Шепот ветра

Все взоры обратились на настоящую Амелию. Все были потрясены, что совершенно чужой человек знает чьи-то личные стихи.

Гости и хозяева, затаив дыхание, ждали, кто продолжит декламировать стихи дальше.

Амелия медленно сделала глубокий вдох и, к ужасу Сары, начала читать следующую строчку. Изумленно глядя на всех, словно сама не веря в то, что происходит, Амелия продолжила:

Наполнил воздух звонкий детский смех,

Порхали бабочки и пташки в вышине,

И вот, устав от зноя, ярмарки утех,

Веселая песня дня затихнет во тьме.

Внезапно острая боль пронзила голову Амелии. Она схватилась за виски руками. Картинки прошлой жизни замелькали у нее перед глазами… Ее детство в Муркрофте. Она вспомнила друзей юности, всех своих пони и самого любимого — по имени Кусочек Сахара. Амелия вспомнила танцевальную школу, вспомнила, как ходила на балы с родителями. Ее лицо исказилось от мучительной боли, когда к ней пришло воспоминание о нечастном случае с ее родителями и обожаемым младшим братом Маркусом. Дни, последовавшие за смертью родителей, были самыми ужасными в ее жизни. Затем Амелия увидела себя на борту «Антилопы» с Люси. Слезы покатились по щекам девушки, когда она вспомнила крушение корабля. Тогда она испытала ни с чем не сравнимый ужас. Сдавленный крик вырвался из груди Амелии. Эдна и Чарльтон смотрели на нее в изумлении.

Никто в комнате не понимал, что происходит, кроме Сары Джонс.

Амелия посмотрела на Сару.

— Я — Амелия Дивайн, — произнесла она твердым голосом. Она даже не услышала возгласов изумления. Взглянула на Габриеля — он тоже ничего не понимал.

Амелия смотрела на Сару в упор. Она вспомнила, как стукнулась головой, когда ее поднимали на скалу. Потом несколько часов она была без сознания, а когда очнулась, ей сказали, что она осужденная.

— Ты Сара Джонс, заключенная, направленная на работу к Эвану Финнли. — Амелия показала пальцем на Сару и услышала, как Эван воскликнул:

— Что?

— Это неправда, — пришел своей мнимой подопечной на помощь Чарльтон. — Вы лжете.

— Боюсь, это правда, — прервала его Эдна. — В это трудно поверить, но правда. Сара Джонс выдала себя за нашу подопечную, когда та потеряла память.

— Не так ли, мисс Джонс?

Сара ничего не ответила.

— О чем ты? — спросил Чарльтон Эдну. — Кто-нибудь скажет мне, что тут творится?

Прежде чем Эдна смогла все объяснить, заговорила Амелия. Она больше не могла сдерживаться.

— Зачем ты выдала себя за меня? — спросила она Сару. — Как ты могла так поступить со мной?

Сара прищурилась. Она медленно обвела взглядом комнату, заглянув каждому в глаза.

— Да, это правда, — бросила она в ответ. — Она Амелия Дивайн — презренная особа, испорченная, вредная и самая эгоистичная женщина на свете. Ты обращалась с бедной Люси, словно с ковриком для ног, и когда «Антилопа» разбилась о риф, а Люси села в лодку, ты заставила ее выйти оттуда и заняла ее место. Бедная Люси сделала, как ей приказали. Я просила ее не слушать тебя, но ты была в воде и раскачивала лодку. Дети кричали, боясь, что лодка перевернется и все погибнут. Люси вышла ради них и ради тебя, и это стоило ей жизни.

Амелия заплакала, вспомнив о том, что сделала.

— Ты права. Я действительно так поступила. Я запаниковала. Я была эгоисткой и считала, что пассажиры первого класса имеют право первыми занять место в спасательной шлюпке. И я не хотела, чтобы Люси бросила меня.

Амелия услышала вздох Эдны и ее сдавленный всхлип. Чарльтон обнял жену.

— Мне нет прощения, — откровенно призналась Амелия. — На корабле оставались еще люди, пассажиры первого класса, но никто не поступил так, как я. — Амелия взглянула на Габриеля, на мужчину, которого любила.

Он смотрел на нее так, словно видел впервые.

— Мой эгоизм стоил Люси жизни, — продолжила Амелия. — Все, что сказала про меня Сара Джонс, — правда. Я была заносчивой, испорченной. Я была ужасным человеком, который не заслуживал любви, не заслуживал того, чтобы выжить в кораблекрушении.

