Путь к спасению

Нельзя было не заметить прозвучавшей в его словах горечи.

— А что сделала тебе Луиза?

Стив помолчал.

— Она так и не стала взрослой, — наконец ответил он. — Тоже не хотела иметь детей. Долли родилась по ее неосторожности. Все, что надо было Луизе, так это чтобы я продолжал нырять, заниматься своими аукционами и не вмешивался бы в ее дела.

Наступила долгая пауза.

Наконец решившись, Эмили рывком поднялась на ноги.

— Нет, Стив, мне очень жаль, но я не могу так. Нам необходимо расстаться — это лучше для нас обоих. Подумай, насколько ужаснее будет, если по прошествии времени мы обнаружим, что кроме официальных отношений нас ничего не связывает. Ты начнешь все больше времени уделять своим экспедициям, оставляя меня в постоянном ожидании телефонного звонка, извещающего о трагедии. Нет, с меня хватит, этого больше не повторится!

Подхватив остальную одежду, она направилась к двери.

— Подожди минутку, — мрачным голосом остановил ее Стив. — Прошу только об одном: побудь, сколько намеревалась... Пойми, я уже рассказал о тебе Долли. Она пришла в восторг от того, что познакомится с настоящей писательницей, не надо ее разочаровывать. Обещаю, что даже не прикоснусь к тебе все это время.

Эмили помедлила.

— Хорошо... я не хочу ничего плохого ни тебе, ни твоей дочери. Только не тешь себя напрасными иллюзиями, Стив, не пытайся начинать все сначала. Это бесполезно.

Резко повернувшись, она вышла за дверь.

10

Сквозь кружевные шторы пробивались лучи солнца, пахло свежескошенной травой, откуда-то издалека доносился звук коровьего колокольчика. В общем, полная идиллия, подумал Стив, глядя в окно кухни на мирный сельский пейзаж. И все же ему хотелось очутиться за тысячу километров отсюда.

Причем желательно, чтобы Эмили оказалась за тысячу километров в другую сторону.

Услышав ее приближающиеся шаги, он напрягся и обернулся. Черные как вороново крыло волосы Эмили собрала в узел на затылке. На ней было простое голубое платье и сандалии на босу ногу. Собравшись с духом, Стив сказал:

— Мне не стоило вчера говорить тебе, что ты притворялась в постели. Я так не думаю.

Эмили замерла как вкопанная, потом медленно произнесла:

— Знаешь, у тебя определенный талант заставать меня врасплох.

— Что ж, и то неплохо, — сказал он с кривой усмешкой.

— Никогда бы не подумала, что ты извинишься.

— Я не извиняюсь, я просто отказываюсь от своих слов.

— Не вижу разницы, — фыркнула она и добавила: — Разумеется, я не притворялась.

На щеках ее появился румянец.

— Ты ко мне явно не безразлична, — констатировал Стив. — По всей видимости, это должно меня радовать.

Эмили нахмурилась.

— Но мне показалось... Послушай, я ведь обидела тебя... когда сказала, что не собираюсь выходить замуж, да?

Обида, гнев, раздражение, неутоленное желание — что он тогда почувствовал?

— Просто я не люблю, когда меня отвергают, — пояснил Стив. — Да и кому это нравится?

— Конечно, ведь ты к этому не привык, — не подумав, съязвила она.

— По правде говоря, Луиза не любила заниматься сексом. Он был для нее своего рода предметом торга... я получал ее в постели, а зато она могла тратить мои деньги.

— Значит, для тебя секс связан с неприятными воспоминаниями. Но я действительно не притворялась, Стив.

— Давай лучше поедим, — предложил он. — Мне не хочется опаздывать на встречу с Долли.

Эмили взглянула на накрытый стол, и сердце ее дрогнуло.

— Станислас никогда не отказывался от своих слов, не говоря уже о том, чтобы приготовить завтрак. Это было женской привилегией.

Налив себе кофе, она взяла булочку.

— А что ты рассказал Долли обо мне?

— Что ты писательница Дебора Дайсон и вдова ныряльщика. По-моему, так.

Стив решил промолчать о том, что Долли проявила к Эмили огромное любопытство. Но чем больше дочь его расспрашивала, тем меньше получала ответов.

