Храм любви

— Он приобрел твою работу, чтобы загладить перед тобой свою вину. И единственным критиком, с мнением которого Тед считается, является он сам. — Сунув стопку газет под мышку, Нил взял Грейс под локоть. — Все, едем ко мне. Там будет яичница с беконом и много кофе. В таком порядке.

— Мне нравится поджаристый бекон, — сказала Грейс.

— Обещаю, такой и получишь.

Нил привез ее в свою квартиру в Кенсингтоне, современно обставленную и оформленную в спокойных тонах. Внимание Грейс сразу привлекла коллекция картин, выполненных в стиле «модерн». И пока Нил готовил на кухне завтрак, она прошлась по гостиной и столовой, рассматривая полотна.

Ей хотелось найти хоть какую-нибудь семейную фотографию, однако таковой не оказалось.

Вскоре аппетитный запах заставил Грейс заглянуть на кухню. Там Нил, в повязанном вокруг талии переднике, выкладывал на тарелки яичницу.

— Не положишь в тостер еще пару кусочков хлеба? — произнес он таким будничным тоном, словно Грейс каждое утро завтракала с ним.

Наверняка я не первая и уж точно не последняя, с кем Нил завтракает, пронеслось в ее голове.

Они устроились за столом в оранжерее, где было много всевозможных растений и цвели орхидеи.

— Бекон поджарился именно так, как я люблю, — сказала Грейс.

Нил усмехнулся.

— Обычно у меня все пригорает.

— Ты всегда сам готовишь себе еду?

— Только когда живу здесь. Ведь мне приходится много ездить.

— А я почти нигде не бывала, — задумчиво произнесла Грейс.

— Даже с Тедом?

— Шутишь? — хмыкнула она. — Но я собираюсь навестить Берни и Тришу, когда они переедут в Эдинбург.

— Значит Тед не пытался поддержать тебя материально, когда ты уехала из дому?

— Я сбежала. Обманула его. А он не любит, когда с ним поступают подобным образом. — Немного помолчав, она сказала: — Я пыталась найти среди твоих картин какую-нибудь семейную фотографию... но не увидела ни одной.

— Их нет. Так почему у тебя начался творческий застой, Грейс?

Она смерила его взглядом.

— Все-таки ты отказываешься говорить со мной о своей семье. По-моему, это тоже своего рода застой. И не думаю, что ты расскажешь мне о причинах своего упорства.

Нил блеснул взглядом.

— Тебе никто не говорил, что ты очень упряма?

Она усмехнулась.

— Я и сама прекрасно это знаю!

Рассмеявшись, они одновременно потянулись за баночкой с джемом. Теплые пальцы Нила легли на руку Грейс. Та посмотрела на них. Потом подняла глаза.

Не сговариваясь и едва не опрокинув баночку, они с Нилом порывисто встали. В следующее мгновение Грейс оказалась в его объятиях.

Да, промелькнуло в ее мозгу, да! На этот раз я не сбегу.

Она нетерпеливо пригнула голову Нила и припала к его губам в поцелуе скорее пылком, чем искусном.

Нил проник языком к ней в рот и одновременно вытащил блузку из-за пояса ее джинсов. Затем скользнул рукой по обнаженной спине, отыскал и расстегнул застежку лифчика. В следующее мгновение Грейс ощутила прикосновение его ладони к своей груди.

Она отклонилась назад, глядя в лицо Нила. Все ее тело напряглось, пронзенное острым импульсом желания.

Нил хрипло произнес:

— Когда ты так смотришь на меня... Давай займемся любовью, Грейс. Клянусь, я буду нежен с тобой!

— Да, — прошептала та. — Я безумно тебя хочу...

Она принялась расстегивать пуговицы на рубашке Нила, затем вплела пальцы в волосы на его груди, чтобы затем прижаться к светлой поросли щекой.

Нил аккуратно расстегнул заколку на ее затылке.

— Твои волосы сияют, как солнце, — хрипло произнес он. — Полыхают, как языки пламени.

Почти не понимая, что он говорит, Грейс прошептала:

— Возьми меня, Нил...

Тот подхватил ее на руки и понес к стоящему у стены дивану. Они сплелись на нем в объятиях, жадно целуя друг друга. Сердце Грейс едва не выскакивало из груди.

