Пылающий лёд

И швед замолчал, посчитав, что прочие его наблюдения и выводы к делу не относятся. Какая, в самом деле, разница, в каком году и на каком заводе произведен комплекс?

Но время установки комплекса – информация крайне важная. Значит, месяц назад конкурирующая фирма уже по меньшей мере локализовала место работ. А возможно, и приступила к ним… И вполне может статься, что те работы близки к завершению. Геллуэй практически уверил себя в том, что цель у него и у конкурентов одна: «Истанбул».

О том, что конкуренты могли не только начать, но и завершить операцию, Геллуэй не разрешал себе думать. Если его ждет скорлупа от съеденного ореха – опустошенный корпус «Истанбула» – проще всего достать «дыродел», приставить к виску и на практике проверить все теории о загробной жизни. Люди, кредитовавшие его экспедицию, выстрел в голову считают чересчур гуманным методом воздействия на несостоятельных должников… Фантазия у них богатая, и фильмы о последних часах злостных неплательщиков смотреть без содрогания невозможно.

…По корпусу сейнера загрохотали подкованные ботинки. Чересчур быстро загрохотали, по мнению Геллуэя. Кто-то очень спешил сюда, прямо-таки бежал со всех ног… Очередная поганая новость?

Вниз спрыгнул Фигаро – опытный, проверенный в деле боец, но склонный воспринимать происходящие в жизни события чересчур эмоционально.

– Там… Там… – Слов у Фигаро не нашлось, и он широко раскинул руки, изображая нечто большое.

– Что? Что там? Сейф с «Куин Мери»? Говори толком!

– Во-о-о такие! Здоровенные!!

Геллуэю захотелось его пристрелить. Очень сильно захотелось. Но он сдержался.

– Тьфу… Тараканы у тебя в голове здоровенные, придурок… Что нашел-то?!

Окончательно закипеть и если не выстрелить, то хотя бы отвесить подчиненному пару затрещин Геллуэй не успел – подошел Валет, обследовавший вместе с Фигаро окрестности сейнера на «Гепарде», больше для проформы, чем в надежде отыскать что-то интересное.

Этот доложил четко:

– Следы. Чуть в стороне, где ил немного подсохший. Ведут отсюда на запад.

Четко, но ничуть не более понятно…

– Что за следы? Чьи следы? – изумился Геллуэй.

Ни на вездеходе, ни на танке здесь далеко не уедешь, аппараты же на воздушной подушке, вроде их «Гепардов», своей «юбкой» никаких заметных следов не оставляют.

– Две широкие колеи, – сказал Валет. – Никогда таких не видел. Вроде и не от колес, и не от гусениц…

Решение пришло мгновенно. Наплевать, на чем они тут ездят, на каких аппаратах неизвестной конструкции. Гораздо важнее – куда. К «Истанбулу», куда же еще…

Значит, условия задачи меняются: нет нужды вести кропотливые поиски, проверяя, какой из скрытых под слоем ила кораблей окажется искомым. Эту часть работы выполнили другие, и главный козырь теперь быстрота. Более чем вероятно, что здесь, на сейнере, установлен тревожный датчик – и он уже послал короткий условный сигнал, выделить который на фоне помех может лишь специальный фильтр. Тогда хозяева ЗРК уже едут сюда. Причем не слишком быстро – техника, оставляющая следы в болотной топи, слишком быстро передвигаться не может, законы физики не позволяют. А «Гепард» выжимает на форсаже семьдесят пять узлов, если же считать на сухопутный манер, в километрах, цифра получается еще больше… Есть шанс напасть на врага, пока он разделил свои силы, и уничтожить по частям. Алгоритм атаки только что отработан на сейнере – отчего бы не повторить?

– Собирай людей! – приказал Геллуэй шведу. – Все по «Гепардам», броники и «саранчу» не снимать!

4. Мирные люди с пулеметом

Алька ждал, что из леса появятся пешие чужаки. Появятся самое раннее через час после того, как Ибрагим подал сигнал, – и то если идут налегке и быстры на ногу. А кроме как на своих двоих в заброшенную деревеньку не добраться, место для жилья дед выбрал с умом.

Грунтовую дорогу, что некогда сюда вела, от окружающего леса сейчас и не отличить. Шоссе, от которого та дорога отходила, опознать еще можно: насыпь уцелела и асфальт кое-где виден, но никто по тому асфальту уже не поездит, даже на вездеходе, – вздыбленные обросшие мхом плиты, поднявшиеся торчком под напором выросших деревьев.

