Страница 3 из 52
Изабелла отбросила простыню и села в постели.
— Помню. Но я даже представить не могла…
— Что самолеты не обогатили меня? Увы, я не виноват, Изабелла. Через несколько лет…
— Ты должен был мне сказать.
— Вроде я говорил.
— Да. Но я не знала…
— Ладно, — перебил он ее. — Ты не знала или не понимала, как у меня мало денег. А если бы знала, ты не вышла бы за меня?
Ему было все равно, что она ответит. Это она знала точно. Вопрос был задан не из любопытства, а так — просто сорвался с языка. А она бы все равно вышла за него замуж. Во-первых, у нее не было выбора. Во-вторых, ей этого хотелось.
Но она не собиралась признаваться в этом Адонису с полотенцем на чреслах, который загораживал собой дверь.
— Ты должен извиниться передо мной.
— Ну, уж нет. Я женился на тебе. И этого вполне достаточно. А теперь вылезай из постели и хватит хныкать.
Изабелла, с которой никто и никогда не говорил так грубо, в изумлении промолчала и сделала, как он велел.
Вечером, когда усталый Бранд завернул за угол и стал спускаться по ступенькам, до его носа донеслись непривычные запахи. Что еще затеяла Изабелла? Он был не настроен на сюрпризы.
День выдался не особенно удачным. Но иначе и быть не могло. Без Мэри жизнь стала ему не мила, и Изабелла лишь напоминала ему, как много он потерял. Да и начальство добавило со своей стороны. Надо же! Ему идти к врачу! А что с ним такое? Да ничего, с чем он не мог бы справиться сам.
Бранд потянул носом. Запах, тянувшийся из-под двери, был куда приятнее прежнего.
Бедняжка Изабелла. Ничего странного в том, что она плакала. Он должен был бы быть подобрее. Но, черт побери, чего она ждала? Этот дом он собирался делить с Мэри, и ему нелегко слушать, как его малышка-жена ругает его, будь она хоть сто тысяч раз права. Наверное, ему надо было заранее сообразить, что с ней будет при виде подвала. А он даже не подумал об этом. Для него-то это все не имело никакого значения. А теперь тем более не имеет.
Он еще раз потянул носом и открыл дверь. На печке что-то готовилось. Жаркое? Подгорает как будто… Бранд бросился к кастрюле, и тут из спальни вышла Изабелла.
На ней были свитер и зеленая юбка, которые он купил ей вместе с плащом, и они очень ей шли. Разве только сажа на носу противоречила образу маленькой жены, который она придумала себе.
— Привет. Я тут прибралась немного.
— Ага. Вижу по твоему носу.
— По носу?
Изабелла побежала в ванную смотреть на нос, а Бранд воспользовался этим и оглядел кухню.
Линолеум блестел как новенький. Стены чистые. Плита белая, а не серая, какой была прежде. Стол передвинут к стене, отчищен и на нем две салфетки. Стулья еще мокрые. Бранд с облегчением вздохнул, не заметив никаких рюшечек, куколок. Изабелла вполне разумно и практично решила вопросы, связанные с устройством. Бранд провел ладонью по волосам. Кто бы подумал, что его южноамериканская избалованная девочка может быть отличной хозяйкой?
— Вот так лучше, — сказал он, улыбаясь, когда Изабелла показалась из ванной комнаты. — Ты совершила тут чудо.
Она так и просияла от его похвалы. И это бы согрело ему сердце, если бы оно могло хоть немного согреться.
— Тебе нравится? Правда?
— Очень нравится. А что ты еще делала?
— Ой! — Изабелла прикрыла ладошкой рот. — Я начала готовить обед, но…
— Ничего. Я, кажется, успел вовремя.
Он поднял крышку и с сомнением посмотрел на нечто коричневое внутри. Ему-то было все равно, что есть, но Изабелла хотела его порадовать, и он изобразил удовольствие. К тому же она совершенно преобразила их квартиру, а у него хватало печалей…
Изабелла подошла поближе и тоже заглянула в кастрюлю.
— Я все испортила? Да?
— Не так уж и испортила.
Бранд едва удержался от искушения. Ему захотелось обнять и утешить ее, как она всего несколько дней назад утешила его. Бедная малышка. С каким несчастным видом она смотрит на пропавший обед!
