Плаванье великой черепахи

– Я бы назвал тебя Орль, – поделился своим наблюдением гласень.

– Орлис, – кивнул мальчик. – Или Орль, или Лис, или еще, совсем длинно, Орлиссэль.

– А не ждет ли нас на развалинах сгоревшего замка упырь с дубиной? – задумчиво предположил Фарнор. – Смотри какая монетка: это из северного города Брогга. На ней чеканят фигурку ориша. Потому как его мех – основа благополучия края. И в лесах добывают, и выращивают зверька вполне успешно.

– Подаришь? – понадеялся Орлис. Дождался кивка и бережно взял добычу с ладони сотника. – Спасибо. Только ты не угадал. Упырь с дубиной – это глупо. У него нормальный меч. А я вот кинжалом обзавелся, смотри. Хороший. Как домой доберусь, я тебя за монетку отдарю получше, у меня имеется замечательный, старой работы, с мордой жбры… то есть форха на рукояти.

– Ты нас в ловушку везешь, Орль? – заинтересовался гласень.

– Не-а, – возмутился мальчик. – На совещание.

– Куда? – дружно не поняли присутствующие.

– Я за вами слежу уже некоторое время, – охотно пояснил Орлис. – Бегаю я лучше коня, это нетрудно, не удивляйтесь – вы же еле ползете. И я пришел к выводу, что вы нормальные люди. Не обижаете леди Аэри и можете нас выслушать, не делая глупостей. Сведения у нас полезные. И важные. Без них вам будет труднее понять, что за переполох в столице.

Некоторое время в карете молчали решительно все, пытаясь переварить услышанное. И смысл, и тон. Потому что от ребенка в возрасте двенадцати кип ждали совершенно иного!

– Сколько тебе зим? – уточнила Аэри.

– Двадцать. Примерно.

– Он не ампари, – отметила леди с недоумением. – И, полагаю, не человек. Я достаточно хорошо ощущаю родство крови или ее чуждость.

– Я непонятно кто, – напоказ горестно, с надрывом, вздохнул мальчик. – Мама утверждает, что я эльфрит. То есть помесь проказливости эльфа с энергичностью эфрита… Боюсь, легче вам не стало от пояснения. Давайте я расскажу, как умею. Родился я в мире, способном плыть между звездами. И летели мы к вам, потому что наша… как бы сказать-то? Ага: наша зрица ощутила здесь беду. Добрались. И стали спорить, кого спасать. Пока взрослые думали, я сбежал. Встретил целую, как вы говорите, кипу занятных людей и не очень людей: Дифра, его светцов, лорда Арху, Шарима, Фоэра…

Аэри охнула и подалась вперед. Столько знакомых имен, а тем более родных, она никак не ожидала услышать. Ёрра довольно кивнул и нащупал кружку. Догадливый Фарнор плеснул туда взвара из укрепленного на печурке кувшина. Подал мальчику. Тот охотно выпил и стал подробно рассказывать, что именно произошло в столице недавно, буквально вчера…

Описание явления фальшивых богов в главном храме Гармониума привело Ёрру в полный восторг. Зрец долго выспрашивал детали, пока гласень пытался понять, насколько это событие изменило весь расклад сил.

Очевидно, что Серебряного в храме нет и вряд ли он вернется в столицу сколько-то значимым человеком, если вообще вернется. Маэстро не просто мертв – очернен в самом буквальном смысле! По словам Орлиса получается: его мантия покрыта мраком, и удалить иллюзию нельзя никак. Переодевание, и то не помогает.

Фарнор пришел в восторг, узнав, что сотник светцов теперь представляет людей в неведомом мире по имени Ами. И там его слушают с полным вниманием!

– Дифр толковый воин, неглуп и честен, – гордо отметил сотник. – А про демонов он знает?

– Знает.

– Мой Арха спасен, – тихо порадовалась леди. – Здоров и свободен. Как хорошо. Он заделал прорыв?

– Если честно, – чуть помялся Орлис, – полагаю, не совсем. Я еще мал и неопытен, но находился довольно близко от острова. К тому же по рождению я – маг. Неважно пока, что означает это слово. В целом… умею видеть то, что вы зовете полем мира и благодатью Адалора. Они по-прежнему искажены. Остался тонкий, как одна вытянутая из ткани нить, прорез. Заделать его можно. Но даже объединенными силами наших взрослых магов, ваших лордов и гласеней – ненадолго. Демоны стремятся вернуться и получить этот мир. По весне придет их разведка, так я думаю. А в середине лета состоится основной прорыв.

