Соседка

— Во-первых, — сказала Джорджия, — ты должна найти отца и крепко его обнять. Скажи ему, что тебе надо, чтобы он побыл с тобой.

— Я хотела спросить, идти мне к Куиннам или нет?

— Сегодня — нет. Родители Куинна, вероятно, в шоке.

— А что будет потом?

— Его родители должны будут обсудить организацию похорон…

Услышав слово «похороны», Элисон тихонько вскрикнула.

Как бы ни хотелось Джорджии оградить дочь от всего этого, она ничего не могла поделать.

— После похорон будут поминки. Там ты и сможешь высказать родителям Куинна свое сочувствие. — Джорджия взглянула на часы. — Послушай, дорогая, я еще могу успеть на вечерний рейс. Позвони, как только что-нибудь выяснится, хорошо?

— Хорошо.

— И убедись, что с твоим братом все в порядке. Я люблю тебя, дорогая. Я скоро приеду.

— Я тоже люблю тебя, мама.

В глазах Джорджии стояли слезы. Тут она вспомнила о своих пассажирах и обо всех мероприятиях, связанных с их визитом.

У них должно было остаться наилучшее впечатление не только от регионального отделения фирмы, но и от самой Джорджии.

— Мне нужно срочно вернуться домой, — сказала она.

— Кто-то из ваших детей потерял друга? — спросил вице-президент.

— Он покончил жизнь самоубийством, — ответила Джорджия. — Дочь очень расстроена.

— Ваш муж дома? — спросил коммерческий директор.

— Да, но мне тоже нужно быть там. — Запустив двигатель, она тронулась с места. — Я отвезу вас в отель. Завтра вместо меня вас будет сопровождать мой региональный менеджер, он покажет вам все, что могла бы показать я.

— Но мы приехали встретиться с вами, а не с вашим менеджером, — возразил вице-президент. — Вы чрезвычайно важная часть программы.

Программа. До чего безликое слово.

— Это не первая наша встреча. Вы уже знаете, кто я, как я говорю и как выгляжу. Вы прочитали обо мне все, что можно. Да, мой муж дома, но в трудный момент мне необходимо быть со своими детьми. Мне жаль, что вы проделали долгий путь, чтобы повидаться со мной, но я вынуждена вас покинуть.

Аманда вернулась домой около полуночи. Совершенно измотанная, она легла в постель спиной к Грэму. Она чувствовала, что он не спит, но он не произнес ни слова. Она тоже.

В субботу утром Аманда проснулась в половине шестого. Закончив принимать душ, она увидела в ванной Грэма.

— Как ты? — мягко спросил он.

Она принялась вытираться.

— Устала.

— Что у тебя сегодня?

— В девять должны прийти учителя. Я хочу подробно рассказать им о случившемся и посоветовать, что из этого следует сообщить детям, а что нет. Энн Керлисс, моя помощница, будет следить за настроением детей, а также за тем, насколько справляются со своей задачей учителя. Двери школы будут открыты весь день, а учителя — дежурить все время, сменяя друг друга. Мы уже объяснили им, на что следует обратить внимание. А с теми из детей, у кого будет явно выраженный стресс, поработает кризисная команда.

— Что вы говорите детям в подобных случаях?

— Не так уж много. — Отложив полотенце, она потянулась за бельем. — Им необходимо поделиться своими страхами. Мы должны выслушать и в меру сил помочь.

— Когда похороны?

— В понедельник утром. Посещение школы в этот день не обязательно. — Аманда взяла другое полотенце и принялась вытирать волосы.

— Я думал, занятия совсем отменят, — задумчиво пробормотал Грэм.

— Такое предложение поступило, и мы долго его обсуждали. Все школьники знали Куинна, но не все были близко с ним знакомы. Этим ребятам не обязательно присутствовать на похоронах. Кроме того, мы побоялись, что, отменив занятия, придадим ему статус героя.

— Его родители молчат?

— Да.

Грэм грустно улыбнулся:

— Их нельзя винить. У многих родители и похуже, и все же они не кончают жизнь самоубийством. Кто знает, были бы мы с тобой лучше?

— Я знаю, — ответила Аманда. — Мы были бы лучше.

— В последнее время мы прилагали не слишком много усилий.