— Не расстраивайся. Ты не единственная женщина, которая не умеет готовить. Надевай пальто. Тут неподалеку пиццерия. Поедим там, а потом я покажу тебе Ванкувер в дождь.
— Пиццерия! — Она округлила глаза. — Никогда не ела пиццу. Это вкусно?
— Очень.
Он взял ее за руку, и она одарила его такой же светлой и доверчивой улыбкой, как в их первое совместное утро.
Господи, до чего же она красива! Впрочем, это он понял, едва в первый раз взглянул на нее. Но когда она улыбалась, она и вовсе становилась одновременно Клеопатрой, Еленой Троянской и Афродитой — невинной победительницей мужских сердец.
И все же она еще почти ребенок, который легко огорчается и так же легко забывает о своих огорчениях. Бранд покачал головой. Дети — не только радость, но еще и большая ответственность. Дай Бог, чтобы ему хватило на нее сил, потому что, если дурак доктор хоть что-то смыслит в своем деле, скоро он и с комаром не справится, а что уж говорить об этой красавице девчушке, изображающей из себя взрослую женщину.
Он пожал ей руку и напомнил, чтобы она надела пальто.
Когда они поднимались по лестнице, он в тысячный раз за последние шесть дней пожелал, чтобы все это оказалось сном и с ним снова была его Мэри, а Изабелла осталась сновидением, которому нет доступа в дневную жизнь.
Проснувшись утром, он опять увидел ее, прекрасную и нежную, в своей постели.
ГЛАВА 2
Изабелла старательно отмывала раковину в ванной, как вдруг услыхала грохот в коридоре.
Господи, что там еще такое! Неужели Гари Роузбой с подружкой опять свалились с лестницы, сгорая от нетерпения добраться до постели? Теперь она понимала, чего ей не хотел объяснить Бранд.
Изабелла бросилась в коридор.
Возле ее двери стояли два молодых здоровяка в фирменных фуражках с чем-то очень похожим на столбы от изгороди в руках.
— Райдер? — спросил тот, что был пониже.
— Д-да. Я миссис Райдер.
— Ладно. Вот две кровати с матрасами. Куда их нести, мэм?
Ну, вот. Только этого не хватало, кроватей. Изабелле слезы навернулись на глаза.
— Мне они не нужны.
Если Бранд всю неделю проспал на полу, то это его проблема. У нее нет желания потворствовать его причудам. Когда-то же ему должно надоесть, и он ляжет с ней рядом.
Парень почесал в затылке.
— За них заплачено. В квитанции ничего не говорится о возврате.
— А мне все равно.
— Мы не можем их взять, мэм, потому что…
— Знаю. За них заплачено. Но сюда вы их тоже не внесете, если я не хочу.
Она нетерпеливо топнула ножкой.
— Изабелла? Что происходит? — услыхала она знакомый голос.
Подняв голову, она увидела пару черных ботинок, потом крепкие ноги в джинсах, потом появился весь Бранд.
— Ну же? Я, кажется, спросил.
Она показала на «столбы».
— Пытаюсь им объяснить, что нам не нужны кровати.
— Ты неправильно объясняешь. Я же тебе говорил, что заказал две кровати.
— Говорил. Но я не думала… Бранд, мы ведь женаты. Это смешно.
— Нет. Извини, это из-за самосохранения. И потом, на полу мне неудобно.
— Но…
— Хватит, Изабелла. Отойди. Дай им работать.
Мужчины обменялись понимающими взглядами, и Изабелла почувствовала, как заливается жарким румянцем.
— Бранд, пожалуйста…
Она искательно заглянула ему в глаза, но он стоял, расставив ноги и уперев руки в бока, словно неприступная скала в океане. Это сражение она проиграла.
Мужчины уже откровенно посмеивались, и Изабелла, не выдержав, развернулась и убежала в ванную.
— Черт! — шептала она, изо всех сил оттирая раковину. — Черт, черт, черт!
Когда последнее желтое пятно исчезло под ее руками, она отправилась в кухню.
Бранд закрывал за рабочими дверь. Изабелла заглянула в спальню и увидела две аккуратные деревянные кровати с полосатыми матрасами вместо безобразных столбов.
— У нас нет для них простыней.
— Я куплю.
— Но зачем было…
Изабелла умолкла, понимая, что это бесполезно. Бранд все равно ее не слушал, что бы она ни говорила.