Страница 17 из 25
Жизнь Лили продолжалась. Треугольник — она, Осип и его жена — вскоре превратился в квадрат. Летом 1930 г. Брик «вышла замуж» за красного командира Виталия Марковича Примакова. Никаких «поползновений на сторону» в этом браке она себе не позволяла. Благодаря мужу ее письмо о том, что Маяковского забывают, достигло вождя. Сталин назвал «безразличие к памяти Маяковского преступлением», поэта очистили от лирики и превратили в номенклатурную персону. Даже Брик была не рада, что это затеяла. Виталий Маркович одним из первых стал жертвой сталинских репрессий — в 1937 г. он был расстрелян. Семью Брик, имеющую родственников и многочисленных друзей за границей, хранила слава поэта. Сталин вычеркнул ее из списка на арест: «Не будем трогать жену Маяковского». А может, помогла и связь с НКВД.
Этими событиями Лиля была потрясена и начала пить. Ее спасли друзья и… новое увлечение. Уже 9 июля 1937 г. ее мужем стал литературовед, исследователь творчества Маяковского Василий Абгарович Катанян, который был моложе на 13 лет. Брик совсем не смутило, что у него была любящая жена и маленький сын. Она продолжала исповедовать полную свободу в семье и не понимала, почему ее ненавидят чужие жены. Возмущенная Анна Ахматова, узнав о романе Лили со своим мужем Николаем Пуниным, оскорбленно охарактеризовала ее в дневнике: «Лицо несвежее, волосы крашеные и на истасканном лице наглые глаза». Мужчины почему-то видели совсем другое. Попытка Брик дружить с женами своих любовников потерпела фиаско. Осип еще Маяковскому объяснял: «Лиля — стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию». Но душеспасительные речи не действовали на женщин. Галину Дмитриевну Катанян не устроило сдавать мужа напрокат, она не поверила в слова Лили Юрьевны: «Я не собиралась навсегда связывать свою жизнь с Васей. Ну, пожили бы какое-то время, потом разошлись и он вернулся бы к Гале». Брик пыталась с ней дружить, ходить в гости, пить чай, но встречала вежливый отпор. Общались они только из-за сына, который хорошо относился к мачехе, а впоследствии столько доброго написал о ней в воспоминаниях «Прикосновение к идолам». Так Лиля стала «идолом».
Со своим четвертым мужем, В. А. Катаняном, она прожила 40 лет. Бурные романы остались в прошлом и сладко тревожили душу. А вот открывать молодые таланты она не прекращала. К Велимиру Хлебникову, Давиду Бурлюку, Борису Пастернаку, Николаю Асееву, Юрию Тынянову, Всеволоду Мейерхольду, Асафу Мессереру, Александру Родченко присоединились Лев Кулешов, Николай Глазков, Борис Слуцкий, Михаил Львовский, Павел Коган, Михаил Кульчицкий. Лиля предрекла большое будущее начинающей Майе Плисецкой: «Какое талантливое тело, какое сочетание классики и современности». В доме Брик будущая великая балерина познакомилась со знаменитым композитором Родионом Щедриным, которому Лиля Юрьевна посоветовала написать оперу о колхозе. Несмотря на премьерный провал, «Не только любовь» долго не сходила с отечественных и зарубежных сцен. Брик обладала особой интуицией. Для молодых талантов она являла собой образец женской одухотворенности, человека, умеющего ценить все прекрасное. Лиля Юрьевна хорошо разбиралась в искусстве, имела развитый художественный вкус и презирала хамство, и все попадали под ее магию. Она притягивала к себе людей искусства. Среди ее друзей были Жан Кокто, Пабло Пикассо, Игорь Стравинский, Мартирос Сарьян, Фернан Леже, Марк Шагал; она принимала у себя в доме Ива Монтана, Симону Синьоре, Жерара Филиппа, Рене Клера, Поля Элюара, Мадлен Рено, посещала Михаила Ларионова и Наталью Гончарову. Для них Брик была не только любимой женщиной Маяковского, но и неординарным, чувствующим искусство человеком.
Как ни странно, тяжелее всего Лиле Юрьевне пришлось в период хрущевской оттепели и брежневского застоя. Никита Сергеевич по только ему ведомым причинам не продлил срок действия авторских прав на произведения Маяковского, лишив ее средств к безбедному существованию, а секретарь ЦК КПСС М. Суслов провел огромную работу, чтобы «очистить Маяковского от евреев». Даже со знаменитой фотографии, где поэт с Лилей стоят у дерева, ее убрали. В годы правления Брежнева началась откровенная травля. Ее называли «проповедницей разврата и фиктивной любовницей» поэта, винили в смерти Маяковского. Вместо подготовленного 66 тома «Литературного наследия», который включал переписку поэта с Бриками, следующим вышел 67. Лилю Юрьевну пытались не допускать на торжественные мероприятия памяти Маяковского, но тут уже возмутились литераторы К. Симонов, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, а поэт Р. Рождественский без обиняков сказал: «Если у человека 50 процентов лирических стихов посвящено Лиле Брик, то хоть мы все застрелимся, они все равно будут посвящены Брик и никому другому». Маяковский даже после смерти оберегал свою любимую. И все-таки «Барышню и Хулигана» поколение застоя не увидело.
Но, несмотря на все эти гонения, многочисленные попытки сильных мира сего очернить Лилю, без друзей и поклонников она никогда не оставалась, для каждого находила доброе слово и как гостеприимная хозяйка всегда помнила, кто и что предпочитал. До последних дней жизни она излучала неповторимое женское очарование. Лиле Юрьевне было 56 лет, когда Т. Лещенко-Сухомлина написала: «Очень медленно, восхитительно медленно она стареет и уходит… Руки стали как пожелтевшие осенние листочки, горячие карие глаза чуть подернуты мутью, золотисто-рыжие волосы давно подкрашены, но Лиля — проста и изысканна, глубоко человечна, женственнейшая женщина с трезвым рассудком и искренним равнодушием к „суете сует“. Маяковский почувствовал это как поэт и как мужчина: „Она красивая — ее, наверное, воскресят“».
Но Брик могла воскресать сама, особенно под взглядами мужчин, умеющих оценить неординарность женщины. В 1975 г., когда Лиле было уже 84 года, в ее жизни произошло два события, которые свидетельствовали, что годы не властны ни над ее притягательной магической женской силой, ни над молодостью души и чувств. Король парижской моды Ив Сен-Лоран в аэропорту Шереметьево, рассматривая снующую толпу, с грустью отметил: «Унылое зрелище! Никогда не видел такого количества толстых женщин в темном. Не на ком глаз остановить. Вот разве на той элегантной даме в зеленой норковой шубке. Видимо, от Диора?» Он не ошибся. Лиля Юрьевна знала толк в моде и благодаря своей сестре Эльзе была в курсе последних французских новинок. С этой встречи началась их дружба. Брик покорила Сен-Лорана не только тонким вкусом, но и тем, что «она никогда не говорила банальностей, и у нее на все был свой взгляд, и с нею всегда было интересно. С Лилей Брик я мог откровенно говорить абсолютно обо всем». Всемирно знаменитый модельер с удовольствием создавал платья для нее. Ей, наверно, было очень приятно узнать, что Сен-Лоран относил ее к женщинам, которые живут вне моды. Теперь она стояла в его списке рядом с Катрин Денёв и Марлен Дитрих. Для Лили Юрьевны к ее 85-летию модельер создал праздничный наряд, в котором она должна была появиться только единственный раз — в день юбилея, а затем ему отводилось место среди редчайших моделей в музее. Но это платье «от кутюр» получило еще одну почетную роль. Именно в нем актриса Алла Демидова впервые прочитала с эстрады трагическую поэму Анны Ахматовой «Реквием». Это был не царский жест со стороны Брик, а еще одно подтверждение ее понимания таланта других.
И в последнем ее романе нет ничего удивительного. В Париже, куда она с мужем Василием Катаняном была приглашена на выставку В. В. Маяковского, в нее влюбился молодой литератор Франсуа-Мари Банье. Лиля Юрьевна настолько пленила его во время своего интервью, что 29-летний юноша «с лицом ангела и сердцем поэта» не отходил от нее ни на шаг, заваливал подарками, цветами, устраивал праздники в ее честь, а после отъезда засыпал письмами, полными нешуточного преклонения. Он прилетал с друзьями к ней в Москву, устроил шумное празднование ее юбилея в парижском ресторане «Максим». Лиле Юрьевне даже стало совестно принимать груды дорогостоящих подарков. Ах, эта «золотая молодежь»… Правда, прочитав несколько романов Банье, она очень разочаровалась, но их дружба не прекратилась.