Цепной пес [СИ]

Император, с незаметной для всех, кроме меня, усмешкой, посмотрел в мою сторону.

— Я командовал операцией, значит я и ответственен за успех или провал, — спокойно сказал Данте, не обращая внимания на предостерегающий взгляд отца.

— Ваше величество, все это было идеей Маэла, ему и нести ответственность, — произнес отец.

— Я не согласен, — устало сказал я. — Мы добились определенного успеха. Жаль, что не удалось захватить магов, но мы помешали проведению ритуала. Схватили людей, занимавших не последнее место в их сети.

— Но спасти жертву не удалось? — мягко спросил император.

— Нет, — скрипнув зубами, ответил я.

— Значит, операция провалена.

— Тогда виноват я. Я предложил использовать Майю как приманку. Я рассчитывал, что они явятся за ней. Но не ожидал появления демона. Потом, я решил, что Майю будут охранять не рядовые исполнители, а кто-нибудь из их верхушки новоявленных Темных магов. Но опять ошибся. Я рассчитывал, что они не смогут принести Майю в жертву и попытаются наложить Печать Дара заново. Я думал, что они используют её как заложницу, и был готов незаметно освободить её, но не ожидал, что они убьют её.

— Переписанная печать оказалась для них неожиданностью, — добавил Данте. — Волшебник, ответственный за проведение ритуала, хотел принести её в жертву, во время штурма. Но поняв, что это невозможно, рассвирепел.

— Все ясно. Сколько времени займет расследование?

— Два, может три месяца. Не больше.

— Ясно, расследованием займется Данте, курировать его будут Райхард Лебовский и Леон Ралдер.

Оба мага важно кивнули.

— Маэл, а ты отправишься на восток.

— Как будет вам угодно, ваше величество, — я низко поклонился, пряча невольную улыбку. — Я отправлюсь первым же поездом.

— Зачем? У тебя есть неделя закончить свои дела в столице.

Аудиенция закончилась. Отец задержался, разговаривая с главой Кархаров, Леоном Ралдером, а мы втроем вышли на крыльцо императорского дворца. С моря дул легкий теплый ветер, наверное, несет очередной снегопад. Лютеция остановилась рядом со мной и Данте, нервно покусывая губу. Она хотела что-то сказать, но так и не решилась. Данте долго смотрел в звездное небо, а потом повернулся ко мне.

— Пошли выпьем.

— Куда? — безразлично спросил я.

— Ближе всего ко мне, — пожал он плечами. — Да и коньяк у меня лучше, чем у тебя.

— Пошли, — равнодушно сказал я.

Правда, я хотел не просто выпить, а нажраться до беспамятства. Так, чтобы до рвоты и жуткого похмелья на утро. Вот только, это все равно не поможет…

Домой я вернулся глубокой ночью. Записку с коротким сообщением я послал заранее. Не хотел никого видеть, потому что понимал, что посмотреть им в глаза не смогу. Но не помогло, несмотря на поздний час, меня ждали.

Ральф, как всегда невозмутимый, встретил меня и забрал плащ. Он ни словом, ни жестом не выразил своих возможных чувств. Только спросил, не нужно ли принести еще бутылку.

Зато Тирион отыгрался на мне за двоих. Едва я зашел, как он с криком кинулся на меня и схватил за одежду.

— Что, хороший план?!! Все рассчитал?!! Ничего не произойдет?!!!

Арья и Ральф хотели оттащить Тириона от меня, но я остановил их жестом.

— Что ты молчишь?!!!

— А что мне тебя сказать? — равнодушно спросил я. — Что мне жаль? Что я виноват? Если от этого, что-то изменится, я скажу это, раз сто скажу.

— Что-то я не вижу ни сожаления, ни раскаяния!!! Да тебе просто все равно?

— Я не щенок, чтобы жалобно скулить из-за того, что умерла какая-то девчонка. Я сегодня с десяток людей убил, чтобы её спасти. Что мне по поводу каждого плакать?

— Ты!!!

— Что я? Что мне сделать, разбить голову о стену? Или тебе врезать, чтобы ты не рвал мой пиджак? Он, между прочим, стоит больше, чем ты получаешь.

Тирион от души ударил меня кулаком в грудь.

— Сволочь ты, Маэл. А она тебе верила.

