Страница 15 из 18
– Иду.
– Бегом!
– Бегу!
Ну мы и побежали. А как иначе? Если один гаденыш нас едва на тот свет не отправил, то с его подельниками связываться и вовсе не с руки. Затопчут и не поморщатся.
В себя пришли уже на Кривой. Как несколько кварталов промчались – и не заметили даже. Вот что страх с людьми делает. В обычной ситуации дыхалки бы ни за что не хватило. А тут прям спринтеры.
– Стой, – остановил я Федора, когда над крышами домов замаячили верхние этажи кирпичной высотки санитарно-эпидемиологической станции. – Все, оторвались…
– Обалдеть! – Ямин сунул мне жезл «свинцовых ос» и согнулся в три погибели, пытаясь перевести дух. – Кха-кха! Все, думал, кончилась моя жизнь!
Я повертел в руках слегка изогнутую пластиковую трубку, стянутую на концах железными кольцами, и сунул ее за пояс. Пригодится, раз пошла такая пьянка. Правда, какой-то хлипкий этот агрегат, несолидный. Похоже, Братство решило выпуск дешевого оружия наладить. Стоит учесть на будущее.
Федя навзничь повалился в снег, мне тоже стало нехорошо, и я присел на краешек запорошенного снегом крыльца двухэтажного жилого дома, во дворе которого мы и пытались прийти в себя.
– Слушай, Федор, – позвал я приятеля, когда немного отдышался и вытер вязаной шапочкой вспотевшее лицо, – а как ты того паренька уделал?
– Я?! – безмерно удивился Ямин.
– Ну не я же! Меня он вырубил.
– Именно, что ты! – Федя вылез из сугроба и принялся вытряхивать набившийся за воротник снег. – Ты, как в челюсть получил, покачнулся, а потом – раз! – за шею его ухватил и дернул. И быстро еще так. В одно касание…
– Лихо.
Только вот не я это был. Скорее уж мое альтер эго расстаралось. Оно на такие штуки гораздо.
В одно касание, ну надо же!
– Ты как, идти можешь? – уточнил Ямин.
– Нормально.
Как ни странно, кроме челюсти, ничего толком и не болело. Кожаная куртка худо-бедно смягчила удары, и лишь в голове было пусто-пусто. До звона практически. Я вытащил из кармана коробочку с таблетками, на миг задумался и сунул ее обратно. Повременю пока. Печень посадить еще успею.
– Что это было, вообще?! – забеспокоился вдруг Ямин. – Что за дела?! Нас ведь завалить пытались!
– До тебя только дошло, что ли?
– Какого фига?!
– Мне б кто сказал, – пожал я плечами и вздохнул: – Машину жалко.
– Да, «газель» звездой накрылась, – помрачнел Федор. – Но…
– Пошли отсюда. – Я поднялся с крыльца и махнул рукой: – Пошли! Нечего на улице торчать. Сейчас сядем где-нибудь и поговорим.
– Да что ж это такое! – простонал Ямин и поспешил следом.
Сели мы в «Пельмене» – небольшом заведении, расположенном в полуподвале жилого дома на Кривой. Я на северной окраине хоть и нечасто появлялся, но это заведение давно приметил. Очень неплохо по местным меркам тут кормили. Да и обстановка ненавязчивая.
До середины засыпанные снегом окна, массивные столы, камин.
Единственное – с вытяжкой проблемы. Заходишь и сразу понимаешь, что на кухне готовят.
Тушеная капуста, жареное мясо, свежая выпечка…
– Два по двести! – прямо с порога заявил Федор официантке и уселся за ближайший свободный стол.
– Мне не надо, – сглотнув слюну, отказался я. – Порцию пельменей, пожалуйста, хлеб и попить что-нибудь. Чай или компот, что у вас есть.
– Все вдвойне, – подтвердил мой заказ Ямин.
– Не поняла, водки сколько? – раздраженно уточнила грудастая деваха.
– Два по двести, – опередил меня Федор. – Водку сразу.
Я только вздохнул и спорить с ним не стал. Сам заказал, пусть сам и пьет. Мне нельзя.
Чревато оно.
Расстегнув куртку, я откинулся на спинку стула и как бы невзначай оглядел собравшихся в пельменной людей. На первый взгляд никого подозрительного тут не оказалось. Пару столов занимали работяги, в углу устроились коробейники, да еще усталые мужики в форменных комбинезонах СЭС под скудную закуску приканчивали вторую бутылку водки.
