Плаванье великой черепахи

– Если надо, я заведу форха, – предложил Хорь с надеждой в голосе. – Рыжего, как у того пацана, в карете.

– Ты кого убил? – тихо и серьезно спросил Ёрра.

– Он демонам служил, а мне нужны были свитки для грифа, – чуть не со слезами на глазах выдохнул Хорь. – И сверх того, сам Варза свет Сарыч приказал вам не прогонять меня.

Ёрра кивнул стражу и пошел к лестнице. Хорь плелся сзади, сопя и вздыхая. Зрец улыбался, размышляя о странности игр богов. Он, седой и опытный в предвидении, добрался до перевала и едва не пошел дальше! Клял себя за упрямство, без причины ссорился с попутчиками, выдумывал нелепые испытания для желающих стать учениками, чтобы их отвадить… и кто кого переупрямил?

В парке, чуть в стороне от темной башни, месил грязь и вздыхал Орлис. Заметил повеселевшего зреца и бредущего за ним самозваного ученика. Рассмеялся, вполне довольный зрелищем.

– Ёрра, как тебе повезло! – ехидно заметил эфрит. – Ты нашел-таки человека упрямее себя, что весьма сложно. Как этот, состарившись, будет ученика избирать – вообще ума не приложу. Идем, я поговорил с дядей Лоэлем. Нора сейчас в Ами.

– Зачем нам Нора? – не понял зрец.

– Твоего ядовитого ученика лечить, – подмигнул Орлис. – Ему ведь не двенадцать зим, а самое меньшее пятнадцать. И он не растет нормально, я еще в прошлый раз заметил. Только ты держи его при себе: наши разбудили людей Саймили, моего родного мира. Теперь в центре управления на каждом шагу маги, у некоторых есть жбрыхи. Поисковые, понимаешь? Они приучены откусывать руки ворам.

– Врешь, – хмуро предположил Хорь.

– Хочешь проверить? Изволь. Зрецу руки в работе не требуются.

– А мне дела нет, – гордо заявил бывший пленник Варзы. – Я ученик достойного Ёрры. Мое дело будущее прозревать, а не рассматривать жирных форхов.

– "Будущее", – передразнил Орлис. – Вот доставлю вас и пойду подслушивать и выведывать, что решили про демонов. Где битва будет и прочее важное.

– Уже подслушано, – солидно сообщил Хорь и заулыбался, гордясь общим вниманием. – Решетка была с крупными щелями, я вылезал, когда хотел. Правда, вчера они сообразили и перевели меня в подвал… Знаю, что на остров Ролла демонов пустят и больше никуда. И что какую-то связь уже почти наладили. В ней огромная польза.

– Ослепить бы тебя, чадо, – нахмурился Ёрра. – Я начинаю понимать смысл сего деяния. Ну кто тебе поверит, если ты не зришь, а подсматриваешь?

– Так я же для дела! – возмутился Хорь.

Глава 10

ИСТОРИЯ ХОРЯ

За шесть дней до возвращения зреца в столицу Дарлы замок грифа выглядел вовсе не обыденно. Над ним, поражая воображение горожан, висели в воздухе два больших мальта. Одного люди уже видели, песочно-золотистого, более мелкого, если можно вообще применить к нему это слово – мелкий. Знали: зовут зверя Лисс, он друг неподражаемой Кошки Ли.

Именно Лисс недавно возил войска в Жайм, чтобы унять там смуту. И обернулся, подумать страшно, за два дня. Хотя обычно дорога в хорошей карете и при регулярной смене коней отнимает две связки дней, учитывая перевалы и броды! И это – в один конец… Юг преисполнился глубокого уважения к грифу Варзе, как отмечали горожане. И потому, что гриф располагает необычной силой, и еще более оттого, что не дает нарушать прежних границ и порядков. Мыслимо ли в одночасье менять то, что веками было незыблемо? Другое дело – глупые новые правила, неприятные всем без исключения. Те же аориумы! Нынешний маэстро отменил указ об их обязательности, а гриф Варза полностью восстановил с согласия северных провинций исконные порядки там, где этого давно ждали, на севере от Срединного канала. Южному же берегу предложил решить вопрос совместно, общим словом и указом грифств. А пока заняться более насущным: летом ведь придут демоны, в их реальность теперь уже поверили все.