Испуганная таким оборотом разговора, Аманда сказала, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Прилагали. Мы просто ждем. Иногда это — единственное, что можно сделать.

Прошла минута, прежде чем Аманда, закончив макияж, произнесла:

— Нам нужно поговорить, но я не могу говорить сейчас. А если сегодняшний день окажется таким тяжелым, как я предполагаю, то и вечером я не смогу уделить тебе внимания.

— А завтра?

— Скорее всего, с утра я буду в школе. А во второй половине дня прием у твоей матери.

— Ты все еще хочешь пойти? Ты же с ног будешь валиться.

— Со мной все будет в порядке.

После минутного молчания Грэм спросил:

— Хочешь выпить кофе перед уходом? Я сейчас сделаю.

— Да. Спасибо. Это было бы чудесно.

Грэм сказал, что проведет день в офисе. Поскольку была суббота, он оказался там в одиночестве и сумел сделать несколько предварительных эскизов к проекту в Провиденсе. Но его мысли блуждали далеко. Он пробыл в офисе до двух, а потом отправился домой, заехав по дороге за саженцами бальзаминов.

Переодевшись в самую грязную футболку, шорты и рабочие ботинки, он принес саженцы во двор и принялся их высаживать. Он уже около часа работал под палящим солнцем, пот лил с него градом. Тут появился Расс с двумя бутылками холодного пива и уселся на траву.

Грэм сделал большой глоток. Пиво отлично освежало.

— Скверная история с Куинном.

Расс кивнул и спросил:

— Как держится Аманда?

— Она устала. Но это ее работа. В последнее время она была как рыба, вытащенная из воды.

— Из-за истории с ребенком?

Грэм кивнул:

— И с моей семьей. И со мной тоже. — Он застенчиво взглянул на Расса. — Извини, что жалуюсь, но ничего не могу поделать. Опять такое ощущение, будто меня сбили с ног.

— Почему опять?

Грэм пожал плечами. Ему не хотелось раскрывать перед Рассом душу, однако через минуту у него вырвалось:

— Мой первый брак. Ты что-нибудь о нем знаешь?

— Только то, что вы разошлись полюбовно.

Грэм осторожно спросил:

— Аманда ничего больше не рассказывала?

— Она сказала только, что эта женщина — добрый друг семьи. Но какой жене нравится рассказывать о своей предшественнице?

— Меган не просто добрый друг, — сказал Грэм. — Она живет по соседству с моей мамой.

Расс нахмурился:

— И давно она там поселилась?

— Меган и ее семья всю жизнь живут в соседнем доме. Мы вместе играли и вместе учились. Мы встречались, когда учились в старших классах, а потом в колледже. Все вокруг считали, что мы поженимся, вот мы и поженились в первый же уикэнд после окончания учебы.

— И почему же распался ваш брак? — озадаченно спросил Расс.

— Он продержался шесть лет. Потом Меган сообщила мне, что она лесбиянка.

Расс удивленно посмотрел на него:

— О-о! Такое кого угодно заставит усомниться в своих мужских качествах.

Грэм усмехнулся:

— О да.

— А ты не подозревал?

— Когда мы поженились — нет. Мы учились в разных колледжах. Последние два года она жила в одной комнате со своей любовницей. Я-то считал их близкими подругами.

— Но Меган была и твоей любовницей тоже?

— Разумеется.

— Хорошей любовницей? — В голосе Расса прозвучали очень мужские нотки.

— Меган была хороша, когда этого хотела, — ответил Грэм. — А иногда ей это было не очень важно. Я думал, все женщины ведут себя так. До Аманды. С Амандой все чувства были обнажены и постоянны — пока все не испортил процесс зачатия.

— Зная такое про себя, — спросил Расс, возвращая мысли Грэма к Меган, — как же она решилась выйти замуж?

— Очень просто. И я не могу ее винить. Какая-то часть ее существа хотела выйти за меня, и ее семья была очень рада нашему браку.

— А ты чувствовал, к чему идет дело?

— Я понимал, что она отдаляется. Она перестала делиться со мной своими мыслями. У нее был маленький книжный магазин в городе, и она проводила там все больше и больше времени. Она, вероятно, могла бы по-прежнему жить со мной, если бы я не стал настойчиво добиваться решения проблемы.