Бедная богатая девочка

Кларк засмеялся. Немного громко для человека, которому задали простой вопрос, и Сандра удивленно посмотрела на них.

— Представляете, просто недоразумение. Мистика какая-то. Я дрожал над этим чемоданом, как пес над колбасой, специально доставляя его ко дню рождения моего лучшего друга. А они перепутали рейсы... или доставку... В общем, не знаю, но вино прилетело в Вашингтон.

— Я так и подумала.

— Что вы так смотрите? Правда. Пришлось все бросить и ехать встречать его лично, чтобы больше уже ничего не перепутали. Но, видимо, судьба у него была такая: перепутали купе. Вот так.

Она откинулась на спинку стула и смерила его взглядом с головы до ног, насколько это можно сделать за столом.

— Сейчас вы похожи на человека, который оправдывается и снова сочиняет на ходу. Жаль. Я думала о вас лучше.

Он тоже откинулся назад, скрестив руки на груди, и с улыбкой принялся рассматривать ее.

— Зато вы похожи на юную прекрасную особу, которой, кстати, нет тридцати. Зачем вы солгали про возраст?

— А вдруг — нет?

— Бросьте, мне Сандра все уши прожужжала про свою прелестную сестру из Вашингтона, которой едва исполнилось двадцать пять и с которой она меня мечтает познакомить.

— Спасибо Сандре!

— Пожалуйста. А про меня она вам ничего не говорила?

— Только то, что чуть не вышла за вас в прошлом году.

— Какая наглая ложь!

— Отчего же? Говорят, вас невозможно женить.

— О, это правда. А вы попробуйте. Уверяю вас, это будет очень увлекательный процесс.

Она рассмеялась.

— Я знала, что у вас нет никакой жены и никаких детей.

Кларк сделал небольшую паузу, потом заговорил:

— Когда-то было и то и другое. Но по воле обстоятельств... теперь у вас есть шанс занять это почетное место. Во всяком случае, все женщины, проведшие со мной больше двух часов, стремятся его занять.

— Какое почетное место? — Эмили распахнула наивные глаза.

— А вы не догадываетесь? Мы говорили о жене и детях.

— Вы хотите меня удочерить?! — Она искусно изобразила восторг, прижав руку к груди. — Точно! Вы же были знакомы с моим отцом и теперь, когда его не стало, решили взять на себя заботу обо мне. Как это благородно с вашей стороны, мистер Тамерлейк!

Он закрыл глаза, как ей показалось, в блаженстве.

— И все-таки Голливуд совершает чудовищную ошибку.

— Вы о чем? — Но она уже и так все поняла.

— Вы очень хорошо играете, Эмили.

Она прищурилась, пытаясь дословно припомнить его ключевую фразу:

— Ваше общество удивительным образом располагает сочетать фантазии...

— ...С предельной откровенностью! — Они оба рассмеялись. — Эмили, я в восторге!

— Я — тоже.

— А вы от чего?

— По-видимому, от вас. Я еще не решила. Только что я хотела сбежать отсюда ко всем чертям, но пока передумала.

— Не стоит это делать. Обещайте мне, что не сбежите, по крайней мере без предупреждения.

— Почему я должна это обещать?

— Мы заключим с вами сделку. Теперь вы должны верить мне, и больше никому! А я...

Эмили расхохоталась, и довольно громко. На них стали оборачиваться. Озадаченная Сандра снова посмотрела на них и закусила губу. Для людей, которые только что познакомились, они ведут себя весьма странно.

— Я так и делала примерно неделю: верила вам и ругала себя за ложь. Но выяснилось, что не одна я грешна. Какое меню у вас будет на следующие семь дней? Вы окажетесь турецким султаном и давним приятелем самого Всевышнего?

Она повернула голову и встретилась взглядом с Кларком. В его глазах плясали искры счастья. Счастье это было настолько откровенным, что Эмили окатило какой-то сильной теплой волной: последний раз на нее так смотрел влюбленный одноклассник в четырнадцать лет.

— Вам еще вина?

— Вы не ответили на вопрос.

— А зачем на него отвечать? Кстати, вы тоже не ответили: вам подлить вина?

— Конечно. Мы же пришли на праздник.

— Сегодня вы снова будете делать глупости?

— Ни в коем случае! Я все глупости уже сделала.

— Ну тогда у меня к вам просьба. Не убегайте слишком рано. Я еще мечтаю с вами потанцевать.

