обновляться Япония будущего? При этом японские экономические и геополитические стратеги ожидают таких перемен в Азии, которые могут резко усилить уязвимость страны — речь идет о впечатляющем подъеме Китая.

До 1990 года две трети американцев воспринимали Японию как главного претендента на гегемонию в Азии и соперника Америки. Теперь эти страхи ушли в прошлое. В последующие полтора десятилетия значимость Японии уменьшилась значительно. Ныне лишь 45 процентов американцев ныне видят в ней полнокровного конкурента. Но 59 % американцев полагают, что в следующем десятилетии Япония восстановит свои позиции [965]. По крайней мере, так было во время революции Мэйдзи и после Второй мировой войны. Каковы основания не верить, что Япония найдет в себе силы подняться в третий за полтора столетия раз?

На данном этапе самые растущие в Японии отрасли идентичны американским — сфера высоких технологий и телекоммуникации. В последней наблюдается ежегодный рост в 12 процентов. У Японии появилась своя Силиконовая долина в токийском районе Шибуя (по-японски «еще более хорошая долина»). Возможно, Японии понадобятся еще несколько лет, для того чтобы выйти из кризисного ступора. Возможно, новая Япония будет еще более конкурентоспособной, она расширит собственный рынок и бросится на все мировые рынки.

Американские исследователи определяют происходящие ныне в Японии процессы как «тихую революцию». По мнению американской исследовательницы Д. Хелвег, «когда Япония встанет на ноги, она сможет бросить вызов Америке сразу на нескольких фронтах. На экономическом фронте, если высокотехнологичные японские компании возглавят новую волну технологического развития, — к чему они готовятся — они смогут понизить стоимость акций американских лидеров высокой технологии и занять их место… Упрочившая свои позиции Япония в сфере национальной безопасности может оказаться менее склонной следовать за США в Азиатско-Тихоокеанском регионе и повсюду в мире. Если Япония изберет новую политическую линию или найдет новых союзников, Соединенным Штатам придется пересматривать свою военную стратегию в регионе — особенно если Япония пересмотрит свою конституцию и создаст постоянную армию. Азиатские страны будут тогда смотреть не на США, а на Японию» [966]. По авторитетным прогнозам примерно через пять лет японская экономическая машина заработает на полных оборотах.

Япония не замерла в стратегической неподвижности. Ведь вся история страны, особенно после революции Мейдзи, являет собой поток удивительных перемен, неожиданной смены курса, постоянного геополитического лавирования. Японская элита не потеряла самообладания, надеясь на перелом неблагоприятной тенденции. Глава японского концерна «Мацусита» Коносуке обратился к иностранным менеджерам с такими словами: «Мы собираемся победить, а индустриальный Запад потерпит поражение; и вы ничего не сможете сделать, потому что причины вашего поражения лежат внутри вас. Вы считаете, что правильным является такое положение, когда боссы думают, а рабочие закручивают гайки. Вы считаете сутью менеджеризма получение идей из голов боссов и передачу их в руки рабочих… Для нас же главное — мобилизация и концентрация интеллектуальных ресурсов всех членов фирмы. Умение узкой группы технократов, сколь бы блестящими они ни являлись, не может быть стабильной основой успеха» [967].

После десятилетней стагнации Япония предпринимает фундаментальные перемены в экономической системе. Изменится система пожизненного найма на работу, внутренней взаимозависимости компаний, система кейрецув поставках. Растет объем иностранных инвестиций. Структурные барьеры, мешавшие стабилизации отношений Токио с Вашингтоном, начинают ослабевать. Реструктуризация японской экономики делает ее могучим конкурентом прежде всего Соединенных Штатов.

Япония опирается на технологическую и экономическую компетентность и политическое единство. В 2005 г. году премьер-министр Юничиро Коидзуми объявил о том, что «пришло время для Японии начать распространять свои ценности» [968]. Речь идет о самом эффективном защитнике «азиатских ценностей».

Американцы уже отмечают, что для японских политических деятелей стало своего рода рутиной подчеркивать свою автономию от Соединенных Штатов. Немалая часть японских политиков призывают изменить продиктованную американцами конституцию, воздействовать на японскую идентичность (воспринимая ее как мост между Западом и Востоком), постараться найти более весомые рычаги воздействия на Соединенные Штаты, проявить новую активность на форуме ООН, бросить вызов Америке в мировой экономике. Японская пресса была по-своему довольна массовыми выступлениями против США и глобализации в 2000–2006 годах. «Асахи Симбун»: «Развитые и развивающиеся страны сказали «нет»Соединенным Штатам, самососредоточенным и слишком гордым собою в качестве единственной сверхдержавы мира» [969].

Японию трудно назвать пигмеем по военной мощи. Начиная с 80-х годов, у нее третийв мире военный бюджет на совершенствование военной машины. И многие американцы, видимо, ошибаются, усматривая в Японии повторение эволюции ФРГ в ходе холодной войны против СССР. Однако, в отличие от ФРГ, Япония — островной архипелаг и не ощущает со стороны Китая такой угрозы, которую усматривали западные немцы в отношении Советского Союза. Японцы видят в Китае прежде всего огромный рынок, а не геостратегическую угрозу. Америке было бы трудно заручиться безоговорочной поддержкой Японии в случае регионального конфликта с Китаем. А если наступят действительно тяжелые времена, Япония скорее сможет воспользоваться имеющимися технологическими возможностями и создать собственную систему стратегической обороны.

Не следует недооценивать японский потенциал. Какие бы сложности ни испытывала «страна восходящего солнца», пишет Д. Каллео, «японцы являются главным экономическим соперником Америки в Азии, и наши общие торговые отношения находятся в состоянии глубокого конфликта уже много лет… Поэтому никого не должно удивлять, если японцы завершат свою эволюцию, имея очень отличные от американских идеи».

Но у развития страны есть слабыеместа. Во-первых,Япония, неядерная и не имеющая стратегической глубины, располагается на стыке интересов трех ядерных держав — Соединенных Штатов, Китая и России (а в будущем, возможно, и объединенной ядерной Кореи). Это весьма уязвимая позиция. Окружение Японии — АСЕАН, Китай, обе Кореи — не готово еще забыть страшный опыт японского гегемонизма. Еще очень значимо восприятие японского динамизма как страшной разрушительной силы.

963

963 Menon R., Wimbush E. Asia in the 21st Century. Power Politics Alive and Well («The National Interest», Spring 2000, p. 78).

964

964 «Foreign Affairs», July/August 2000, p. 52.

965

965 «Foreign Policy», Spring 1999, p. 108.

966

966 Helweg D. Japan: A Rising Sun? («Foreign Affairs», July/August 2000, p. 38–39).

967

967 McRae H. Op. cit., p. 75.

968

968 «The Economist», January 1997, p. 67.

969

969 «The National Interest», Summer 2000, p. 38.