Водным путем тоже не подобраться, от реки далековато, и местность там труднопроходимая, болотистая топкая низина. Вертолет, конечно, прилететь может, но сесть ему негде: и бывшая деревня, и бывшие поля вокруг нее – сплошной лес. Покружит стальная пташка да и уберется восвояси…

Но оказалось, что всего дед Матвей предусмотреть не смог. Да и Алька тоже. Про один вид транспорта они не то чтобы не знали или позабыли, просто мысль о нем в голову не приходила…

Не через час, много раньше, на ведущей от Ибрагима тропе появились всадники. Один неторопливо выехал из-за деревьев, второй, третий… Всего чужаков оказалось пятеро. Все верхами, все при оружии.

Лошади… Для Альки они обитали в каком-то ином измерении. В стереофильмах, снятых на исторические темы. В компьютерных играх про эльфов и гоблинов. А в жизни… Нет, умом он понимал, что где-то настоящие живые лошади существуют и кто-то на них ездит, богатенькие верхолазы, например. Но понимание сего факта никак не предполагало возможности того, что лошади могут оказаться перед ним – живые, всхрапывающие, какие-то совсем неказистые в сравнении с экранными жеребцами и кобылами: те, в стерео, всегда лоснящиеся, с хвостами и гривами, расчесанными волосок к волоску…

Внезапно Альку посетила очень тревожная мысль, и он торопливо зашарил взглядом по окружающему подлеску… Уф… Отлегло… Собак или хотя бы одну собаку всадники с собой не привели.

Конечно, содержать собаку в наше время накладно, но ведь лошадь-то еще более прожорлива? А хорошо замаскированный в лесу хлев, где обитала коза Машка, а теперь к ней присоединилась и Настена, без собаки в жизни не отыскать, можно пройти в пяти шагах и не заметить. Но это лишь без собаки…

Всадники приблизились. Молча, никак не приветствуя их троицу, остановили коней на краю делянки. Двое спешились, остальные остались в седлах, все опять-таки молча. Кто такие, не понять, даже и гадать не стоит. Одеты кто во что – двое в пятнистых камуфляжных комбинезонах, смахивающих на армейские, остальные в цивильном. Оружие тоже самое разное. Армейский автомат с подствольником, и другой автомат (таких у солдат Алька никогда не видел), карабин с оптическим прицелом, и что-то еще непонятное, но явно стреляющее. У одного из тех, кто остался верхом, поперек седла лежал ручной пулемет.

Дед, Алька и немая сгрудились, неосознанно потянувшись друг к другу, и тоже молчали. Хотя Анжела и без того разговорчивостью не отличалась, но сейчас совсем смолкла, не мычала и не угукала.

Бандиты? Или мирные охотники? Или немирные, охотящиеся на двуногую дичь? Алька перебирал эти возможности, когда заметил, что у всех пятерых на груди, слева, не то пришиты, не то прилеплены одинаковые эмблемы, небольшие, в половину ладони размером. Что на эмблемах написано-нарисовано, отсюда не разглядеть.

Похоже, служивые все же люди… Приятнее знакомство от того не станет. Не армия, наверняка какой-то местный отряд самообороны, расплодились те отряды повсюду и обороной занимаются лишь по названию – нападают тоже за милую душу. На всех, у кого есть чем поживиться. Алька очень надеялся, что в их убогом хозяйстве чужаки ничего не сочтут подходящей поживой.

Пауза затягивалась.

Нарушил ее один из тех незваных гостей, что были в гражданском. Пошагал по делянке, оставляя следы рубчатых подошв на свежевскопанной земле. Пройдя половину расстояния до Матвея и его домочадцев, остановился и произнес:

– Здорово, селяне! Расслабьтесь и принимайте гостей. Мы люди мирные, хоть и вооруженные.

Ну-ну, самое время расслабляться… Может, еще и удовольствие прикажете получать, когда начнете убивать и грабить?

Вооруженный, но мирный человек свой автомат (тот, что не армейский, без подствольника) держал в опущенной руке, дуло смотрело в землю. Но палец лежал рядом со скобой, и огонь чужак мог открыть через долю секунды. Кобура на поясе – застегнутая – не иначе как дополнительно демонстрировала миролюбие своего владельца. Заодно и вооруженность, понятно.