– Слишком скоро, – охнула Аэри. – Мы не успеем ничего подготовить. Ужасно.

– Леди, – задумчиво улыбнулся Фарнор. – Помните ваш храм? Этот странный ребенок – он и есть ответ. Третья сила.

– Нам еще долго ехать, – сообщил Орлис. – Хотите поговорить с Дифром и Архой? Я могу устроить. Я должен дважды в день отсылать домой отчет, но это ужас как скучно, если по полной форме.

Орлис стащил через голову длинную цепочку с жемчужиной и подвесил ее под потолком в середине кареты. Погладил, пробуждая сияние, развернувшееся в просторную сферу.

– Упырем родился, упырем и помрешь! – рявкнул на всю карету голос Дифра, отлично знакомый сотнику Фарнору. – Не желаю так учиться, пусть оно и быстрее, и без вреда. Не пью я кровь. Понял?

Сам возмущенный светец возник в сфере – видимый со спины, от макушки до пояса. В легкой рубашке незнакомого покроя, в свободных штанах. Он сидел за столом и шумел, стирая пот большим полотенцем. Напротив полулежал в кресле Арха, лениво щурясь и чуть усмехаясь. Увидел маму, вскочил и в два движения приблизился вплотную, заняв едва не всю сферу своим, ставшим очень крупным, лицом:

– Аэри-о… каэ…

– Молви внятно, – велел Ёрра, щурясь, пытаясь ткнуть пальцем в сферу и попасть в глаз ампари.

– Мама, у меня все хорошо, – исправился Арха, отодвигаясь, словно палец зреца и правда мог ему повредить. – Я так рад, что Орлис опять не исполняет приказов должным образом! Я вчера очень сильно всем нагрубил, требовал отправить меня назад, в столицу, чтобы поскорее увидеть тебя. Нам не хватало тебя все это время. Сестре Тойе лорды вовсе запретили думать о покинутом береге Дарлы, чтобы она не изливала на тебя свою печаль. Шагра собирался плыть на юг и забрать тебя, но не успел.

Аэри кивнула и промолчала, рассматривая сына. Еще более взрослого и похожего на своего отца, чем три десятка зим назад, когда она отправила Арху за море. Весь род Данга в настоящем воплощении их крови таков. Удивительные, словно из золота выточенные. Высокие, сильные, сияющие. Даже волосы – закатного золота, почти без темных тонов багрянца. "Так похож на отца", – еще раз подумала Аэри, прогоняя нечаянную слезинку.

К столику, там, в неведомом мире яркого золотого солнца и теплого лета, подошли две женщины. Крепкая, более рослая и веселая назвалась Норой. Тонкая, гибкая и задумчивая – Риолой.

– Лисенок, мама не обрадуется твоим проказам. И отчета такой сеанс не заменяет, – предупредила Нора. – Изволь помнить, что пообещал капитану.

– Да, тетя Нора.

– Пока ты настроил канал, прими кое-какие полезные мелочи, – попросила Риола. – Это вифы. Как работают, вам знать не обязательно. Носите, не снимая. Пожалуйста. Вреда от них нет. Просто если попадете в беду, у нас будет больше шансов к вам успеть. Лис, лови!

– Канал придется освободить, Ами уходит в зону тени, – непонятно пояснила она. – Мы пытаемся разобраться с вашими двойными звездами. Хотим глянуть поближе на Ролла.

Ладони Орлиса дрогнули, принимая целый клубок цепочек с подвесками. Арха торопливо помахал маме и прошептал еще несколько слов на родном языке ампари. Сфера стала выцветать и сжиматься, терять плотность. Скоро она исчезла окончательно.

Гласень заинтересованно нагнулся, помог мальчику разобрать перепутавшиеся цепочки. Тонкие, незнакомого плетения, красивые и легкие. Ёрра перехватил первую же распутанную и отделенную от прочих, заскользил пальцами по золотому шнуру.

– Мудрено чересчур. Мы так не сделаем, – отметил он. – Будто без единого шва создано. Играет силой, словно полдень в нем заключен.

– Гномий златень, – совершенно непонятно объяснил Орлис. Понял свою ошибку и виновато поправился: – Это не золото. Это… ну, в общем, сплошная благодать Адалора, выглядящая внешне, как золото. По-вампирьему если, то спрессованная информация о поле мира. Нитка, на одном конце которой вы, а на другом – дежурный маг. Пока беды нет, нить спокойна. А если имеется угроза, натягивается и сообщает об опасности.