Габриель был потрясен. Его возлюбленная внезапно стала Амелией Дивайн, испорченной, заносчивой дамочкой из высшего общества, которая не станет тратить всю оставшуюся жизнь на смотрителя маяка и лоцмана. Габриель был потрясен до глубины души и покинул дом.

Амелия проводила его взглядом, и ее сердце сжалось. Но чего еще она могла ожидать? Он старался убедить ее в том, что она хороший человек. Теперь он знает правду. Габриель ошибался. Она холодная, расчетливая и злая.

— Чарльтон, ты должен послать за констеблем и отправить эту обманщицу в тюрьму, — проговорила Эдна, указав на Сару пальцем.

— Нет, — перебила ее Амелия.

— Ты шутишь? — вскликнула Эдна. — Посмотри, что она сделала с тобой! И что она сделала с нами! Все это время мы верили в то, что она это ты, а ты трудилась, как рабыня, на ферме Эвана.

— Мне не жаль ни одного дня, что я провела на ферме Эвана, — ответила Амелия. — Я думаю, что Господь хотел, чтобы я оказалась там, чтобы я упорно трудилась и заботилась о детях Эвана. Мне нужно было преподать урок.

— Нет, Амелия, не верь, что ты испорченная и эгоистичная девушка. Камилла была моей лучшей подругой. Она и Генри любилитебя. Твоей вины нет в том, что они были богаты. Они любили тебя и Маркуса, и слава богу, что они баловали тебя, потому что им на этой земле было отпущено мало времени. — Голос Эдны едва не сорвался. — Эта женщина не вправе судить тебя, не вправе наказывать.

— Я действительно сказала Люси, что она не может уплывать без меня, и она вышла из шлюпки. Из-за меня она лишилась жизни.

— На корабле был сущий ад, Амелия. Никто не знает, как он поведет себя в такой ситуации. Твоя гибель ничего бы не дала. У Господа была причина, чтобы сохранить тебе жизнь.

— Я не хочу, чтобы арестовывали мисс Джонс, — заявила Амелия.

— А что нам с ней делать? — спросила Эдна.

— Она приехала сюда, чтобы работать у Эвана, так пусть и работает. — Амелия посмотрела на Сару. — Ты же знаешь, что мы можем отправить тебя обратно в тюрьму, не так ли?

— Тогда почему не отправляете? — угрюмо спросила Сара.

— Потому, что ты сделала все это ради Люси, — тихо ответила Амелия.

Сара промолчала.

— Ты сможешь ухаживать за детьми Эвана? — спросила Амелия.

— Подождите-ка, — перебил ее Эван. — Я не хочу, чтобы человек, способный на такой подлый поступок, ухаживал за моими детьми.

— Я не причиню им вреда, — ответила Сара. — Я хотела отомстить лишь мисс Дивайн. — Сара посмотрела на Эдну и Чарльтона. — Вы были так добры ко мне. Я не желала причинить вам страданий. Я ничего не брала у Мердоков. Их избалованные дочери все время издевались надо мной. Поняв, что им не удастся довести меня до слез, они подставили меня. Я просто хотела вернуться домой.

— Тогда отработай свой срок и иди с миром. Я не буду выдвигать против тебя обвинения, — заявила Амелия.

— Что скажешь, Эван? — спросил Чарльтон.

— Не знаю. Я должен подумать.

— Сегодня я пойду домой вместе с вами, Эван. — Амелия хотела еще побыть с детьми. Девушка посмотрела на Чарльтона и Эдну. — Сара Джонс может переночевать сегодня у вас?

Чарльтон посмотрел на жену.

— Ты попытаешься бежать? — спросила она Сару.

Сара покачала головой.

— Куда?

Эдна согласилась. Чарльтон тоже неохотно кивнул.

В Фейт-Коттедж Амелия усадила детей и постаралась объяснить им, кто она такая и почему больше не может оставаться с ними. Она хотела вернуться в Хобарт-Таун, чтобы навестить могилы родителей и брата и увидеться с Брайаном Хаксвеллом. Конечно, Габриель пережил шок и, вполне вероятно, передумал жениться на ней. Амелия не могла винить его за это. Она чувствовала себя недостойной этого мужчины. Слишком много страданий она ему принесла.

Дети, особенно младшие, не поняли, почему Амелия не может остаться с ними. Они заплакали, и девушка плакала вместе с ними.