Врата рая (ЛП)

Он все еще жив? Мими убила его? Шайлер не знала. Не было никакого способа узнать. В течение многих месяцев не было никакого признака ни об одном из близнецов Форс. Ковен сломлен, вампиры в отступлении — нигде не было никаких новостей.

— Я уверен, Джек жив, — сказал Оливер, читая ее мысли, как всегда.

Она не отвечала, просто отпила ещё один глоток.

— Мими, тоже — так или иначе, я не думаю, что они в состоянии убить друг друга, — сказал он. Если бы Джек был мертв, то она знала бы это, думала Шайлер. Так или иначе, она знала бы, не так ли? Она почувствовалабы это. Но все, что она чувствовала, было оцепенение. Как будто у неё отрезали конечность, как будто ее сердце так устало от боязни и огорчения, что бросило надеяться. Было слишком трудно думать о Джеке и о том, что они были вместе. Обещание, связь, радость, любовь, исторические книги…

Не какова любовь, а какова боль? Ей вредно думать о Джеке; это отвлекало ее от работы. Она не должна сохранять его в своем уме. Должен быть способ забыть, таким образом, она могла бы сконцентрироваться на задаче.

Люцифер передвигал свои фигуры по шахматной доске. Игра закончится на них. Выживание вампиров под вопросом. Борьба за Небеса и Землю начнётся и закончится ей.

— Я знаю, что Джек никогда не смог бы убить, и я надеюсь, что ты прав, говоря так о Мими, — сказала она.

— Я знаю, — ответил Оливер. Он защищал Мими в течение многих месяцев. Шайлер не была так же уверена, что он не изменил свои взгляды, касательно Мими. Мими когда — то была одержима разрушением Джека, поиском мести, но Оливер был убежден, что ее привязанность бежала в другое место, теперь. Шайлер не была уверена, что Кингсли вытеснил Джека в сердце Мими Форс. Кроме того, Кингсли никогда не говорил о Мими, что бы ни случилось между ними. Согласно словам Оливера, Мими отдала свою душу, чтобы вытащить его из ада — но она еще больше беспокоилась, потому что, если Мими потеряла то, что было ее душой — тогда, что это значило для Джека? Кингсли был, конечно, намного более оптимистичен, чем Шайлер. Он корпил день за днем, похороненный в книгах Хранилища.

Были слухи в Другом мире, что демоны обнаружили оружие, более мощное, чем Белый Огонь Небес, но если и была такая вещь, то венаторы еще не поняли этого, и Голубая Кровь не обращала внимание на злорадные проекты Темного принца. Но он, конечно, не был убит горем — хитрая собака отсутствовала каждую ночь с разными девочками в ночных клубах, барах и пабах в городе. Их квартира — явочная квартира венаторов — кишела девочками. Сначала Шайлер была удивлена образом жизни холостяка — это был такой контраст по отношению к тихому постоянному месту жительства ее и Джека, как молодоженов в Александрии. Но ее терпение стало непостоянным в отношении прекрасных «английских потаскушек», которые стекались в их квартиру. Ванные, воняющие духами, кухонный прилавок с запятнанными помадой бокалами, торчащее кружевное женское бельё из под подушек кушетки. Шайлер победила свой стакан, и Кингсли появился с винной бутылью Болли. Она подняла руку в протесте, но это было бесполезно. Он заполнил его до краев, пока пузыри не переполнились.

— Бинго, Арчи, Гиг и остальная часть команды говорят об образовании штрихов через толпу на Темзе — Вы парни? — спросил он, его голубые глаза, искрящиеся озорством.

— В такую погоду? — Уклонялся Оливер.

— Давай, будет весело! — Сказал Кингсли. Оливер колебался. Он смотрел на Шайлер, которая покачала головой.

— Ты будешь в порядке? — Спросил он.

— Все хорошо. Правда Кингсли, это будет забавно. — Шайлер улыбнулась им двоим, когда они присоединились к веселой команде, уже теряющих одевающихся в парадной двери. Так как трое прибыли в город, они достигли многого, включая идентификацию физического местоположения Врат Обещания, близкая осторожная тайна, которую разделяли только они. Кингсли, как высший по рангу среди них (Шайлер еще не достигла реального места в их обществе), отослал письмо в оставщейся Ковен, чтобы прибыть в Лондон и ждать указов. Постепенно, вампиры возвращались в город. Много их было и на вечеринке той ночью, но они беспокоились и были подозрительны, многие говорили о возвращении из подземного мира. Они понятия не имели, чего ждать. Шайлер не была готова сказать им. Кингсли предостерег их, они знали о плане Люцифера, боящегося большего количества предателей в обществе.

