Страница 51 из 117
Заседание закончилось только в три часа дня. Журналисты галопом, наперегонки друг с другом помчались по своим газетам. Уже сегодня вечером все газеты будут пестреть яркими заголовками, вроде «Скандал в Ассамблее!», «Кровавая резня в Ассамблее дворян!» и так далее.
Трое незадачливых дворян из моей фракции ждали меня на лестнице. Я подошел к ним и протянул чеки, на пятьдесят тысяч каждый.
— Как я и обещал, ваше выходное пособие, — я усмехнулся и продолжил. — Можете проиграть все в карты, прогулять за пару вечеров в Райхене или вернуться домой и безбедно жить до конца своих дней и оставить половину этой сумму своим детям в наследство. Решать вам.
— Мы уволены?
— А зачем вы теперь мне нужны? Я вас предупреждал вести себя тихо и незаметно.
Так как обед уже давно прошел, а я его пропустил, я пошел в столовую. Взяв пару блюд, я занял столик в углу столовой и сел спиной к стене. Вскоре ко мне присоединился Реджинальд Малькольм. Я по привычки защитил нас от посторонних ушей.
— Я не ожидал, что Игнатов окажется еще той сволочью, — мрачно сказал он. — Убить моего помощника, это не просто удар, это оскорбление.
— Прикажите одному из своих лейтенантов вызвать на дуэль кого-нибудь из его людей, — предложил я. — Морские офицеры лучше владеют клинками и пистолетами.
Адмирал только отмахнулся рукой.
— Это ерунда, мы по-прежнему не имеем перевеса даже в Ассамблее. Вот это проблема.
— Зато скоро, я подорву влияние Рэндала там, где он ожидает этого меньше всего, в Совете Волшебников.
— Ты уверен, что справишься?
— Да. Все готово. Вы абсолютно верно предположили, что волшебники не смогут отказаться от добычи кристаллов рарса, и начнут его нелегальную добычу.
— На самого Рэндала у тебя, что-нибудь есть?
— Откуда? — я невесело улыбнулся — Он старой закалки. Единственная его слабость — карты. Но это не порок, а обыграть его не получится. Даже проиграв мне несколько миллионов, он все равно еще очень богат.
— Хорошо, но у нас проблема, которой мы совсем не ждали, — Малькольм сильно помрачнел. — У меня к тебе один приказ, который тебе очень не понравиться.
— Что случилось?
— На Валерия заведено уголовное дело.
— По какой статье? — теперь помрачнел и я, потерять главного и единственного союзника в Сенате. — Кто под него копает?
— Никто, это настоящее уголовное дело, и никто пока о нем не знает. Сыщики жандармерии держат все в секрете.
— Это хорошо, — я задумчиво почесал лоб. — Значит, время еще есть. По каким статьям заведено дело?
— Дело, — прежде чем ответить, Малькольм тяжело вздохнул. — Работорговля и изнасилование, с отягчающими обстоятельствами.
— Да… — я в последний момент сдержался и не высказал пару хороших выражений. — Если это правда, я сам его демонам скормлю!
— Нет, Маэл! Если это правда, тем более, если это правда, ты прикроешь его.
Я закрыл лицо руками. Я многое мог сказать, но толку? Суть дела от этого не измениться.
— Ты понимаешь, о чем ты меня просишь?
— Да, Маэл, прекрасно понимаю и… поверь мне самому гадко. Мы даже офицеров акулам скармливали за меньшее, и потом оформляли несчастный случай. А теперь…
— Если это правда, то зачем Валерий нам тогда нужен? Может ему лучше тихо исчезнуть?
— Не говори ерунды, — скривился адмирал. — Он сенатор. Ты прекрасно понимаешь, как его будут искать. И потом, это дела не меняет. Случись что-нибудь с ним, и мы потеряем единственный шанс на победу.
Реджинальд Малькольм прав. Есть небольшой шанс, что нам удастся и без Валерия справиться, но он очень небольшой. Валерий имеет большой вес в Сенате. К его мнению прислушаются многие. Не меньше десяти человек проголосуют, так как захочет он. А Сенат не Ассамблея, где даже сто голосов не играет большой роли. В Сенате всего семьдесят представителей и пятьдесят сенаторов. Каждый голос на счету. Хочу я этого или нет, но мне придется любым способом прекратить дело против Валерия.
