Страница 6 из 6
И сам ответил:
— Конечно, Сашка! А Пашка где?
— Вот он, твой Пашка, у меня. Вовсю пузыри пускает. Видно, тоже поздороваться спешит, — сказала Юля, и Дюкин впервые за все дни жизни на степной стройке легко рассмеялся. И не очень ловко, но осторожно перевалил с Юлиных рук толстенького Пашку к себе на плечо.
На другом плече Дюкин держал Сашку. И, как будто близнецы что могли понять, он им сказал:
— Пошли, пошли… Домой к папке пошли… Дома как следует поздороваемся, дома обо всём поговорим… Я вас там ещё и с Люсиком познакомлю. Я вам всем подарок приготовил, хорошего щенка Люсика.
И, придерживая крепко близнецов, он направился к бригадной брезентовой палатке. За ним послушно потянулась вся ходячая часть его семейства. Потянулась той вереницей, той цепочкой, какой ходят в незнакомом месте через поле или через дорогу не очень ещё смелые гусята за своим надёжным папой-гусаком.
Они уходили, а Ивановы плотники, Иван, Юля, Николка, Веня смотрели на них из-под навеса.
Смотрели-смотрели, сквозь молчание своё услышали, как вдали стучат, докрывают крышу дюкинцы, как завизжал вдруг радостно, выпрыгнув из травы у дюкинской палатки, Люсик, и вот Иван будто очнулся, перевёл взгляд на тёсаный столб навеса, на ключик с замочком, поглядел на Юлю. А Юля поглядела на Ивана.
Николка в каком-то странном ожидании уставился на обоих; и тут Иван шагнул, закричал, замахал:
— Постой, Дюкин, постой! Куда ребятишек тащишь? Дом твой, Дюкин, теперь совсем в другой стороне.
Дюкин с малышами на руках развернулся, встало всё его семейство. А Иван, ни на кого больше не оглядываясь, не спрашивая даже Вени, сорвал ключик-замочек с гвоздя, огромными прыжками поскакал к Дюкину.
Подбежал и, видя, что руки у Дюкина заняты, всунул ключик-замочек ему в карман:
— Иди, вселяйся! Мы сейчас туда подтащим ваши узлы.
И Дюкин совершенно точно так же, как полчаса тому назад его спрашивал у новых домиков Иван, сам теперь спросил Ивана:
— Ты что? Всерьёз?
А Иван ответил Дюкину по-дюкински:
— Серьёзнее не бывает… Я ведь тоже рабочий человек, я ведь тоже кое о чём имею понятие.
И Дюкин засмеялся — во второй теперь уж раз:
— Тогда, считай, беру в долг. А долг, Петушков, платежом красен! Мы будем с тобой, Иван, наверняка добрыми соседями.
— Причём скоро, — уверенно кивнул прораб Веня на тяжёлые, с поклажей смолистых досок грузовики.
— Конечно, скоро! Нас, учеников-помощников, теперь вон сколь! — шутя указал Николка на малышей — на Сашку да на Пашку, — и теперь засмеялись все. Засмеялась даже белобрысенькая тихая Вера; засмеялись даже ходячие её братишка с сестрёнкой, имена которых пока никто ещё Николке не сказал, но они и сами скажут вот-вот.