Пересменка у них, что ли?
– Хватай, – распорядился Федор, стоило официантке выставить на стол пару стаканов.
– Мне нельзя, – вновь отказался я. – Не злоупотребляю.
– Ты б видел себя сейчас, – поежился Ямин и вытянул над столом свободную руку. Пальцы заметно дрожали. – Евгений, ты не просто бледный, ты синий практически. У тебя шок!
– И что?
Шок? Это, блин, еще слабо сказано. Трясет всего, и сосредоточиться не могу совершенно. Страшно…
– А то, что с двухсот грамм у тебя сейчас ни в одном глазу не будет, – резонно заявил Федор. – Пей!
Я молча взял стакан, в несколько глотков влил в себя водку и даже не поморщился. Что пил, что не пил. Хотя на голодный желудок по мозгам должно неслабо шибануть. У меня ж со вчерашнего дня и маковой росинки во рту не было…
– Другое дело, – одобрительно кивнул Ямин и столь же легко расправился со своей порцией сорокаградусной отравы. – Все, живем…
– И это радует.
– Что происходит, Евгений? – сразу встрепенулся Федор. – Что, блин, на фиг, такое происходит? Нас же убить пытались!
– Громкость убавь, – попросил я. – Не знаю, что происходит, но кто-то на нас сильно нагретый. Ты уверен, что серебро бесхозное?
– Я ж тебе говорю!
– Никто больше про него не знает?
– Нет.
– Тогда без понятия.
Тут принесли пельмени, и выяснение отношений как-то само собой сошло на нет. Перекусили, выпили компот. Помолчали. Первым не выдержал Федор:
– И что теперь делать?
– Серебро толкнем и на дно заляжем.
– Это понятно, с машиной что делать?
– А что с ней будет? – удивился я и достал из-за пояса жезл «свинцовых ос». Держа его под столом, открутил продолжающий рукоять полупустой цилиндр с зарядами и ввернул на его место новый. – Дорогу она не перегораживает. Угнать тоже не угонят. Пошлешь кого-нибудь забрать потом.
– Тебе легко говорить… – поморщился Федор и вдруг заметил мои манипуляции: – Ты чего это?!
– Так, на всякий случай, – усмехнулся я и спрятал жезл под куртку. – Случаи, сам знаешь, бывают разные…
– Ну ни фига себе, – только и выдохнул Ямин. – По такому случаю надо выпить!
– Мне хватит.
– Да по соточке всего!
– Хватит. Нельзя мне.
– А я выпью. – Федор подозвал разносчицу и заказал сто грамм водки.
– И рассчитайте нас, пожалуйста, – попросил я.
– Ты совсем не злоупотребляешь? – дожидаясь выпивки, спросил Ямин.
– Стараюсь.
В голове приятно шумело, но, к счастью, продолжать пьянку желания не было совершенно. И это просто здорово – никогда остановиться вовремя не умел.
– А чего так? – Федор тоскливо оглядел зал и оживился, заметив направлявшуюся к нашему столу официантку.
– Я ж ясновидящий чуток. – Выпитая водка все же развязала язык, и захотелось поговорить. – В курсе?
– Ну.
– Пьяному слишком трудно дар контролировать. А если до беспамятства напьюсь или, как сейчас, по башке получу, то и вообще туши свет…
– В смысле? – заинтересовался Ямин и даже отставил от себя стакан.
– Информация поступает в прежнем объеме, а обрабатывать ее некому, – усмехнулся я. – Тело начинает реагировать само… самостоятельно. Понимаешь?
– Нет.
Терпения Феди надолго не хватило, и он влил в себя водку.
– А непонятно просто, что подсознание выкинет. Могу человеку по морде съездить, и хорошо, если по делу. Но самое паскудное, потом не помню ничего. Просто провал в памяти образуется, и все.
– У меня такое тоже бывает, – хихикнул захмелевший парень. – Но это постараться надо так надраться!
– У всех бывает, не у всех проходит. – Я достал из кармана бумажник убийцы и высыпал из него на стол бренчавшие там монеты.
– Ты лопатник подрезать успел? – удивился Ямин. – Богатенький Буратино нам попался…
Два червонца – царская десятирублевая монета и ее советский аналог, империал, золотая пятирублевка, серебряный полтинник, шесть тысячных банкнот. И увесистая трехрублевка с соболем.
– Бери себе, только за обед рассчитайся.