Наше внимание привлек шум за окном. Я, Малькольм и другие посетители столовой подошли к окнам. По улице шла демонстрация. Люди в простой и грязноватой одежде шли и размахивали красными флагами. Несколько человек несли большой транспарант с написанным на нем требованием сократить рабочий день до десяти часов.
— Пролетариат вышел на улицы, — негромко сказал Малькольм.
— Давно?
— Скоро будет месяц, как был создан профсоюз рабочих Райхена. Он нелегален и часть его руководителей сидит в тюрьме. Деятельность профсоюза запрещена, но не похоже, чтобы их это волновало.
— Я иногда думаю, так ли уж не прав Рэндал, — задумчиво сказал я.
— Хочешь остановить заводы? Тогда подумай, что сделают они, — Реджинальд кивнул на идущих рабочих, — когда их оставят без работы? Вернутся к давно проданным участкам земли в деревнях? Пойдут работать в ремесленные цеха, где мест для них нет? Рэндал не может понять одного, что уже поздно. Останавливать прогресс сейчас — все равно, что вставать на пути уже разогнанного паровоза. Даже если машинист захочет, он все равно не сможет остановить состав.
— Я знаю.
Все оказалось куда хуже, чем я опасался. Дело на Валерия было не просто заведено, оно было закончено. Осталась всего пара дней до его передачи в суд и официального предъявления обвинения. Дело расследовалось в глубокой тайне, и никто ничего про него не знал. Все попытки остановить его или хотя бы замедлить ни к чему не привели. Ни один из моих людей в столичном отделе жандармерии ничего не мог сделать. Все, что я смог узнать, так это имя сыщика.
— Здравствуй Маэл! — сидевший за столом парень в простой и дешевой одежде поднялся и горячо поприветствовал меня. — Рад тебя видеть.
— И я рад тебя видеть, — не моргнув глазом, соврал я. — Есть время для старого друга?
— Для тебя всегда есть время! Кстати, большое спасибо за подарок, — он достал из-под матерчатой клетчатой рубашки небольшой серебряный медальон. — Он мне уже три раза жизнь спас.
Я сел за стол и мы быстро и легко разговорились. Мой собеседник — Радеш Игарио, был простым человеком и не знал всех тонкостей и обязательных вежливых оборотов светских бесед. Поэтому с ним было легко разговаривать.
Я знал его уже три года. Он когда-то мне помог, потом я раза три или четыре спас его жизнь, помог ему в целом ряде дел. А благодаря моему покровительству, он смог выбиться с мелкой должности и занять пост сыщика уголовного розыска столичной жандармерии. Тогда же я и подарил ему на всякий случай очень хороший защитный амулет, как оказалось не зря.
Радеш был удивительно честным и прямолинейным человеком. Идальго по характеру, он беззаветно боролся с любым беззаконием и несправедливостью, невзирая на лица и чины. За это он получил от благодарного начальства кучу взысканий и выговоров, был награжден шрамами от нескольких покушений, и заслужил одиночество. У него было несколько друзей, таких же идальго, как и он. Но не было семьи. Жил он в съемной квартире на скудное жалование.
Я помогал ему, за что и попал в небольшой список его друзей. Но мне самому всегда было неловко рядом с ним. Я использовал его, а он этого никогда не понимал и искренне верил в нашу дружбу.
— Какое дело сейчас ведешь?
— Сейчас никакое, выходной у меня.
— Не верю!
— Да, честно слово, Маэл! Выходной у меня.
Вместо ответа я с прищуром посмотрел на него, он не выдержал и рассмеялся.
— Ладно, расскажу. Хотя я тебе не соврал. У меня действительно выходной. Завтра утром я передаю дело в суд. Надо только собрать все доказательства в одну папку.
— А где ты их держишь?
— В разных местах, — серьезно сказал Радеш. — Мою квартиру обыскивали уже три раза. Два раза взламывали мой сейф в кабинете. На меня самого уже было три нападения, в последнем случае меня спас только твой амулет.
— Ты расследуешь дело сенатора Валерия Итара?
— Не устаю удивляться, тому, что ты все знаешь, — пораженно покачал он головой. — Никто из моих коллег не знает, какое дело я веду, а ты знаешь. Но не переживай, твоя помощь мне не нужна. Дело уже закончено и этот ублюдок ничего не сможет сделать.