— А если у меня другие планы?

— Какие могут быть планы, когда отмечается день рождения дяди, у которого вы живете? И до конца праздника еще далеко, гости только начали оживляться.

— А если у меня свидание?

— Снова промах. Думаю, учитывая сегодняшнее событие, вы постарались не назначать свиданий на вечер. К тому же обычно вы все вечера проводили со мной. А я здесь.

Она вдруг догадалась, о чем он думает сейчас. О Ричарде. Эмили резко сникла, отведя глаза в сторону. Надо же быть такой глупой, чтобы затронуть эту тему!

— Кларк, ради бога, простите меня.

— За что?

— За тот... вечер... — Она не могла поднять на него глаза.

Голос Кларка стал сухим.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Нет, понимаете! — вдруг выкрикнула она, теряя терпение. — Понимаете!

На них уже перестали обращать внимание, публика начала потихоньку выходить из-за стола. Мужчины курили, женщины собирались стайками и что-то оживленно обсуждали. Начался «фуршетный беспорядок».

— Кларк, простите. Я не хотела, чтобы вы это видели.

— Не хотели?

— То есть не хотела это делать. То есть...

— Эмили, давайте все забудем.

— Нет! Кларк, поймите, если мы сейчас не... Если мы сделаем вид, что ничего не произошло, то потом все равно рано или поздно это всплывет... Господи, что я такое говорю?! Может, мы больше никогда не увидимся. — Она закусила губу, окончательно смешавшись.

— Эмили, посмотрите на меня.

Она подняла несчастные глаза и увидела, что он улыбается.

— Это останется одним из самых драгоценных моих воспоминаний. Вы были просто неотразимы в своем эгоизме.

— Что-о?!

— А теперь давайте закроем эту тему навсегда.

Эмили часто задышала. Это было уж слишком. Кларк молча пригубил вино, потом спокойно повернулся к ней.

— Кстати, а ведь я не ошибся тогда в поезде: вы все-таки из Вашингтона.

— Из Вашингтона? — Она задыхалась. Она не знала, как с ним говорить.

— Ну признайтесь, ведь именно вас я видел на художественной выставке.

Она резко встала.

— Извините, мистер... Тамерлейк. Я скоро буду. — И тут же выскочила из-за стола со стремительной поспешностью.

Кларк пружинисто вскочил следом за ней, но она оказалась проворней. Лавируя между комнатами, в конце концов выбежала на улицу через кухню и кладовую. Тут ее никто не сможет поймать.

Она пыталась отдышаться, не понимая, отчего так стучит сердце: от быстрого бега или от признания Тамерлейка.

Это было чудовищное по сути своей признание, и, упади он перед ней сейчас на колени и сделай предложение руки и сердца, она удивилась бы меньше.

Он готов простить ей все. А может, ему доставляет удовольствие наблюдать, как его девушка целуется с другим? Нет, на извращенца он не похож. Значит, это любовь? Сейчас Эмили как в зеркале увидела свое отражение на лице Кларка: ту же слепую, всепоглощающую страсть, какую она сама испытывала к Ричарду. Сколько раз она заставала его с другими девчонками! Ее только заводило это зрелище, заставляло думать и переживать, сходить с ума от желания... Она хотела быть на месте этих девчонок в тот вечер, в следующий, всегда. Всегда рядом с Ричардом.

Эмили закрыла лицо руками. Вот это да! А ей казалось, что между ней и Кларком ничего не может быть, кроме замечательных интеллектуальных поединков, к которым она уже привыкла, как в детстве к няниным сказкам на ночь.

Она невольно обняла себя за голые плечи. Холодно и сыро. А платье совершенно не предназначено для долгого пребывания на воздухе. Сзади послышались осторожные шаги. Эмили стояла не шевелясь. Что-то мягкое и теплое накрыло ее спину, заставив вздрогнуть.

Кларк накинул на нее свое пальто и не стал убирать руки с плеч. Она непроизвольно подалась назад, прислоняясь к нему. Дальше Эмили помнила только яркие отдельные вспышки. Кажется, она первая развернулась к Кларку и обняла его, а он сомкнул руки у нее на спине. Она жадно прижалась губами к его губам. Он подхватил и закружил ее, не прекращая поцелуя, а она лишь ловила отдельные штрихи звезд, которые появлялись в вечернем небе. Улица была абсолютно пуста и тиха, а шея Кларка — крепка и приятна на ощупь.