Он с презрением посмотрел на меня и ушел.

— Как Агнесса?

— Весь вечер плакала в подушку, — сухо ответила Арья. — Она очень сильно расстроилась.

— Ничего страшного. Поплачет и перестанет.

Я повернулся, забрал у Ральфа бутылку, и пошел в свою комнату. Там я сел на край кровати и начал пить коньяк, прямо с горла бутылки. Наверно, Данте прав, и он действительно хреновый. Горло дерет.

Арья без стука зашла в комнату и осуждающе посмотрела на меня. Я протянул ей бутылку, но она только презрительно фыркнула и отвернулась.

— Думаешь, это тебе поможет?

— Нет, — честно ответил я. — Но лучше способа я все равно не знаю.

— А месть?

— Месть, — медленно произнес я, а потом со злобной ухмылкой посмотрел на Арью и продолжил. — Я часто мстил, для своих лет слишком часто. И ни разу мне от этого легче не стало. Я мстил за своих подчиненных, за друзей, за твою сестру, и хоть кому-нибудь от этого легче стало? Например, тебе стало легче от того, что я убил убийц твоей сестры?

Я ожидал чего угодно. Истерики, пощечины, но не того, что сделала Арья.

— Почему ты такой? — грустно спросила она и близко подошла ко мне.

— Какой?

— Такой, — девушка села рядом со мной и положила ладонь на мою грудь. — Я же чувствую как тебе больно. Но ты скрываешь это, прячешь чувства за маской холодного равнодушия и цинизма.

— И что мне сделать? Пойти поплакать как Агнесса? Или набить кому-нибудь морду, как хотел сделать Тирион? — зло спросил я.

Арья молча покачала головой.

— Просто ты очень боишься, что кто-нибудь увидит, что ты очень слаб. До дрожи в коленях боишься этого. А ты слаб, Маэл. Ты не можешь никого спасти, как не мог помочь мне.

Арья говорила тихо, без тени сожаления или сочувствия. Она встала и пошла из комнаты.

— Про меня говорят, что я слабая некромантка. Возможно, так оно и есть. Тебе говорили, что с такой ша'асал ты можешь умереть. Но правда в том, что это у меня нет шансов дожить хотя бы до конца следующего года, — договорив, она вышла из комнаты и хлопнула дверью.

Жестокие слова Арьи жгли меня. Хуже всего было то, что все сказанное было правдой. А еще хуже было то, что она мне соврала. Не она так думала про меня, а я.

Я ошибся, просчитался. И мне некого было винить, кроме самого себя. Не эти твари убили Майю, а я. Жестко, хладнокровно и равнодушно принес её в жертву интересам империи. Что важнее, жизнь дикарки с далекой колонии или безопасность империи? Ответ очевиден.

Допив коньяк, я бросил пустую бутылку на пол и завалился на кровать, прямо в одежде. Я уже не мог внятно говорить, да и спуститься по лестнице бы уже не смог, но все еще мог думать. Слова, сказанные одним из волшебников во время быстрого допроса, сразу после боя, никак не могли выйти из моей головы. А сказал он кое-что интересное. Они работали не на магов, а на полукровок с востока.

Маги самостоятельно постигали древнюю магию почти полвека. Никаких успехов у них не было, пока из созданного ими портала не вышла полукровка. Она и предложила союз клану магов. И произошло это не так давно. Печать Дара и жертвоприношения — это всего лишь часть плана. Значит восстание на востоке, тоже часть плана. Но какого плана? Кто-то хочет развалить империю, развязав гражданскую войну и свергнув императорскую власть? Или кто-то хочет, чтобы мы так думали…

Зимний бал

Просыпаться не хотелось совершенно. Трехдневный запой давал о себе знать. Тяжело было еще и потому, что я, в отличие от всех нормальных людей, ушедших в запой, днем работал, а пил только по ночам. Вместо сна.

Днем я с головой уходил в работу, а вот ночью от проклятых мыслей деться было некуда. А стоило закрыть глаза и задремать, как приходили кошмары. Поэтому я и начал напиваться до бессознательного состояния, закрывшись у себя в спальне.

Совершив волевое усилие, я продрал глаза и посмотрел на дворецкого. Ральф с явным неодобрением посмотрел на меня.