Врата Обещания создали в дни славы Римской империи, когда основали Орден Семи. Пути Мертвых. Аллегра Ван Ален или Габриэлла, каково было ее истинное имя, решили, что Врата Обещания разделены пополам, и что один путь ведёт к Подземному миру, а другой — секретный, приведёт обратно в Рай, они проиграли. Чарльз Форс, архангел Михаил, подозревал, что такой путь существовал, и потому приказал, чтобы пути охраняли, но не разрушали. Что же произошло в Риме? Почему Габриэлла скрыла свое открытие от Михаила? Это было во время Кризиса в Риме, Голубая Кровь обнаружила, что Серебряная Кровь скрывалась среди них.

Калигула был разоблачен, архангел Михаил одержал победу над ним и отослал его назад в Подземный мир, в ад. Серебряная Кровь, как предполагалось, была побеждена. Но вместо этого, они продолжали процветать в тенях, и угрожали Голубой Крови в течение многих столетий после, охотясь на молодежь, до существующего хаоса. Победа, которую одержал Михаил, была временной в лучшем случае.

Дочь Габриэллы принесет нам спасение. Она приведет Падших в Рай.

Ее дедушка Лоуренс Ван Ален всегда верил этому, Шайлер знала в своем сердце, что он был прав, что она держит все под контролем. Была всего одна проблема: она понятия не имела, что это означало. Врата были неподвижны, так же тверды как хранилище, и неуязвимы к колдовству. Она опробовала всё что можно в течение многих месяцев и провалилась. Время заканчивалось — Темный принц нацелился на разрушение Врат и собирал свои силы для сражения, чтобы исправить трон, в котором ему отказали.

Серебряная Кровь могла напасть в любой момент и поднять восстание, которое было подчинено так давно.

Итак, чему я принадлежу? Как я выполняю свое наследие?

Скайлер все еще обдумывала вопросы, когда мальчики двинулись всей толпой, заходя спиной. Щеки сверкали красным от холода. Кингсли, раздетый до талии демонстрировал накаченную грудь, поднимающуюся с глубокими вздохами, когда он растянулся внизу на кушетке в штанах смокинга; Оливер стоял в боксерских трусах, держа флягу виски, и усмехался.

Шайлер села напротив них и скрестила руки, чувствуя себя немного сельской учительницей, склоняющейся над непослушными учениками.

— Где все остальные?

— Ушли после вечеринки в Ноттинг — Хилле, — ответил Оливер, когда бросил флягу в Кингсли, который поймал её.

— Весьма хорошее шоу, — сказал Кингсли Оливеру. — Не думал, что ты будешь в состоянии не отставать от нас.

— Твой возраст даёт о себе знать, старик…

— Так или иначе — хорошие новости, да? — Спросил Кингсли. — Скажи ей.

— Скажи мне что? — Спросила Шайлер.

— Когда мы были на берегу реки, мы врезались в кого — то. — Оливер усмехнулся.

— В кого?

— В Лукаса Мендриона, отставного капитана — венатора. Он — гм — узнал Кингсли.

— Татуировка венатора, — Кингсли объявил с ухмылкой. — Невидимая для человеческого глаза.

Оливер проигнорировал его.

— Он сказал, что не знал, что вампиры были все еще вокруг — он думал, что все ушли в подполье — он не слышал, что Кингсли отослал письмо; мы разговорились, и оказалось, что он был одним из Защитников Габриэллы в Риме.

— Что?

— Это означает, что венатора назначили на защиту, — сказал Оливер.

— И? — Шайлер наклонилась вперед.

— Он хочет сказать тебе что — то важное. — Кингсли усмехнулся. — О наследии твоей матери.

— Ты думаешь, что он может быть третим привратником? — Спросила Шайлер. Она думала, что, если бы кто — то знал, что — нибудь, то помог бы им узнать тайну Врат Обещания, он был бы одним из выживающих. Трое из Ореда Семи — Онбазиус, Панталеум и Октилла были все еще живы, но их местонахождение неизвестно.