— Долли пишет стихи, — добавил он. — Даже не знаю, что меня больше пугает, половое созревание или поэзия. Кстати, ее настоящее имя Дороти. Но еще в три года она начала звать себя Долли, с тех пор так и повелось. Только Луиза всегда называла ее Дороти и заставляла прилично одеваться. Вообще-то Долли настоящий сорванец.

— Мне не терпится ее увидеть, — призналась Эмили. Может быть, увидев Стива вместе с дочерью, она узнает о нем больше?

Он как будто прочитал ее мысли.

— Мое предложение по-прежнему остается в силе.

Она отложила вилку.

— Прекрати это, Стив, ты же обещал!

— Нам хорошо вместе, нас влечет друг к другу, зачем же тогда расставаться? Разве эти причины не более важны для брака, чем любовь?

Внезапно у нее пропал аппетит. Допив кофе, Эмили поднялась из-за стола.

— Мне надо почистить зубы, потом мы можем ехать.

— Подумай об этом, Эмили. Хорошенько подумай.

— Самой отличительной чертой твоего характера является упрямство.

Стив насупился.

— Мне не хочется, чтобы мы пикировались друг с другом в присутствии Долли.

— Хорошо, я буду белой и пушистой, — пообещала Эмили.

— Это не шутка! — огрызнулся он.

— Обещаю тебе, размолвка между нами не омрачит нашего визита к твоей дочери, — уже серьезно сказала она.

— Ты столь же упряма, как и я, — последовал незамедлительный ответ.

— Зато не столь высокомерна, — возразила Эмили.

Школа Долли располагалась неподалеку, к северу от городка. Стоило им подъехать, как одна из группы устроившихся на широких каменных ступенях входа девушек бросилась навстречу машине. Стив выскочил наружу.

Все, что успела заметить Эмили перед тем, как девушка бросилась в объятия Стива, так это гриву каштановых волос и серые, как у самого Стива, глаза.

— Привет, папа! Как хорошо, что ты приехал! Я так рада, что семестр окончился и можно носить нормальную одежду вместо формы. Кстати, у меня к тебе просьба.

Стив поднял дочь в воздух и прижал к себе.

— Я тоже рад тебя видеть. Ты подросла на пару сантиметров.

— Правда? А то я уже думала, что так и останусь коротышкой.

— У тебя все еще впереди, — пообещал он и поставил ее обратно на землю.

В этой сцене не было ничего наигранного, подумала Эмили. Их привязанность друг к другу не вызывает никакого сомнения. Сердце ее сжалось. Счастливец Стив! Даже если его брак был далек от идеала, по крайней мере, у него есть Долли.

— Эмили в машине, — внезапно сказал он.

Долли торопливо пригладила волосы и одернула майку. Боже мой, девочка нервничает, удивилась Эмили. Ну как же, начинающая поэтесса встречается с признанным критиками автором. Выйдя из машины, она пошла навстречу Долли, протягивая руку.

— Здравствуй, Долли, я много о тебе слышала. Рада с тобой познакомиться.

— Здравствуйте, миссис Левски, — робко ответила Долли.

— Если твой папа не будет возражать, я предпочитаю, чтобы меня называли Эмили.

— Ничего не имею против, — заявил Стив.

— Прекрасно, — улыбнулась Эмили. — Ты, наверное, рада, что едешь домой?

— Я скучаю по дому, по моей лошади, по собакам и кошкам... И по папе, конечно.

Согласись я на предложение Стива, и можно было бы избавить Долли от тоски по всему этому, невольно подумала Эмили.

— Ты должна рассказать мне побольше о твоей лошади... В детстве у меня тоже была лошадь.

— Лошади были и в вашей книге.

— В эту книгу вошло многое из моего детства, — призналась Эмили. — Твой отец сказал мне, что ты тоже пишешь. Если хочешь, мы можем поговорить об этом тоже.

— Но я не настоящая писательница. Не то что вы.

— Каждый должен с чего-то начинать. К тому же, кто может утверждать, что ты не настоящая писательница?

— Наверное, я, — несколько помедлив, ответила Долли.

— Самокритика далеко не всегда бывает справедливой.

Теперь девочка взирала на Эмили восторженно, как на добрую фею из сказки. Не совсем зная, как надо вести себя в подобных случаях, Эмили с облегчением услышала голос Стива: