Принцесса навсегда

– Mиа, – сказал он глубоким голосом Майкла.

Он улыбнулся, и мое головокружение увеличилось примерно до десяти миллионов процентов. Я был уверена, что сейчас упаду в обморок.

– Гм – сказала я. Я думаю, улыбаясь. А если честно, я понятия не имею. – Привет.

– Миа здесь представляет "Атом" – объяснила Лилли Майклу, когда я поздоровалась. Я не могла сказать ничего большего. Это было все, что я могла сделать, только чтобы удержаться от падения, как дерево, которое грыз бобер.

– Она пишет статью о тебе, так ведь Миа?

Я кивнула. Статья? "Атом"? О чем она говорила?

Ой, точно для школьной газеты.

– Как твои дела? – спросил меня Майкл. Он говорил со мной. Он говорил со мной дружественным, неконфликтным голосом.

И все равно никакие слова не формулировались в моей голове, я молчала, точно так же, как Джуд Лоу в кино Стивена Кинга. Только я не была такой красивой.

– Почему ты не задаешь Майклу вопросы для своей статьи, Миа? – Лилли тыкала меня. В плечо. И это неприятно.

– Ой, – сказала я.

– Ничего себе! Слово!

– Где Ларс? – усмехаясь, спросил Майкл. – Ты лучше подожди, Лилли. Она вообще-то ходит только с Ларсом.

– Он где-то здесь, недалеко, – удалось мне сказать. Наконец! Предложение. Сопровождаемое шатким смехом .

– У меня все хорошо, а ты как, Майкл?

Неужели я говорю?!

– Я – отлично, – сказал Майкл.

И тут подошла его мама:

– Майкл, этот человек из Нью-Йорк Таймс. Он хочет поговорить с тобой, – вдруг она увидела меня и ее глаза стали огромными.

– О… Миа.

Ага. Прямо как: О. Это ты. Девочка, Которая Разрушила Жизни Обоих Моих Детей.

Я правда не думаю, что это было мое воображение. Я подразумеваю, если вспомнить воображение Тины то вышло бы:

О. Это ты. Девочка, По Которой Мой Сын Тайно Сходил С Ума Два Года Назад.

– Здравствуйте, доктор Московитц – сказала я худшим голосом в мире. – Как Вы?

– Все хорошо, дорогая, – сказала доктор Московитц, улыбаясь и наклоняясь , чтобы поцеловать мою щеку. – Я не видела тебя так долго. Это прекрасно, что ты смогла приехать.

– Я пишу о Майкле статью для "Атома", – объяснила я торопливо, зная, как глупо это звучало. Но я не хочу, чтобы она думала, что я приехала по любой из настоящих причин, – но я знаю, что он занят. Майкл, иди, поговори с Нью Йорк Таймс.

– Нет – сказал Майкл. – Есть много времени и для этого.

– Ты шутишь? – Мне захотелось протянуться и выдвинуть его к репортеру, но мы больше не пара, значит этого делать нельзя. Даже при том, что мне действительно понравилась бы чувствовать руку Майкла под пальто. – Это "Таймс"!

– Может быть, вы могли бы встретиться завтра за чашечкой кофе или еще где-нибудь? – сказала Лилли небрежно, как – ха, я вспомнила! – как Кеннет. – Как для частного интервью.

Как она сказала? Это похоже на Лилли, внезапно я забыла, насколько она ненавидит меня. Или Злая Лилли была заменена Хорошей Лилли, пока все смотрели.

– Эй, – сказал Майкл, – это хорошая идея. Что скажешь, Миа? Ты свободна завтра? Можем встретиться в Кафе Данте, скажем, в час?

Я не знала, что я делала, обуреваемая чувством, я кивала, и говорила: "Да, в час завтра – прекрасно. Хорошо, большое спасибо".

И затем Майкл ушел … только, вдруг повернулся в последнюю минуту и сказал:

– О, и принеси свою книгу. Я все еще не могу дождаться, чтобы прочитать ее!

О мой Бог!

Честно, я думала, что меня вырвет на блестящие ботинки Кеннета.

Лилли, должно быть, заметила, так как она ткнула меня в спину (снова не очень мягко), и спросила:

– Миа? Ты в порядке?

Майкл был вне пределов слышимости к тому времени, давал интервью репортеру Таймс, и его мама побежала прочь, чтобы поговорить с его папой и Наной Московитц.

Я только несчастно смотрела на Лилли и сказала первую вещь, которая трещала в моей голове:

– Почему ты вдруг так хорошо со мной разговариваешь?

Лилли открыла свой рот и начала говорить что-то, но Кенни обнял ее, впивался взглядом в меня и спросил:

– Ты все еще встречаешься с Джеем Пи?

Я только закрыла глаза.

– Да, – сказала я.

– Тогда неважно, сказал Кенни и отвел Лилли далеко от меня как, будто принял меня за сумасшедшую.

И она не пыталась остановить его.

Это очень странно, потому что Лилли не тот тип девочки, которая позволит парню говорить ей, что делать. Даже Кенни, который ей действительно нравится. Больше чем нравится, я уверена.

Также я уверена, что это было концом моей первой встречи с Майклом почти после двух лет. Я пошла прочь с таким большим достоинством, как я могла (здорово, когда у Вас есть телохранитель, чтобы сопроводить Вас), и мы направились к лимузину, где ждали девочки, и они потребовали рассказать все в мельчайших деталях.

Я должна взять их в "Набу", где они говорят, что собираются пробовать каждый тип суши из меню.

Но я не знаю, как я смогу сконцентрироваться на понимании тонких ароматов Шеф Матцухиса, когда все время я буду думать о том, как я смогу показать мою книгу Майклу?

Поскольку я не могу дать свою книгу Майклу. Он изобрел автоматизированную руку, которая спасает жизни людей. А я написала роман. Эти вещи – не похожи.

Серьёзно. Мне сейчас очень не по себе.

И я действительно не хочу, чтобы парень, который только получил почетную степень магистра в науке (и у которого рука очень часто была под моей блузкой), занимался чтением моих сексуальных сцен. Это очень смущает.

Суббота, 29 апреля, 19.00, мансарда.

Я решила, что доктор Нуц прав.

Я действительно должна прекратить врать. Я имею в виду, если я собираюсь завтра встретиться с Майклом, чтобы взять у него интервью (ведь нет никакого способа этого избежать, иначе, если я не приду, я буду должна признаться, что приходила в университет не для того, чтобы взять интервью для Атома, а для того, чтобы узнать о его роботе-манипуляторе… или ещё хуже, пришла шпионить за ним с подружками, чтобы посмеяться), а затем собираюсь дать ему копию моего выпускного проекта.

Я просто собираюсь это сделать. У меня просто нет выхода. Он всё помнит – не спрашивайте меня как, ведь он, наверное, – самый занятой человек во вселенной.

А если я собираюсь сказать правду моему бывшему парню о своём выпускном проекте, то мне придётся рассказать всю правду и тем людям, которые важнее для меня, чем он. Например, моей лучшей подруге и моему нынешнему бойфренду.

Потому что, в противном случае, это просто не справедливо. Я имею в виду то, что Майкл узнает правду о "Выкупе моего сердца", а Тина и Джей Пи нет?

Поэтому я решила, что стисну зубы и сделаю копии всем. На этих выходных.

На самом деле, я отправила копию Тине прямо сейчас по е-мейлу. Свободное время у меня есть только сегодня, потому что Джей Пи на репетиции, а я обычно являюсь нянькой для Рокки в то время, когда мама и мистер Дж. обсуждают необузданный экспансионизм NYU и что они могут сделать для того, чтобы это остановить.

Я отправила Тине свою рукопись с этим сообщением:

Дорогая Тина,

Я надеюсь, ты не будешь сердиться, ты помнишь, я тебе говорила, что мой выпускной проект – это история отжима оливкового масла в Дженовии, около 1254-1650 годов? Это была, некоторого рода, ложь. На самом деле, мой выпускной проект – это средневековый любовный роман на 400 страниц, он называется "Искупление моего сердца", действик которого разворачивается в Англии в 1921 году, в нём рассказывается о девушке Финнуле, которая похитила и удерживала в плену рыцаря, только что вернувшегося из Крестового похода, только так она может получать деньги на хмель и ячмень для свой беременной сестры, чтобы производить пиво (обычная практика в те дни).

Однако, Финнула не знает, что этот рыцарь – граф её деревни. И у Финнулы есть секреты, которых граф не знает.

Сейчас я отправляю тебе "Искупление моего сердца". Ты не обязана его читать (если не хочешь). Я просто надеюсь, что ты простишь меня за ложь. Я действительно глупо себя чувствую. Я не знаю, почему я это сделала, наверное, из-за того, что я смущена, потому что я не уверена, что книга получилась хорошей. Плюс, в ней много постельных сцен.