Вскоре Нил наклонил голову и взял в рот сначала один, а потом другой сосок. Некоторое время он поочередно дразнил языком плотно сжатые столбики — пока Грейс не начала задыхаться от наслаждения.

Колено Нила находилось между ее ног, а она извивалась, желая все большего, большего, большего...

Обнаженные плечи, мускулистая грудь, планки мышц на животе, узкие бедра — шаг за шагом Грейс узнавала тело единственного мужчины в своей жизни, того, кто способен заставить ее стать самой собой.

Затем Нил сунул руку в карман брюк, вынул маленький пакетик и уронил на пол возле дивана.

Предохранение, подумала Грейс. Она совсем забыла об этом.

— У тебя всегда есть при себе презервативы? — вырвалось у нее.

— Ведь я сказал, что первой причиной, заставившей меня прийти к тебе сегодня утром, были статьи в газетах. Второй — желание заняться с тобой любовью.

— Не слишком ли ты самоуверен? После вчерашнего разговора... Словом, я думала, что мы больше не увидимся.

— Я так быстро не сдаюсь. Сними все, что на тебе осталось. Я хочу увидеть твою наготу...

Разве ей не хотелось того же?

Пока Нил расстегивал молнию на брюках, Грейс сбросила босоножки и трусики.

Все, никаких барьеров, сверкнуло в ее мозгу. Между ним и мною ничего не осталось...

Нил расположился меж ее ног, лаская языком упругие выпуклости груди.

Грейс выгнулась ему навстречу, судорожно стиснула его бедра. Затем почувствовала, что пальцы Нила начали спускаться все ниже, ниже...

Он ласкал ее до тех пор, пока она не содрогнулась, выкрикнув его имя раз, другой, третий... пока по ее телу не прокатились волны почти нестерпимого удовольствия.

Он поцеловал ее приоткрытые губы, а потом быстро надорвал пакетик и надел презерватив. Вновь коснувшись ее губ своими, Нил прошептал:

— Грейс... я не могу больше ждать.

Она подалась бедрами вперед, ощущая полную готовность принять его.

— Я должна сказать...

Новым поцелуем Нил заставил ее замолчать. Потом сделал первое движение, и Грейс замерла.

— Нил, я...

— Расслабься, солнышко...

Солнышко! Грейс едва не растаяла, услышав это. Она прильнула к Нилу всем телом, сгорая от желания поскорее ощутить его в себе. Ведь этого сказочного мгновения ей пришлось ждать долгих двенадцать лет.

Но когда Нил сделал новое движение, Грейс не смогла удержаться от болезненного стона.

— Не останавливайся, Нил! — вырвалось у нее в следующую секунду. — Только не останавливайся...

Но было уже поздно. Он застыл в ее объятиях, тяжело дыша. Затем поднял ошеломленный взгляд.

— Ты все еще девственница!

— Да, но это не имеет значения. Я хочу, чтобы ты...

— Но как такое может быть? Все эти мужчины...

Грейс впилась пальцами в его плечи.

— Я больше не хочу быть девственницей. Я ждала тебя с семнадцати лет. А с мужчинами просто встречалась... Никому из них не удалось пробудить во мне такую страсть, как это сделал ты двенадцать лет назад. И которая вспыхивает во мне всякий раз, когда мы с тобой оказываемся рядом.

— Ты любишь меня, — сердито произнес Нил.

— Нет! Просто я осталась неудовлетворенной, только и всего.

Он схватил Грейс за запястья, отдирая от своих плеч ее пальцы. Затем решительно отодвинулся от нее.

— В течение двенадцати лет? Двенадцати?

Все повторяется сначала, пронеслась в мозгу Грейс паническая мысль. Тот же отказ, то же унижение. Как будто что-то постыдное существует в ее физической невинности.

— По-твоему, было бы лучше, если бы все эти годы я спала с разными мужчинами?! — гневно воскликнула она. — Верно?

— Я предпочел бы, чтобы ты сказала мне правду.

— Нечто наподобие: «О, Нил, как приятно тебя видеть! Между прочим, я все еще девственница»? Так?

В его глазах появился стальной блеск.

— Ты ждала меня все эти годы.

— Если даже и так — а это совсем не так! — то что тут плохого?

— Я не желаю, чтобы кто-то влюблялся в меня.

— Ты так себя ведешь, что вряд ли кто-то решится в тебя влюбиться. Тем более я, — проворчала она. — Что с тобой такое? Боишься собственных чувств?