Грифы не преминули воспользоваться возможностью с шиком прокатиться в родовые замки в корпусе мальтов. Не из баловства, а исключительно чтобы ускорить сбор дружины, – повод неотразимый по силе и убедительности!

Теперь же оба мальта снова в столице, собрали сюда завершивших дела грифов и трудятся на благо города. Их вызвал мастер для проведения высотных работ в новой колокольне. И еще для доставки и укладки самых крупных труб под главные улицы. До ночи люди, эльфы и ампари шумели на трех наречиях, улаживая последние детали предстоящей работы. В ночь мальты улетели к побережью канала, где трубы создавались по малопонятной пока людям технологии.

С рассветом город закрыли для въезда верховых и любых повозок. Летающие звери вернулись, и работа началась. Трубы были очень длинными. Маги изгибали их прямо над улицами, на весу. Затем мальты медленно опускали груз все ниже, в подготовленные рвы. Уходили за новым отрезком трубы. Никто в городе еще связку дней назад и предположить не мог, что канализация – это нечто столь всеобъемлющее. В каждом доме, от особняков знати до самых бедных слободских строений, пробивали стены, вскрывали полы, долбили перегородки этажей. Работали в три смены, то есть непрерывно, с точки зрения жителей. Шутники утверждали, что трубы – это единственное, что смогло связать все сословия столицы. Их укладывали повсеместно, о них говорили, а многие теперь и работали либо на изготовлении, либо на укладке. В крайнем случае – на восстановлении стен и полов.

Пока мальты сновали туда-сюда, а город учил необычное слово "коллектор", в ворота, никому неинтересный, проскользнул очередной нищий. Один из стражей, правда, попытался проявить бдительность и окликнул светловолосого форха. Но тотчас отвернулся, поскольку гость города до ужаса напоминал чудовищного родича сотника Дифра. И даже не замедлил попросить монетку!

Дорогу к замку грифа нищий знал наизусть, его не сбили с пути ни перекопанные улицы, ни толпы зевак. Более того: мальчик не позволил себе задержаться и присоединиться к числу наблюдателей. Всего один раз остановился, задумчиво проводил взглядом мальта и больше головы не поднимал, не было времени.

У дубовых ворот его не задержали, поскольку перстень грифа дает право миновать подвесной мост любому человеку, показавшему драгоценное украшение. На площади гость повел себя несколько странно: не пошел к главному крыльцу замка, а сразу повернул к терему. Вежливо позвонил в колокольчик и стал ждать слугу. Снова показал перстень и потребовал встречи с ее милостью Берной. Он не мог знать, что терем был подарен леди Аэри. Но судьба благоволила упрямцу: грифья гостила у своей новой подруги. Обладателя перстня проводили в каминную залу, где как раз в это время обедали гриф, его жена, леди Аэри и капитан Лоэль.

Варза при виде гостя налился темной кровью.

– Этот форх ограбил тебя на перевале позапрошлой зимой, – прорычал он. – Берна, я ценю твое доброе сердце, но сколько можно прикармливать крыс? Ничего, кроме заразы, все равно не приобретешь.

– Ограбил, вот еще нелепица, – возмутилась грифья, жестом подзывая прибывшего, чтобы оградить его от опасного гнева. – Он был болен и хотел кушать, и всего лишь. И никакой он не форх, что за слова! Я пристроила его к хорошему делу. Он служит посыльным в нашем посольском приказе, в Шэльсе. Твой старший мальчик, Векша, хвалил его. Одно плохо: совсем не подрос и по-прежнему худенький.

– С чем пожаловал? – так же неприветливо буркнул гриф.

– С повинной, – вздохнул Хорь, огибая стол и устраиваясь возле грифьи. – Писаря в приказе я зарезал.

За столом на некоторое время наступила полная тишина. Грифья расстроилась, кажется, больше всех. Аэри наблюдала за происходящим молча, не находя пока причин вмешиваться. Зато Лоэль, которому новые изменения цвета лица его милости совершенно не понравились, потребовал у слуг еще одно кресло и усадил Хоря рядом с собой.

– Говори толком, не испытывай терпение его милости, – посоветовал капитан.

– Толком еще хуже выйдет, – признался Хорь. – Связку с небольшим дней назад мне было сказано, что отравили ее милость. Всех Сарычей отравили и его милость тоже. Письмо показали, из столицы с почтовой птицей полученное. Научили, что надо делать. Я две зимы в приказе тайными делами занимался, не удивился.